что это ему поможет. Потому взялся наводить справки о приемных родителях Теннерта, но нашел не так много. Мейеры жили в шестидесяти метрах от виллы Хусов. Больше никакой связи между этими семьями пока не просматривалось.
С родной матерью Теннерта Арне также не особенно преуспел. Женщина почти всю жизнь жила на социальные выплаты, сейчас это было пособие по инвалидности. А вот доктор выглядел действительно многообещающим персонажем, особенно с учетом того, что с некоторых пор у него наблюдалась и Манди Луппа.
И Арне предстояло проверить, насколько случайным было это совпадение.
Комиссар взял мобильник и набрал Хольгера Винцера.
– Что-нибудь новое? – спросил журналист сразу после обмена приветствиями.
– Пока нет, к сожалению, – мрачно ответил Арне. – Я звоню, чтобы просить вас о помощи. Почти убежден, что ваши жена и дочь были выбраны не случайно. Преступник точно знал, где нанести удар. Вы меня понимаете? Между убийцей и вами, вашей женой и Лилианой еще до совершения преступления существовала какая-то связь.
– Вы уже спрашивали меня об этом, и сегодня у меня нет другого ответа, кроме того, что был в прошлый раз. Я действительно не понимаю, почему выбор пал на мою семью.
– Не торопитесь. Возможно, сами того не заметив, вы выдали кому-то какие-то подробности из жизни вашей семьи, в личной беседе или сообщении. Подумайте, кто мог знать о планах Анналены на то воскресенье. Я имею в виду поездку в торговый центр за покупками.
– Сожалею, но мне нечего вам сказать. Вам лучше кого бы то ни было известно, как я сдержан в разговорах с посторонними, особенно когда дело касается моей личной жизни.
Винцер и в самом деле был из тех репортеров, которые, сами не выходя из тени, могут подвигнуть человека на любую откровенность.
– Ваша жена управляла агентством по организации мероприятий. Она должна была много общаться с людьми.
– Вы правы. Анналена была гораздо общительнее меня, но даже если это так… откуда мне знать, с кем она могла поделиться своими планами?
– Я всего лишь прошу вас поразмышлять об этом в спокойной обстановке. Есть еще один вопрос… – Арне кашлянул и несколько приглушил голос: – Могла ли ваша супруга обращаться за помощью к психотерапевту… или хотя бы не поднимала ли она эту тему в разговорах с вами?
– Что, простите? – Голос Винцера звучал обиженно.
– Ради бога, не поймите меня превратно, – поспешил поправиться Арне. – Я не спрашивал бы вас об этом, если б это не было крайне важно.
– Ну хорошо… – Винцер медлил, но что-то определенно вертелось у него на языке. – В прошлом у нас с Анналеной действительно бывали проблемы. В общем, ничего особенного, но Анналена довела себя до того, что была вынуждена обратиться к психотерапевту. Всего несколько консультаций, я даже не знаю…
Пульс Арне участился, он больше не мог себя сдерживать:
– Кто консультировал Анналену?
– Некто доктор Цайзиг.
Глава 43
Вторник, 18:45
Лилиана потрогала большим пальцем конец металлического столбика – острые края, не хуже ножа. Таким инструментом можно легко сделать прорезь в кожаном затемнении. Точнее, оно было сделано из материала, имитирующего кожу. Одноклассники Лилианы могли бы назвать этот материал «синтетикой», но правильное название – «полимер». Папа Лилианы всегда следит за тем, чтобы она называла вещи правильно.
Из-под искусственной кожи полезла желтая вата. Такая лежит на полу дедушкиного чердака. «Звукоизоляция» – Лилиана знает и это слово. Она ведь давно не маленькая и в школе получает высшие баллы по всем предметам, кроме физкультуры, которую можно не считать.
Лилиана продолжала орудовать столбиком, перемещая его слева направо, а затем в обратном направлении. Ей пришлось встать на цыпочки, потому что окно было довольно высоко. Разрезав затемнение крест-накрест, Лилиана смогла вытащить ватную набивку и пролезть в дыру.
Она торопилась, насколько это было возможно. Отложила металлический столбик и руками рвала набивку. Клочья желтой ваты летели на пол. Потом рука ударила по стеклу. За которым было еще темней, чем в комнате.
Лилиана снова взялась за металлический столбик, и стекло разлетелось вдребезги. Следующий удар пришелся во что-то деревянное. Лилиана сразу поняла, что это ставни. Такие были в дедушкином старом доме, и она знала, как их открыть. Правда, для этого девочке пришлось сильно потянуться.
Лилиана вскрикнула, когда порезалась об осколки. Кровь капала с кончиков пальцев, но девочка не обращала на это внимания. Там, в темноте, должен быть засов. Одной рукой Лилиана ткнула куда-то между клочьями изоляции и разбитым стеклом, другой потянулась вверх.
Позади послышался шум, но, когда Лилиана обернулась, там никого не было. Теперь Лилиана слышала только собственное дыхание – прерывистое. Чужие часы на ее руке не работали, поэтому Лилиана не знала, утро сейчас или вечер. Так или иначе, мужчина в любой момент мог появиться в комнате.
В отчаянии девочка продолжала искать засов и наконец нащупала его окровавленными руками. Толкнула ставень – в лицо пахнул холодный вечерний ветерок. Снаружи уже горели уличные фонари. За кустами мелькали зажженные фары машин.
– Помогите! – закричала девочка.
Но вокруг не было ни души. К тому же Лилиана вспомнила, что нельзя заговаривать на улице с незнакомыми взрослыми. Любой из них запросто мог оказаться ее мучителем. И снова позади что-то стукнуло. Потом как будто звякнула связка ключей. Не обращая внимания на острые края стекла, Лилиана, всей силой своего отчаяния пролезла в дыру и выглянула наружу.
Она увидела клумбу и кусты перед домом. Двор окружала живая изгородь, к которой вела мощенная камнем дорожка. К счастью, квартира располагалась на первом этаже, и все же окно было слишком высоко, чтобы слезть из него на землю. Страх заставил Лилиану ступить на чуть влажный карниз. Ноги скользнули, и она упала прямо в куст, исцарапав ветками лицо и руки. Но это были пустяки по сравнению с болью в голове, где-то за лобной частью, потому что Лилиана буквально врезалась лбом в землю.
Все вокруг закружилось. Из носа и глаз сочилась влага, но девочка собрала все силы и встала на ноги. Внимательно оглядела окрестности в поисках какого-нибудь знакомого здания или другого ориентира. Определив свое местонахождение, она смогла бы отыскать дорогу домой. Но от пережитого ужаса и удара о землю ее сознание помутилось.
Только на дорожке девочка почувствовала, как болят ноги, потому что на них нет обуви. И вдруг ощутила страшный холод.
– Главное – не заговаривать с незнакомыми взрослыми, – повторяла Лилиана, на ходу растирая окоченевшее тело. «Тебя ищут папа и мама», – сказал ей мужчина в магазине игрушек.
Больше она никому не доверится. Всякий раз, когда мимо проезжала машина