class="p1">— Что ты сказал?
— Говорю, Рыжая — порченый товар, Кэмэл, — еще больше втаптывая меня в грязь, издевательски повторяет «мальчик моей мечты».
Дергаюсь, когда Юнусов резко отодвигает тарелку с борщом и поднимается со стула, сжимая пальцы в кулак.
— Не надо, Камиль! — кричу, ощущая как веки жгут предательские слезы.
Но парня не остановить. Уже в следующую секунду он вытаскивает Бондаренко из-за стола и бьет по лицу…
Глава 19. Ромашки на снегу
Вся столовая наблюдает за развернувшимся шоу.
— Так, а ну-ка прекратили! — громко возмущается дежурный учитель.
К этому моменту Леша лежит на полу и прижимает ладонь к разбитому лицу. Против самбиста Юнусова он такой себе борец. И прекрасно это понимает.
— Камиль, не надо, — успеваю схватить его за руку.
— Пусть извиняется за свои слова, — упрямо требует кавказец.
— За что, дружище? — Бондаренко сплевывает на плитку сгусток крови. — За правду?
Ну какая свинья!
— Это не по-мужски.
— Называю вещи своими именами. Что с того? — продолжает провоцировать Алексей.
— Ты не должен говорить о Саше мерзости.
— Не должен? А ты не до хера на себя берешь, горец? — усмехается блондин в ответ.
— Извиняйся за свой поганый язык, я сказал!
Бондаренко демонстрирует Камилю средний палец, и тот, естественно, снова устремляется вперед. В два шага преодолевает разделяющее их расстояние. Наклоняется, хватает его за грудки. Дернув вверх, ставит на ноги и наносит новый удар по смазливой мордахе, отчего Бондаренко отлетает назад, заваливаясь на стол к визжащим десятиклассницам.
— Камиль!
— Что за безобразие, мальчики! Немедленно разойдитесь! — истошно вопит русичка под общий гвалт. — Олег Юрьевич, там драка! Драка!
Историк на пару с Беркутовым оттаскивает вышедшего из себя Юнусова от Бондаренко.
— Камиль, ну все, прошу! Оставь, не надо! — вклиниваюсь между парней. — Давай уйдем, пожалуйста!
— Нет. Пусть уйдет он.
Садится за стол и с присущей ему невозмутимостью придвигает к себе тарелку. В это же время Пилюгин и Бараев помогают встать пострадавшему.
Разукрасил его Юнусов прилично. Даже отсюда вижу.
— Кушай запеканку, Саша.
Какой уж тут кушай, если меня трясет всю…
*********
Камиль провожает меня до дома. Теперь, когда гипсовой лангетки нет, и я в состоянии нормально передвигаться на своих двоих, у меня появилась хоть какая-то свобода. По крайней мере, надзирателя, в лице водителя Глеба, я вижу реже. Ногу надо разрабатывать. Врач рекомендовал пешие прогулки, так что я намерена этим пользоваться.
— Ты без настроения из-за того, что случилось в столовой? — парень первым нарушает молчание, затянувшееся между нами.
— Я в порядке. Неприятно, но не смертельно, — стараюсь улыбаться, а у самой кошки в груди скребут.
— Саша, я не дам тебя в обиду, — останавливаемся напротив моего подъезда.
— Я знаю. Просто вы с Бондаренко друзья, а из-за меня в ваших отношениях разлад.
— Не только в тебе причина.
В кармане пальто настырно вибрирует телефон, однако я не спешу доставать его, несмотря на то, что до зуда в ладонях хочется прочитать очередное сообщение от Ильи, которого я нарочно игнорирую.
— Мало тебе испорченной пятницы, так теперь еще и родителей в гимназию за драку вызвали! — с досады закусываю губу.
— Неприятно, но не смертельно, — повторяет мой же текст.
— Спасибо тебе!
— Не за что благодарить.
Да как же не за что? Заступившись, он поступил как настоящий мужчина. Подобная реакция сегодня, увы, большая редкость.
— Не спросишь, почему Леша обозвал меня… так? — стыдливо опускаю глаза.
— Нет. Мне все ясно. Его задевает твое равнодушие.
— Похоже на то… — соглашаюсь с ним я.
— Ты молодец. Я горжусь тобой, Саш, — звучит совершенно искренне.
— Да уж. Было бы чем, — потираю нос.
— Я не поняла, вы чего на улице мерзнете? — буквально из ниоткуда перед нами вырастает фигура моей мамы.
— Добрый вечер, Евгения Владимировна.
— Привет, Камиль! — весело отзывается она. — Ну-ка, идемте чай пить!
— Спасибо за приглашение, но мне пора, — вежливо отказывается парень.
— Нет-нет, отказы не принимаются! — объявляет родительница. — Заодно поможешь донести пакеты, если тебе, разумеется, несложно, — мастерски хлопает ресницами.
Ой лиса…
— Мам, — посылаю ей красноречивый взгляд, однако пакеты уже передаются моему другу. Причем самым наглым образом.
— Ой, вечно как зайдешь в магазин! То надо, это надо! — без умолку сорокой трещит она, поднимаясь по ступенькам. — Давайте догоняйте! У Паши в заначке чудный наполеон! Его и схомячим, ха-ха-ха. Бегом-бегом, молодежь!
Мы с Юнусовым переглядываемся.
— Тот самый случай, когда нет смысла спорить и проще согласиться, — выдыхаю я. — Идем.
От лифта до квартиры рот у мамы не закрывается. На лестничной клетке Камиль предпринимает еще одну попытку с нами распрощаться и сбежать, однако эта неугомонная женщина практически затаскивает его к нам домой.
* * *
— Проходи и не стесняйся. Сашиным друзьям мы всегда рады!
Насчет папы я бы не была столь уверена…
— Почки нужно беречь с молоду!
Юнусов разувается и растерянно смотрит на тапочки, украшенные огромными розовыми бантами.
— Тьфу ты, не те! Это бабушкины, — хихикает мать, доставая из тумбочки другие. Новые. В клеточку, мужские. — Гля на Сашкины! — показывает ему мои, с медвежьими когтями.
— Мам! — возмущаюсь я.
— Ладно-ладно. Иду включать чайник. Рыжик, а ты пока проведи экскурсию по дому. Камиль ведь у нас в гостях первый раз?
Конечно первый. Что за вопросы!
— Не может, чтобы не выпендриться, — закатываю глаза, когда она исчезает в недрах квартиры. — Предки недавно ремонт организовали. С тех пор мама хвастается при каждом удобном случае.
— Какой аквариум! — Юнусов останавливается напротив огромной стеклянной инсталляции.
— Папкина релакс-зона. Он когда злющий, сидит и долго-долго пялится на своих рыб. Успокаивает расшатанную нервную систему.
— Впечатляет.
Эмоций, как обычно, никаких не выдает, но вроде ему и правда нравится.
— Нам туда, — веду его направо. — Присаживайся, куда хочешь. Кресло, диван, стул.
С интересом осматривает просторную гостиную, оформленную в стиле рококо.
— Матушкина гордость. Терпеть не могу вычурность и помпезность.
— Почему?
— Не мое, — признаюсь, сморщив нос.
Лепнина, орнаменты, позолота. Обилие узоров, габаритные скульптурные вазы, резная мебель. Сплошная показуха!
— Как по мне, пережиток прошлого, но мамку прямо прет от всего этого, — отмахиваюсь я устало.
— Ну как тебе у нас? Правда, супер? — спрашивает она, влетая в комнату с чашками от самого дорогого сервиза.
Не поленилась, достала!
— У вас очень красиво.
— Душу вложила в этот ремонт! — восхищенным взором окидывает окружающее пространство. — Санек, помоги-ка принести сладости.
— Так ты не пошутила? — хмыкаю ей в спину.
— То есть?
— Мы же на диете, — услужливо напоминаю я.
— Один разок нарушим, — беззаботно бросает через плечо.
— Надо же…
На нее это совсем не похоже.
— Зай, я не помешала вам? Там, внизу? — понижает голос до полушепота и поигрывает