Читать интересную книгу Зерна отольются в пули - Павел Дмитриев

Однако быстро выяснилось: кожа не прощает ошибок, и работать с ней нужно вдумчиво, не забывая про клей и легкий молоток для «проколачивания» сгибов будущих швов. И все равно окончательный результат оказался весьма далек от изящного минимализма серийного производства. Чтоб хоть как-то скрасить посредственный внешний вид, пришил на задник броский «лейбак», тряпичный прямоугольник, на котором по трафарету, вырезанному с использованием ноутбучного шрифта «PilGi», рельефно «протампонировал» силиконовым герметиком слово ChoBoots и значок копирайта. В СССР к «фирме» особый пиетет, летом покупал в комиссионке итальянские солнцезащитные очки, так кучкующаяся около выхода «модная» молодежь у висков крутила, когда я первым делом отковырял от стекла зелено-красно-белую этикетку и с безразличным видом выкинул ее в урну вместе с остальной упаковкой.

Работа над подошвой была намного проще и шла параллельно, благо технология склейки и материалы не сильно отличались от сноубордовских. Собственно, хитростей никаких — сравнительно толстый слой жесткой «микропоры» вклеивался между листами резины. Даже не поленился — заказал для любимой жены специальную форму для отливки ходовой поверхности, с развитым рисунком против скольжения, как это принято в будущем.

…Результат работы вышел не слишком изящным. У меня были подозрения, что Катя забракует угги моего производства, и дело к тому шло, но все изменила пробная прогулка, на которую я уговорил жену. Через полчаса от ее скептицизма не осталось и следа, мягкие, легкие и при этом поразительно теплые сапоги получили признание. Практичность и удобство без особого труда победили дизайн, не до изысков в СССР 60-х.

Презентация ChoBoots в коллективе НИИ «Интел» пошла по похожему сценарию. Сперва косые взгляды на «буржуйскую новинку», чуток притворные комплименты и просьбы померить… Скоро стандартные вопросы «где достала» посыпались на Катю градом. Она запиралась не долго, ответ «сшил муж» немало шокировал сотрудников и вознес мой авторитет на прежде недосягаемую высоту. Уж очень любят в Советском Союзе тех, кто может что-то сделать руками, видать, сказывается крестьянское прошлое и тяга к утопии натурального хозяйства. Но потенциальных желающих отбило сразу — у руководителя никак не купишь обновку, даже тут понимают: то, что сделано для жены, ни в коем разе не будет повторено за деньги. Постепенно все затихло, накатывающий новогодний праздник представлялся окружающим куда более важным вопросом.

Однако я рано расслабился. Не прошло и недели, как «обувное дело» закрутилось с новой силой. Началось оно вполне тривиально, со звонка секретарши:

— Да! — Я привычно подкинул к уху затертую трубку ближайшего бездискового телефона.

— К вам товарищ Галустян, — объявила хранительница директорских дверей.

— А как он сюда попал? — насторожился я.

Такой сотрудник в НИИ не числился, похожих пропусков я не подписывал, с проходной не звонили. Разумеется, наша охрана устроена на первый взгляд очень мягко, но не настолько, чтоб ее мог миновать первый встречный.

— Да к жене он приходил, — рассеяла мои подозрения секретарша. — Она в бухгалтерии работает.

— А-а-а! — протянул я. Действительно, еще удивлялся, откуда у высокой, фигуристой блондинки такая необычная фамилия. — Ну пусть тогда заходит, коли пришел.

Через несколько секунд через дверь буквально просочился, другого слова не подобрать, широко улыбающийся господин лет сорока. Небольшого роста, чуть полноватый, черноволосый и черноусый, он вполне укладывался в стереотип человека с Кавказа. Более того, я не успел оглянуться, как на столе невообразимым образом материализовалась бутылка темного стекла, судя по всему — неплохого коньяка.

— Ариус Ваграмович. — Гость протянул мне руку. — Можно просто Арис, — добавил он, твердо отвечая на пожатие.

— Присаживайтесь. — Я постарался растянуть губы в самой широкой ответной улыбке из возможных и указал на стул.

Едва повисшую паузу прервала секретарша, она без всякой просьбы влетела в кабинет наперевес с дежурным подносом, извиняясь, похлопала ресницами, расставила чашки и быстро убежала обратно за дверь. Тут явно не обошлось без коробки приличных конфет, пластинкой шоколада такого результата не достичь.

— Вы знаете, — наконец начал рассказ Ариус Ваграмович, — после войны я работал на обувной фабрике в Нор-Баязете,[227] это недалеко от Еревана, на реке Гаварагет. Мы там шили женские сапожки, такие красивые, девушкам очень нравились, да.

В голосе гостя неожиданно прорезался заметный акцент, и он, возможно почувствовав это, изящно, двумя пальцами прихватил кружку за ручку и сделал длинный глоток. Таких оригинальных вступлений мне еще слышать не приходилось, поэтому я с интересом ждал продолжения. Оно не задержалось:

— Потом я приключений захотел, мир посмотреть, да. — Товарищ Галустян эмоционально нарисовал свободной рукой сложную воздушную фигуру. — Поехал на Север, сначала шоферил на зилке, дальше на буровой пятнадцать лет, до мастера дошел. Платили хорошо, да. Но спину сорвал, пришлось обратно ехать домой. А в Москве пересадку делал, Анну встретил да и остался с ней.

Ариус Ваграмович сделал еще один глоток, я поддержал, неспешно потыкал ложкой плавающую в чае щедрую пластинку лимона. Тем временем гость дошел до сути:

— Так вот, пока жил на Севере, все время в унтах да пимах ходил. Очень удобно, да. Теплые, легкие, и девушки для себя их так красиво расшивают, загляденье. Мечта у меня, хотел обувь из меха шить, да такую, чтоб можно было не только на Севере, но и в Москве, и в Ереване в ней ходить. Тут, в М-граде, устроился на местную обувную фабрику технологом, платят вроде неплохо, да только ничего начальники и слышать не хотят про сапожки! Лепят из свинячьей кожи эти, как их, штангетки, ботинки для тяжелоатлетов, как поставили до войны немецкие лекала, так и не меняют ничего! А тут жена рассказала про сапожки, которые вы жене пошили, и хорошо так, да!

Последнее Ариус Ваграмович произнес с таким надрывом, что было сразу понятно — человек реально болеет за свое дело. И причина визита стала очевидна. Вот только чем я помочь могу? Клепать в НИИ подошвы и толкать их «за налик» какой-нибудь артели? Руководство не поймет подобного авангардизма. Организовать в «Интеле» дополнительный обувной цех? Утопия, даже обсуждать такую чепуху не стоит. И вообще, заработать что-то на подобном проекте в СССР нереально, ну если не уходить в подполье, разумеется.

— Если вам интересно, готов объяснить технологию, она простая, можно дома все сделать, даже резину в форме запечь. — Я попробовал нащупать хоть какую-то почву. — Или моделей нарисовать десяток-другой.

— Да нет же, — протестующе замахал руками Галустян. — Я считаю, такая обувь людям очень нужна! У нас с Анной денег хватает, но, как посмотрю, в чем девушки ходят у вас зимой, они же мучаются! И некрасиво совсем, то ли дело на Севере! — Тут гость чуть замешкался, но все ж выдал основную мысль: — У вас, я слышал, в Москве связи хорошие. Может быть, попросите кого-нибудь там, чтоб такую обувь у нас на фабрике серийно делать?

Если б моя челюсть отстегивалась, она бы на этой фразе уже стукнулась об пол. Ведь я даже не пытался рассмотреть ситуацию с этой стороны, только о наживе и думал! А потом накатила обида и даже зависть. Это ж надо, долбаный прогрессор и радетель за СССР, пошил жене новинку и успокоился на этом. Еще и рад-довольнешенек — ни у кого таких сапог больше нет, смотрите, граждане страны, на дурака и эгоиста!

Пришлось подтянуть к себе блюдце с пряниками и задумчиво сжевать парочку, запивая чаем. Ариус Ваграмович от перекуса отказался, но думать не мешал, молча «растягивал» свою чашку.

— Образцы сделаете? — наконец я закончил приводить в порядок мысли. И веско добавил: — Но такие, чтоб даже жена Генсека не устояла?

— А модели нарисуете? — ничуть не смутился гость.

…Уж не знаю, принял ли товарищ Галустян мои слова всерьез, но полдюжины изготовленных его руками «пилотных экземпляров» далеко превосходили мой эксперимент по качеству. И кожа у него оказалась лучше, и швы красивее, даже покрой и тот удачнее. Более того, он сделал экономический расчет, показывающий прямо-таки фантастические перспективы освоения данной продукции отдельно взятым предприятием. Мне осталось только перевести в пояснительной записке фокус на удобство и дешевизну и отправить посылку с фельдъегерем товарищу Шелепину.

Эффект не заставил себя долго ждать, не иначе, обувка пришлась ко двору. Или в ЦК кому-то экономический эффект понравился, не все же там на почве идеологии сдвинуты. Наше предложение, впрочем, не прошло, но вышло даже лучше. Вместо модернизации М-градской обувной фабрики Ариус Ваграмович получил предложение возглавить новый цех на Московской обувной фабрике «Парижская коммуна» и в кратчайшие сроки организовать на нем выпуск ChoBoots. Но, наверно, это даже лучше.