бы за шкирку того, кто это вытворил, да прижать к стене, вытряхнуть всю правду…
– Может быть, хулиганы? – спросила с надеждой, и Стас задумался, глядя куда-то поверх головы Мары.
– Твой дом стоит на отшибе, самый крайний на улице. Те, кто его жгли, точно знали, что их никто не увидит, а пожар заметят слишком поздно. Он никому не повредит, кроме тебя, – на каждое его слово Мара лишь кивала, терзая зубами нижнюю губу. – Может быть, и хулиганы, может, пьяные или наркоманы резвились. Я не знаю, я не экстрасенс, но чует мой копчик: тут что-то личное.
Мара уткнулась носом в широкую грудь мужчины, закрывающего её от всего мира.
«Ещё немножко постою. Совсем капельку», – подумала, тяжело вздыхая, и потёрлась щекой о мягкую ткань пиджака.
Надо было двигаться дальше: думать, что делать со сгоревшим имуществом, решать, куда податься. Снова к родителям? Она так отвыкла жить под их контролем, что сейчас смутно представляла своё возвращение под родную крышу в комнату, в которой прошло её детство.
Совсем рядом завизжали шины. Стас поднял голову и заскрипел зубами от досады. Эту машину он узнает из тысячи – слишком неприятный разговор состоялся с её владельцем.
– Твой родственник, – сказал Стас, а Мара вздрогнула, тихо чертыхнувшись себе под нос. – И он идёт к тебе.
Глава 25
Андрей выглядел уставшим: бледное лицо, тени под глазами, но тёмные волосы по обыкновению идеально уложены, гладко выбритые щёки, ястребиный взгляд… Всё в нём выдавало решительность и готовность действовать. Нахмурив брови и застёгивая на ходу приталенную куртку, Андрей бодрым шагом направлялся к Маре, будто бы не замечая, что она стоит рядом с мужчиной, который кутает её в своё пальто.
«Почему нет Светы?»
Эта мысль пришла первой, но Мара отогнала её – в этом состоянии думалось плохо.
Андрей остановился в паре шагов, провёл рукой по лбу, посмотрел на сгоревший дом. Тень промелькнула на лице, омрачила его. Глаза стали непроницаемыми, только кончики густых ресниц трепетали, выдавая тщательно спрятанные эмоции.
Стас напрягся – Мара чувствовала ладонью, какими стальными стали мышцы спины, но он молчал, предоставляя ей возможность разговаривать с родственником.
– Привет, – Мара отпустила Стаса, но далеко не отошла. Так и грелась в лучах его силы, подпитывалась ею, потому что собственных душевных резервов почти не осталось.
Андрей пусть подавится, если ему что-то не нравится.
Судя по выражению лица, с каким он смотрел на Мару, ему не нравилось всё.
– Мара, я только узнал, что случилось. Я бы сразу приехал, но мне не сообщили. Ты не сообщила, – Андрей сделал ещё один шаг, почти вплотную подошёл к Марьяне, но она выставила руку, отрезая ему пути к наступлению. – Почему не позвонила? И номер мой в чёрный список внесла…
– Как-то не до этого было, – насупилась, сверкнула гневным взглядом, вспоминая обвинения Светы. Они навалились тяжёлым камнем, но сейчас разговаривать о фотографиях не хотелось.
Не при Стасе, который может всё неправильно понять. Мара и сама не могла разобраться в этой дурацкой ситуации и впутывать в неё мужчину не хотелось.
– Ты изменилась, – заметил Андрей, но Мара проигнорировала обвинительные нотки в голосе.
– Спасибо, что приехал, но мы уже всё разрулили.
– Мы? – Андрей вскинул бровь, будто бы впервые заметил стоящего от него в паре шагов Стаса.
Тот лишь хмыкнул, оставаясь внешне совершенно равнодушным.
«Вот у кого нужно учиться спокойствию», – подумала Мара, и внутреннее напряжение, копившееся в ней с рассвета, покинуло её. Стало вдруг… всё равно.
Слезами и причитаниями горю не помочь – эту науку Мара усвоила ещё пять лет назад. Теперь пришла пора закреплять результат.
– Андрей, – Мара подалась вперёд, встав между братом мужа и Стасом. Отчего-то казалось, что воздух наэлектризован, хотя никаких видимых причин для конфликта не было. – Я не менялась, просто у меня существует своя жизнь. Личная, понимаешь? Знакомо тебе такое понятие?
Андрей снова провёл по лбу рукой – то ли мысли тяжёлые отгонял, то ли пот стирал.
– Чем нужно помочь? – будто не услышав её, Андрей решил взять быка за рога и достал из кармана телефон. – У меня есть нужные люди среди пожарных, всё будет хорошо.
Мара едва не зарычала, но вовремя себя остановила. Только головой решительно тряхнула:
– Андрей, не надо. Ты меня совсем не слышишь, а я слишком устала, чтобы вести долгие беседы.
Андрей посмотрел на неё недоверчиво, пожевал губы,
– Ты сейчас в шоке. Сама не понимаешь, что тебе одной не справиться.
– Естественно, – Мара переступила с ноги на ногу, почти не чувствуя пальцев. От всего пережитого её потряхивало, а онемевшую кожу покалывали тысячи иголочек. – Но ты мне не нужен.
Стас что-то прошептал, стоя за её спиной, и воздух стал гуще.
– Давай я тебя к нам отвезу? – Андрей всё ещё избегал смотреть на Стаса, только Маре в глаза глядел. – Света уехала, её мама приболела…
Мару словно раскалённой иглой под ребро кольнули.
– Когда она уехала? – вгрызлась в эту мысль и снова к Андрею шаг сделала, снизу вверх в лицо заглянула.
– Эм… ночью ещё. Мы с детьми спали, – Андрей призадумался, постукивая пальцами по подбородку. – Да, часа в три, наверное. Мальчиков собрала и уехала, говорит, срочно очень. Ты же знаешь, у её мамы сердце часто шалит, Светка постоянно к ней мотается.
И это была чистая правда, в которую стыдно было не верить. Тамара Ивановна нуждалась в уходе, а Света была хорошей дочерью, но червячок внутри – маленький и скользкий – нашёптывал Маре разные гадости.
– Так ты, значит, холостяком остался? – подал голос Стас, и в голосе этом слышалась насмешка. – Как всё удачно сложилось. Удивительно прекрасно.
Андрей скрипнул челюстью так громко, что Мара испугалась: сейчас он сотрёт зубы в порошок. Поднял тяжёлый взгляд на Стаса, прищурился. Долго смотрел, что-то в лице Стаса выискивая, и столько ледяного презрения было в его глазах, столько невысказанных оскорблений… Марьяна поёжилась.
– Не помню, чтобы вам