Читать интересную книгу Компетентность в современном обществе - Джон Равен

Наше общество нуждается не только в активном введении новых идей и концепций. Нам необходимы организации, которые обеспечивали бы контроль за работой экономики – как внутренней, так и международной, изучали бы связи между секторами экономики, влияние на них политических перемен и влияние изменений в рамках одного сектора на другие сектора, а также исследовали бы средства, необходимые для управления сложившейся у нас экономической системой.

Особенности проведения научных исследований

Мы уже неоднократно подчеркивали необходимость развертывания научно-исследовательских и перспективных разработок по проблемам самой государственной службы и по оценке действенности ее работы. К сожалению, как сама государственная служба не сможет провести в жизнь перспективные идеи, не изменив свой образ действий и критерии подотчетности, так и научно-исследовательские организации не смогут разработать необходимые концепции и инструментарий до тех пор, пока не изменятся представления о способах проведения научных исследований и о критериях оценки их результатов.

Чтобы проиллюстрировать эти назревшие изменения, обратимся к работе, на которой во многом основана данная глава. Соображения, изложенные нами в настоящей книге, возникли в ходе реализации исследовательской программы, которая включала проведение ряда опросов среди детей и взрослых относительно их гражданских установок (Raven, 1973, 1980, 1981; Raven, Litton, 1976; Torney, Oppenheim, Farnen, 1976; Raven, Whelan, 1976; и Raven, Litton, 1982). Результаты этих опросов произвели на нас огромное впечатление. Представленные здесь соображения не были отражены в отчетах об этих исследованиях, но сформировались на их основе. А сами исследования возникли на основе программы, предназначенной для других целей, а именно для анализа таких «человеческих ресурсов», как инициативность, уверенность в себе, лидерство и способность сотрудничать с другими людьми, проведенного, чтобы оценить влияние этих качеств на личность человека и наметить пути их формирования. Если бы мы ограничивали себя тем, что лишь отвечали на вопросы, поставленные нам государственными служащими, выполняли то, что сформулировали перед собой в качестве цели исследования, или включали в наши отчеты только «факты», а не «соображения», то мы лишили бы себя возможности получить те результаты, которые теперь представляются нам самыми важными. Подобно тому, как новаторы в технической и общественной сферах нуждаются в определенной свободе действий для того, чтобы процесс нововведений был в полной мере эффективным (процесс творчества отнюдь не похож на тщательно спланированную деятельность, как его представляют разные чиновники), так и исследователи, по крайней мере значительная их часть, нуждаются в возможности беспрепятственно продвигаться вперед в ходе изучения своей темы, следуя внутренней логике исследования. К счастью, у нас такая возможность была. (Об ожиданиях, возлагающихся на исследовательскую работу, и о взаимоотношениях между исследователями, разработчиками стратегий и заказчиками см.: Raven, 1976.)

Неадекватность обиходных представлений об обществе

Собранные нами данные показывают, что согласно мнению большинства людей будущее страны определяется тем, что делает правительство, а не тем, что конкретно делают они сами, местные бизнесмены или международные компании. Кроме того, большинство людей считает, что сами они едва ли могут справиться с досаждающими им проблемами и что о решении этих проблем обязано позаботиться правительство. Они думают, что члены парламента должны каким-то образом пытаться выяснять потребности граждан, а затем поступать по своему усмотрению, обеспечивая лучшие, с их точки зрения, условия жизни для граждан. Большинство людей не считает, что гражданин должен искать возможность довести свои взгляды до сведения члена парламента, представляющего его интересы. Даже напротив, большая часть опрошенных заявила, что хороший гражданин не должен этого делать, равно как не должен вступать в политическую партию или профсоюз с целью оказывать влияние на государственную политику. Они считают, что роль гражданина пассивна по своей сути. Гражданин должен голосовать на выборах, вставать при исполнении национального гимна, платить налоги и присутствовать на похоронах. А член парламента должен следить за тем, чтобы бюрократия обеспечивала каждому человеку то, что полагается ему по праву. Парламентарий должен своими силами выяснять, в чем состоит общественное мнение, и самостоятельно действовать в соответствии с этим мнением, обеспечивая тем самым гражданам возможность влияния, но граждане при этом не должны делать попыток повлиять на него. Если правительство ведет себя неправильно, гражданин просто должен голосовать против него на следующих выборах. Но он не должен предпринимать каких-либо активных действий для того, чтобы правительство начало уделять больше внимания насущным проблемам или стало проводить правильную политику. А треть респондентов, участвовавших в одном из наших исследований, полагает даже, что можно обойтись и без регулярных выборов. При этом многие все же считают, что влиять на правительство просто слишком трудно и что обычным людям следовало бы предоставить больше возможностей высказывать свое мнение.

С одной стороны, считается, что человек по своей природе безответствен и потому правительство должно установить твердые правила и осуществлять жесткие санкции для гарантии их выполнения. А с другой стороны, когда человеку предоставляются полномочия, будь то в семье, на работе или в масштабе всего общества, от него ждут, что он сразу же станет проявлять ответственность и ему можно будет доверять. Полагают, будто представитель власти будет демонстрировать ответственное поведение и без какого-либо общественного контроля. Более того, общественный контроль был бы просто неэффективным, потому что общественное мнение не отличается однородностью. По тем же самым причинам полагают, что представитель власти, много внимания уделяющий «наказам» и пожеланиям публики, не сможет добиться каких-то заметных успехов. В целом, люди считают, что демократические процессы нежизнеспособны. Необходим сильный лидер, который будет выяснять, что думают люди, а затем делать то, что сочтет нужным. Он не может отвечать на запросы граждан, и не только из-за разногласий в самом обществе, но и потому, что если бы он реагировал на такое «давление», то рисковал бы свернуть в сторону с «правильного» пути и начал бы ориентироваться только на самых влиятельных и заметных граждан. Следовательно, никто не должен пытаться влиять на лидера. Правда, гражданам все же следует иметь некоторое влияние (потому что он должен консультироваться с ними прежде, чем решить, что делать), но им не следует «участвовать» в работе правительства. За всеми этими взглядами ясно просматривается предположение, что в принципе существует какая-то одна политика, которая сможет удовлетворить всех граждан.

Короче говоря, большинство людей верит в то, что с проблемами общества и отдельных граждан можно справиться на основе авторитарного руководства, иерархической ответственности, пассивного поведения хорошего гражданина и централизованной (в противоположность персональной) инициативы. Люди знают, чего они хотят (а именно – повышения качества товаров и услуг), и задача правительства состоит в том, чтобы обеспечить удовлетворение этой потребности. Людям не нужно «участвовать» в вышеописанных процессах иначе, как в качестве государственных служащих, которым платят за их работу. Решение наших проблем – не в наших руках, а в обращении за помощью к более мощным силам, например, к ЕЭС или к Господу Богу.

На основе гораздо меньших по объему выборок были получены данные, указывающие на наличие в обществе и другой, но столь же тревожной системы представлений и ожиданий. Как мы уже указывали ранее, для функционирования обобществленной экономики в интересах населения необходимо, чтобы государственные законы и сама бюрократия обеспечивали широкий выбор альтернатив, подходящих людям с различными приоритетами. Такое разнообразие не может развиваться, управляться и в особенности оцениваться посредством существующих ныне политических каналов; для этого должна возникнуть открытая бюрократия, проводящая дифференцированную политику, которая была бы удобна в управлении и позволяла бы оценивать и удовлетворять разнообразные потребности и приоритеты членов общества.

Большинство людей настроены против подобных нововведений. В ходе исследования, отчет о котором был опубликован в 1980 году, мы сперва спрашивали респондентов о том, насколько они удовлетворены предоставляемыми им услугами, в том числе жилищно-коммунальным обслуживанием, здравоохранением, социальным обеспечением, образованием и планированием. Затем мы спрашивали, насколько важно разнообразие услуг и возможность выбора. Респонденты постоянно отвечали, что недовольны качеством предоставляемых им услуг. Однако в том, что касается разнообразия услуг, результаты оказались поразительными. Люди хотели, чтобы у них была возможность выбрать школу, лечащего врача и больницу, но категорически не хотели, чтобы те, кто отвечает за любую из указанных отраслей сферы услуг, старались обеспечить разнообразие вариантов, подходящих людям с различными ценностями и приоритетами. Люди признавали, что существуют плохие школы, бюрократы, врачи и социальные работники, равно как и плохие сантехники и электрики. И они хотели бы иметь возможность выбора, чтобы избавиться от плохого сервиса (обратите внимание: здесь снова работает принцип «бессловесного рынка»). Но ведь избавившись от некомпетентных коллег, хороший водопроводчик, социальный работник, врач или преподаватель уже не был бы заинтересован в том, чтобы предоставлять своим клиентам индивидуальное обслуживание в соответствии с их приоритетами! Да и сама по себе идея, чтобы чиновники обеспечивали предоставление товаров и услуг, отвечающих индивидуальным пожеланиям, представлялась людям немыслимой. Ее воспринимали как невозможную и нежелательную. Невозможную, потому что люди не представляли себе другого механизма, кроме рыночной экономики, который мог бы обеспечивать и регулировать разнообразие. А нежелательную, потому что в результате в самом лучшем положении оказались бы самые влиятельные люди. Если рыночная экономика безлична, то бюрократ далеко не безличен, и кое-кто может добиваться от него определенного пристрастия. Но самое главное, что, вопреки всем урокам, которые люди могли бы извлечь из своего опыта отношений с потребительским рынком, мало кто признавал тот факт, что различные люди определяют «самое лучшее» по-разному. Возможно также, что многих пугала сама идея выбора, поскольку они боялись, что не смогут по достоинству оценить различные варианты и в итоге окажутся в проигрыше. А потому они хотели бы полностью исключить вероятность всякого выбора для всех.