Потом, в железной клетке лифта, они целовались до одури, намертво соединившись губами и телами, хотя в этой древней мышеловке и было неудобно до крайности. Когда же они распахнули дверь в квартиру Рейчел, эта женщина увлекла его на пол там же, в коридоре, рядом с дверью, которая вела в гостиную. Платье женщины задралось выше талии, а когда ей надоело возиться с пуговицами на его рубашке, она просто разорвала ее. Поначалу Роберт пытался стянуть платье с Рейчел через голову, она же запуталась в нем, распластавшись на мраморном полу, и вдруг закричала:
- Да что ты там копаешься! Тащи изо всех сил!
Роберт последовал ее совету, дернул, и изящный наряд распался надвое.
Роберт сидел на кровати и раздумывал, сколько времени они проспали. Занавеси в спальне были опущены не до конца, и трепетный свет утра озарял комнату. Она лежала повернувшись в противоположную от него сторону. Тонкая простынка окутывала лишь ее бедра. Густые волосы Рейчел разметались по подушке и по ее плечам, отливавшим нездоровой голубоватой бледностью. Впрочем, это могло быть всего лишь следствием оптического обмана, поскольку ранним утром все вокруг казалось голубым. Роберт снова улегся и обвил женщину рукой.
Ее пальцы обнаружили его кисть и схватили ее. Потом она провела его рукой по своей груди. Кожей ладони Роберт чувствовал, как теплая на ощупь грудь Рейчел мерно поднималась и опадала.
Несколько минут Рейчел оставалась без движения, удерживая руку Роберта, но затем женщина подобралась к молодому человеку поближе. Роберт провел ладонью свободной руки по горлу Рейчел, а секундой позже спустился к груди. Теперь его ладонь легла на грудь Рейчел, нежно сжала мгновенно затвердевшие соски. Правая рука Роберта стала медленно сползать вниз по ее животу. Ему нравилось наблюдать, как ее тело откликается на его ласки.
- А ты, оказывается, не спишь, - пробормотала она.
- Неужели? По-моему, я почти в коме.
- Ничего удивительного.
Пальцы Роберта, в темноте напоминавшие паука, достигли волос, покрывавших ее лобок. Рейчел со свистом втянула в себя воздух, когда его ладони спустились ниже и начали поглаживать нежную кожу у самого основания бедер. Потом он на секунду отнял руку и ощутил, как ее пальцы сомкнулись на его запястье, нащупывая пульс. Тогда пальцы Роберта проникли в теплую мягкую долину, уже слегка увлажнившуюся. Рейчел забормотала что-то неразборчивое.
Его возбуждение еще больше возросло от созерцания тех змеиных, волнообразных движений, с какими она подстраивалась к его движениям. Когда напряжение в паху у Роберта достигло предела и стало болезненным, она ухватила пальцами его фаллос и направила в недра своего тела. Он помог ей, толкнувшись изо всех сил и чувствуя, что растворяется в теплых и влажных глубинах, которые мгновенно охватили и сдавили его в жарких, пульсирующих объятиях. Вскоре он замедлил движение и, напрягая мышцы живота, на секунду задержал желание, но потом возобновил проникновение - медленно, но неумолимо.
Комната наполнилась голубоватым светом. На потолке метались расплывчатые силуэты колыхавшихся от легкого бриза штор. Роберт на секунду обрел ощущение реальности и услышал, как часы буднично отмечали секунда за секундой драгоценные мгновения невозвратимо уходившего времени. Роберт почувствовал себя сторонним наблюдателем, отметив какой-то частью своего сознания, как увеличилась слаженная частотность их вдохов и выдохов. Неожиданно Рейчел высвободилась из-под него, перекатилась через его обнаженное тело и уселась рядом.
- Тебе нехорошо? - хрипло спросил Роберт, пытаясь разглядеть в темноте выражение ее лица.
Рейчел воспользовалась тем, что он повернулся к ней и лег на спину, молниеносным движением перекинула через него ногу и оседлала его. Затем она наклонилась к его лицу и, оперевшись ладонями по обеим сторонам головы Роберта, змеиным броском припала губами к его рту. Некоторое время они и впрямь, как змеи, исследовали друг друга кончиками языков, после чего она распрямилась, возвысившись над ним, и принялась совершать движения вверх-вниз, всякий раз громко стеная, когда его получившие свободу руки касались ее плоского живота или поднимались вверх в погоне за ускользавшими от его пальцев грудями.
- Да, да... делай так. делай, - повторяла она, словно в полусне. Делай все, что тебе хочется. Все-все - абсолютно.
Она снова откинулась назад, раскачиваясь на нем, испытывая его.
- Все, что захочешь... - стонала она. - Ты даже можешь причинить мне боль, сделать мне больно, мучить меня...
- Что такое? - хрипло спросил Роберт.
Между всхлипываниями и стонами, вырывавшимися из ее горла, он, к своему удивлению, расслышал явственное:
- Ты можешь причинить мне боль, если тебе хочется...
Он замер, пытаясь в темноте разглядеть ее лицо и понять, что с ней творится.
- Не останавливайся, - выдохнула она.
Он лежал, отторгнутый от нее темнотой, чувствовал, как кончики ее пальцев впивались в его плоть, но в ушах по-прежнему звучал голос Рейчел: "Ты можешь сделать мне больно, если тебе хочется".
- Что случилось? - прошелестел совсем рядом ее голос.
Роберт наблюдал за тем, как она продолжала после небольшой заминки изгибаться над ним, но упорно думал об одном: "Зачем, ну зачем она это сказала?"
- Пожалуйста, - снова повторила она, замерев на мгновение.
- Скажи мне, что все-таки случилось?
- Ты не понимаешь?
- Нет.
- С какой это стати ты решила, что у меня может возникнуть желание сделать тебе больно?
Она снова замерла, а когда почувствовала, что желание оставило его, поднялась с него и рухнула на постель рядом, после чего свернулась в клубочек. Он уселся на кровати и несмело положил руку ей на плечо. Признаться, он думал, что она стряхнет его ладонь, но этого не случилось.
- А ведь я и представления не имею, что ты обо мне думаешь, - тихо произнесла она.
- А я не знаю, что думаешь обо мне ты.
- Жаль.
- Почему?
Рейчел распрямилась на постели и перевернулась на спину. Роберт прилег и, готовясь к разговору, оперся на локоть.
- Возможно, я обидела тебя, сама того не желая, - с печалью в голосе сказала Рейчел. - Иначе ты бы не повел себя так странно.
- Мне вовсе не хотелось причинять тебе боль, Рейчел.
Она взяла его за руку, но в глаза старалась не смотреть. Тот, кто когда-то сказал, что физическая боль сродни поцелую в щеку, основательно в этом вопросе намудрил. Роберт нагнулся над ней и поцеловал ее в лоб. Она подняла наконец на него глаза и обняла за шею.
- Ты заставляешь меня стыдиться собственных слов, - произнесла она.
- В мои намерения это не входило.
- Я знаю. В этом-то и заключается главная проблема.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});