Читать интересную книгу Автономия и ригидная личность - Дэвид Шапиро

с угрозой агрессии.

Таким образом, непсихотическая паранойяльная личность обычно все время обеспокоена тем, что ею могут помыкать или ее могут оскорбить, нарушить ее права или ущемить ее чувство собственного достоинства, а также проблемами статуса — кто является главным, а кто подчиненным и т.п. Еще острее те же проблемы выражаются в паранойяльных галлюцинациях, как, например, ощущение угрозы со стороны мощных сил зла (например, «коммунистов»), или сверхъестественных сил или устройств (например, излучения, людей-роботов, ядов или гипноза), которые могут управлять его телом или причинять ему вред, или же сил, способных управлять волей человека или ее ослабить. В то время как воля одержимо-навязчивой личности — ее нормы и правила, самодисциплина, сила воли и т.д. — направлена против нее самой — против лени, пустой траты времени и снисхождения к себе, — воля параноика, в форме предосторожности или подозрительности, направлена на защиту от внешней угрозы его авторитету.

Несомненно, паранойяльная ригидность является более серьезной. Если одержимо-навязчивая личность упряма и трудно поддается влиянию, то в еще большей степени это относится к предосторожной паранойяльной личности. Ригидность мышления, проявляющаяся в жестких предубеждениях паранойяльной подозрительности, даже если она еще не достигла уровня галлюцинации, оказывается гораздо более серьезной, менее проницаемой для объективных возражений, по сравнению, например, с простым догматизмом. Гораздо более выражены даже преднамеренность и выверенность движений паранойяльной личности (контроль за движениями тела, жестами и выражением лица).

Почему же ригидность принимает такую специфичную и более серьезную защитную форму? Почему в таких случаях ощущение внутренней угрозы автономии и индивидуальному авторитету заменяется ощущением внешней угрозы? Ответ на эти вопросы может заключаться в наличии защитного механизма проекции: защитная паранойяльная ригидность — подозрительность, предосторожность и т.п., как следует из сказанного выше, является ответной реакцией на проекцию на других людей неосознаваемых чувств, импульсов или идей, в особенности агрессивных.

Это поднимает серьезные проблемы. Механизм проекции, в упрощенном варианте просто понимаемый как «выталкивание чувств» (expulsion of feelings) на других людей, не может служить объяснением. Чуть позже мы обсудим его подробнее. Сейчас достаточно отметить, что паранойяльное ощущение угрозы — внутренний аспект отношения человека к самому себе, направление враждебных чувств (в субъективном ощущении) от внешнего объекта обратно к субъекту, не говоря уже об особой природе ощущения угрозы автономии, — в действительности не объясняется простым процессом «выталкивания» человеком на других людей своих бессознательных чувств, импульсов или идей. Кроме того, проекцию нельзя рассматривать как простейший механизм, появление которого не требует никаких дальнейших пояснений. Это сложный процесс, и в любом случае остается проблема объяснения его происхождения в психологической структуре этой категории людей и его формирования под воздействием особых, субъективных условий.

Паранойяльное ощущение, а также механизм проекции становятся более понятными, если отношение к проекции ригидности и защитной способности (defensiveness) понимать по-разному, — то есть что может быть и другое объяснение. Я попытаюсь показать, что именно внутренняя характерная черта ригидного самоуправления, достигая серьезной степени ригидности, порождает защитное и враждебное отношение к внешнему миру. В таком случае процесс проекции и природа проективных искажений сразу становятся более понятными. Тогда проективные искажения, воображение и ожидание различной внешней угрозы автономии и индивидуальному авторитету — пренебрежение, оскорбления, всевозможные попытки принуждения и т.п. — можно считать не причиной появления защитной реакции, а наоборот -ее следствием. Иными словами, встав на эту точку зрения, можно рассматривать проективную идентификацию врага в тени как следствие нервного, защитно-настороженного и подозрительного внимания. Как только паранойяльная личность выявила угрозу, против этой угрозы сразу же начинается дальнейшая мобилизация сил — повышение осторожности, подозрительности и защитной враждебности.

РИГИДНОСТЬ И ЗАЩИТНАЯ СПОСОБНОСТЬ

Вообще степень, в которой человек может почувствовать свой личный авторитет, может быть ограничена разными внешними условиями, в особенности присутствием какой-то принудительной или даже, наоборот, либеральной высшей власти. Только отсюда, не говоря уже о разных проективных искажениях, следует, что установка по отношению к этой власти, присущая некоторым ригидным личностям, будет защитной и враждебной. Речь идет о людях, обладающих особенно ригидной волей, стремящихся произвести определенное впечатление, с чрезмерным и неопределенным ощущением своего авторитета и чувства собственного достоинства, которые часто связаны с ригидной волей. Все это в точности мы видим в паранойяльном характере. Паранойяльная личность — часто претенциозная и высокомерная, хотя скрывающая в глубине ощущение своей малости и стыда, претендующая на то, чтобы казаться сильной и «владеющей ситуацией», хотя в глубине ощущающая себя слабой, — постоянно высокомерно сосредоточена на тех людях, которые, обладая более высоким статусом и авторитетом, могут заставить ее ощутить свою малость и бессилие. Такой человек прекрасно осознает статус шефа. Но в конечном счете авторитетные фигуры кажутся великими для того, кто в глубине души чувствует себя маленьким, даже если он в этом не признается. Паранойяльная личность нехотя, против своей воли осознает такой авторитет, она высокомерно чувствительна к критическому отношению и возможности унижения со стороны этого авторитета и не намерена ни в чем ему уступать.

Например, один такой мужчина не мог заставить себя при обращении к старшим по должности называть их «господами». По его словам, он тем самым отказался «пресмыкаться перед ними» или «ходить перед ними на задних лапах». Вместе с тем он не мог заставить себя называть своего терапевта, как принято, по фамилии, прибавляя «доктор», даже при первой встрече, и с самого начала, обращаясь к нему, употреблял лишь уменьшительное имя.

Паранойяльная личность постоянно вовлекается в такие защитные и враждебные отношения, — по крайней мере, субъективно, а зачастую и объективно, — с шефом, с руководством или даже с соседом, который, поставив забор «не там», вызвал у параноика однозначную реакцию: «его везде притесняют». С его субъективной точки зрения это называется волевой борьбой. Ригидная воля паранойяльной личности в основном занята именно такой борьбой, в отличие от исполненной долга нацеленности одержимо-навязчивой личности на результат и завершение работы.

Следует запомнить, что защитная способность и поглощенность такой волевой борьбой существуют еще до появления проекций. Хотя в какой-то мере проективное искажение обычно включается в интериоризированный образ внешней фигуры, его оказывается недостаточно для развития базовой способности к защите. Эта защитная способность формируется в результате гораздо более сильной и вместе с тем менее стабильной ригидности, чем у одержимо-навязчивой личности. Паранойяльная личность, как и одержимо-навязчивая личность, находится под влиянием авторитетных образов и норм — какой она должна быть, но ее идентификация с этими образами и нормами оказывается даже менее удачной и менее полной, а значит, возрастают несоответствие и напряжение между ее ощущением их и ее самоощущением. Следовательно, усиливается острое чувство покорности,