Читать интересную книгу Мы все актеры - Наталья Арбузова

УЧЕНЫЙ КОЛЛЕГА (подбегает, кричит срывающимся фальцетом): В таком возрасте не ездят в экспедиции… в таком малом составе… на такие маленькие деньги… такое безумие!

Там, куда ушла гигантская фигура, загорается ослепительным сияньем снежная вершина.

Рустам с двумя рюкзаками – большой сзади, поменьше спереди – отпирает дверь на Преображенке. Понурая Лена пока поставила свой рюкзак – средний – на площадку. Входят. В кресле-качалке сидит Алеха, помахивает надорванным конвертом.

АЛЕХА: Замочили деда… ну, молодцы… вот и завещаньице нашлось… найдутся и свидетели. Слышали под окном, как вы сговаривались. (Наши двое, побросавши рюкзаки, вылетают во двор; Алеха возникает в окне – одна рука с конвертом, другая с пушкой.) Стоять! чурка, взять конверт! по-быстрому оформить квартиру на себя… мне тут другие наследнички без надобности. Будем втроем жить… тихо-мирно. Кормить меня будете… (озлился) …ноги мыть мне станете и эту воду пить! И чтоб никаких тут деток! (Дразнится): Мишенька, Мишенька!

Из кустов выскакивает Али, стреляет прямо в лицо Алехе из пушки с глушителем. Алеха падает, как фигурка в тире за рампу. Ангел смерти сидит на подоконнике, свесив к зрителю босые пятки. Демонстративно считает про себя, загибая пальцы. Пошел уже на вторую руку.

РУСТАМ (обращаясь к нему): Учителя не считай… он не твой… он не там, где все остальные. (Лена опять подозрительно глядит на своего возлюбленного.) А за мучителя спасибо… хотя что я говорю… (поворачивается) …*тебе спасибо, Али-ока!

*АЛИ (наставляет на Рустама дуло пушки): Не подходи… стрелять буду… я здесь не ради твоего спасенья. Сейчас подъедут наши… отвезем тело в лес… сожжем вместе с машиной. Ради Аллаха – прячьтесь… я обязан вас замочить как очевидцев…

Рустам тянет упирающуюся Лену в соседний подъезд. Скрип тормозов. На полном ходу останавливается старая машина volvo. Выходят двое в змеиных куртках. Идут безошибочно туда, куда нужно. Выносят тяжело провисший свернутый персидский ковер. Грузятся, отбывают.

На базаре возле стенда Тохира он сам, Лена и Рустам со своей неизменной тележкой.

*ТОХИР: Тебе привалило счастье, парень. Ни у кого нет московской квартиры – у тебя есть московская квартира. Похоже, Аллах благоволит тебе. Он знает, кому надо жить и кому умирать.

*РУСТАМ (отрешенно0: Да, уважаемый Тохир… и кому куда идти после смерти.

*ТОХИР: Вот и я говорю – кому надо жить и с кем надо жить. Когда жениться и на ком жениться. Манзура отдала Сафину другому, потому что ты медлил с выбором. Манзуру не в чем винить – ей пора было позаботиться о старшей дочери. Тебе же она оставила младшую, как и следовало поступить. Не будем говорить о том, что случилось потом. (Лена внимательно слушает, по именам догадываясь о предмете разговора.) Суть дела такова – ты лишен возможности исполнить волю покойной матери. Так сделай благодеянье… женись на моей приемной дочери… возьми ее в дом, хоть она того и не стоит.

ЛЕНА (по интонации поняв, до чего Тохир договорился): Не лезьте не в свое дело (поворачивается спиной).

*РУСТАМ: Многоуважаемый Тохир… Вы великодушно повторили свое предложенье. Я успел поумнеть… принимаю его теперь с почтеньем и радостью… только напишите сами отцу.

ЛЕНА: Что? скажи по-русски…

РУСТАМ: Я просил уважаемого Тохира дать согласье на наш брак. Обещал усыновить Мишку, если не будет отказа со стороны его отца. В любом случае буду растить твоего сына в любви.

На рынке начинается шоу, приуроченное к счастливому событью. Презренные Рустамом хохлушки и молдаванки в национальных костюмах отплясывают, размахивают вышитыми рушниками, время от времени утирая ими слезы. Сквозь толпу пробирается человек в полосатом халате и чалме. Несет на цепочке жестянку, в которой что-то курится. Кадит на мусульманские торговые точки, за что в его кадильницу бросают монеты. Уважаемый Тохир, подстелив картонку, стоит на голове, хоть кровь прилила к его усатой физиономии. Змеиные куртки построили спортивную пирамиду, как на детских утренниках советских времен. Главарь венчает ее, изображая самолетик, а ушастый русский парень с советским гербом на футболке дирижирует красным флажком вместо палочки.

ПАРЕНЬ С ФЛАЖКОМ: Даешь дружбу народов! через СНГ к СССР!

Человек в чалме обкуривает его из своей жестянки. Парень бросает туда вместо монеты флажок, тот горит ясным огнем.

Сентябрь, теплая ночь. Возле дома на Преображенке пятеро змеиных курток.

*ГЛАВАРЬ: Он еще ничего оформлять не начал… наши проверили… временная прописка у него тут, и всё. Сейчас схватим ребенка, припугнем мать. Уничтожим завещанье, выкинем их… только чтоб без свидетелей. Потом будем разбираться… дадим кому надо на лапу… наша будет квартирка.

Городят свою спортивную пирамиду. Главарь-самолетик светит фонариком в окно. Рустам, Лена и Мишка не просыпаются. Зато с пола, будто кобры при звуках флейты заклинателя, поднимают головы человек двенадцать неудобно ночующих таджиков, в том числе знакомый зрителю водитель автобуса.

*ВОДИТЕЛЬ АВТОБУСА: Мальчишки балуются, блин… не дают, блин, отдохнуть… не спал толком с самого Ходжента… сейчас, блин, выйду.

Спортивная пирамида мигом рассыпается.

В Ходженте отец Рустама ужинает в обществе ангела смерти. Отец ест чечевичную похлебку, ангел отпивает маленькими глотками из пустого стакана.

*ОТЕЦ: Я рад тебе… устал… вот сейчас доем суп. Сегодня хорошо получился… я без Муниры научился.

Ангел, махнув на него рукой, улетает прочь.

Опять зима, опять снега. Лена одевает Мишку в садик. Повязывает шарфом покойного старика. Показывает на фотографию ИННОКЕНТИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ в этом шарфе.

ЛЕНА: Это твой дедушка… у тебя был очень умный дедушка.

МИШКА: Миша у-умный… папа у-умный… а мама у-умненькая!

Выходят во двор. К ним пристраивается парень.

ЛЕНА: Чего надо? Мы спешим.

ПАРЕНЬ: Алеху помнишь?

ЛЕНА: Ну? Говори скорей… я с девяти работаю.

ПАРЕНЬ: Меня когда в следственную посадили – он у вас жил. Сказал: не расколешься – через полгода выйдешь… и прямо сюда… вот, пришел.

ЛЕНА: Господи, да что вам тут – медом помазано?

ПАРЕНЬ: Алеху-то шлепнули… считай – я за него. Не Алеха, а Ленька… привыкнешь. (Задевает ветку, роняет шапку – на голове глубокая, плохо затянувшаяся рана.) Ты, это, не смотри… они меня раскалывали… не раскололи.

ЛЕНА (сует ему ключи): Номер квартиры знаешь? (Ленька кивает.) Иди, я раньше мужа вернусь… поешь там чего найдешь.

Вечером в квартире на Преображенке Ленька качает Мишку на ноге.

ЛЕНЬКА: Поехали с орехами… поскакали с пирогами.

СТУДЕНТКА (некогда с прямым пробором, ныне обритая наголо и в кришнаитском одеянье): Лена, неужто политических до сих пор так избивают?

СТУДЕНТ (прежде в кипе, теперь с короткой деловой стрижкой, при галстуке, к Леньке): Я по убежденьям анархист, но исламский терроризм, не при Рустаме будь сказано – это слишком.

ДРУГАЯ СТУДЕНТКА (раньше с дредами, сейчас – коса в локоть толщиной): Выпьем за новое гражданство Рустама…

ДРУГОЙ СТУДЕНТ (когда-то оранжевоволосый, а сегодня всего лишь с самурайской прической): …и за всё отсюда вытекающее… бесплатное обученье… именную стипендию.. ассистенство на кафедре.

ЛЕНЬКА: Ребята, мне надо уколоться… плохо мне. (Немая сцена.)

НОВОЯВЛЕННАЯ КРИШНАИТКА (поспешно достает из сумочки шприц; тоном состраданья): Сейчас, сейчас.

Еще одна немая сцена. Кришнаитка, оглядев притихших товарищей, прячет шприц и ампулу обратно в сумочку. Ленька замирает, смеживши веки. Приваливается в угол дивана подле уже спящего Мишки.

СТУДЕНТ С САМУРАЙСКОЙ ПРИЧЕСКОЙ: Так он политический или нет? какова, собственно, его партийная принадлежность?

РУСТАМ: Русская мафия… нижние чины.

СТУДЕНТКА С КОСОЙ: Ага, козья ностра.

СТУДЕНТ С ГАЛСТУКОМ: If I know anything about anything, состоящие на службе у наркобизнеса наркотиков не употребляют… или-или.

ЛЕНА: Хрен его знает… шестерка. Но битье вынес и своих не сдал.

САМУРАЙ: Попробуй сдай. До Преображенки не дошел бы. Что будем делать?

СТУДЕНТ С ГАЛСТУКОМ: Организуем вынос тела.

СТУДЕНТКА С КОСОЙ: Это идея.

Кришнаитка отворяет дверь. Студентка с косой стоит на стрёме. Рустам одевает и обувает Леньку. Студент с галстуком и самурай вытаскивают его вдвоем за руки и за ноги во двор, сажают на скамью под фонарь. Рустам нахлобучивает ему шапку. Лена укладывает Мишку в кроватку. Все снова собираются вместе. Недолгое молчанье.

САМУРАЙ: Так мы хотели выпить.

Во дворе слышен приглушенный выстрел. Рустам бросается в переднюю.

ЛЕНА (держится за ручку двери): Не ходи… уже не поможешь… они стреляют в упор.

СТУДЕНТКА С КОСОЙ: Кто?

РУСТАМ: Таджикская наркомафия… или общемусульманская… не знаю… какое-то ее боковое ответвленье… не очень сильное.