ворожеем магическая паутина, не выдержав жара силы, расплавилась и опала на землю черным пеплом. Наяна запрокинула голову назад и истошно закричала. Из ее рта и глаз вырвался поток голубого света. Взмыл в потолок, пытаясь сложиться в сгусток энергии – изначальную форму аземы, но растаял в смертоносных солнечных лучах. Какую-то долю секунды Наяна еще стояла на ногах – опустевшая оболочка, лишенная призрачной энергии, некоего подобия плоти. А затем стекла на пол сброшенной кожей.
– Нет! – страшно закричал Веан.
Джеральд уже давно держал его в тисках – другого исхода схватки Кэйла и не представляла. Старейшина бился, словно пойманный в силки зверь, с ужасом глядя на то, что осталось от его дочери.
– Что вы сделали с ней, что вы сделали?!
– Это сделали не мы, – устало сказал Эрцволь, но Веан его не слушал, продолжая исступленно кричать. Тогда ворожей повернулся к Кэйле. – Нужно сжечь кожу Наяны – она еще хранит энергию аземы, и может нечаянно привлечь других.
– Хотите сказать, в ее тело может вселиться другой азема? – поразилась она.
Эрцволь кивнул.
– Старейшина уже сказал главные для духа слова. Они – ключ к физической оболочке ее дочери. Неосторожно брошенные слова, усиленные гневом, злостью, болью потери, очень часто становятся заклятиями – и проклятиями. Призови белое пламя, уничтожь кожу.
Белое пламя… Средоточие силы белой колдуньи, что-то среднее между животворящим светом и очистительным огнем.
– Но я не могу… – прошептала Кэйла, отводя взгляд. – Не умею.
Изумление ворожея легко понять. На его глазах белая колдунья изгнала азему из тела мертвой благодаря силе, данной ей Амерей. А теперь она признавалась, что не знает, как призвать белое пламя. Но Кэйла не могла объяснить, что сейчас больше походила на ребенка, который учился магии и только познавал этот мир.
К счастью, объяснения Эрцволю и не требовались. Он кивнул на клинок в ее ножнах.
– Я не смогу сделать этого без тебя. Белое пламя может призвать только белая колдунья, в венах которой течет дар Амерей. И призвать его она может лишь своей кровью.
Кэйла вскинула голову, твердо глядя ворожею в глаза.
– Скажите, что мне нужно делать.
– Порежь ладонь, нарисуй на ней руну света.
Вынув серебряный кинжал из ножен, Кэйла провела острием клинка по ладони, оставляя на ней алый след из четырех пересекающихся линий. Изучая дневник Денизе, она не могла обойти вниманием символы и знаки, незнакомые для нее, но имеющие огромное значение для жителей этого мира. На миг показалось, что от кожи исходит слабое свечение.
– А теперь высвободи свою силу и преврати ее в белое пламя.
Кэйла была истощена. Воздействие звериной крови уже проходило, слабость накатывала волнами. Все, чего она хотела сейчас больше всего на свете – закрыть глаза и уснуть. Но нужно было довести дело до конца. Она не могла позволить, чтобы азема вернулся.
Потому она собрала крупицы сил воедино и обратилась к дару, что горел сейчас внутри. Кровь мерно капала на пол с ладони, и на несколько долгих секунд это стало единственным звуком. Кэйла не слышала ни стука сердца, ни даже собственного дыхания. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы почувствовать собственную силу и облечь ее в форму огня.
Когда на ладони зажглось белое пламя, она не слишком этому удивилась. Этот безумно долгий день стал поворотным в ее судьбе. Магия крови, воззвание к Амерей, ощущение ее присутствия – все это сломало барьеры в ее душе, высвобождая истинную силу Денизе. Их связь стала прочнее стальных цепей – связь белой колдуньи и девушки из техногенного мира.
Кэйла неуверенно взглянула на Джеральда, вспоминая его недавние слова о том, что белым колдуньям нельзя отнимать чужие жизни.
– Я могу это сделать?
Джеральд кивнул.
– Наяна давно уже мертва. Это… не убийство.
Тогда она направила сгусток белого огня на лежащую на полу кожу Наяны. Крик Веана, безутешного отца, из-за переполнявшего его отчаяния перестал походить на человеческий. Кэйла знала, что этот крик еще долго будет преследовать ее. Наяву, ведь сны ей больше недоступны.
Останки сгорели в пламени, оставив после себя только белый прах. Его Кэйла положила в мешочек, вынутый из сумки, чтобы после добавить его к колдовским ингредиентам Денизе. Часть праха она оставила Веану – он ведь так и не похоронил свою утонувшую дочь.
– Убирайтесь! – В красных от слез глазах старейшины плескался целый океан ненависти.
И неважно, что они спасли десятки людей от гибели или участи кормить своей кровью ненасытного духа. Для Веана они навеки останутся врагами. Теми, кто убил его дочь.
Даже вырвавшийся из тела Наяны поток голубого света не сумел убедить старейшину в том, что его дочерью притворялся азема. Что настоящая Наяна, захлебнувшись в водах озера, умерла в тот страшный день, когда он поверил в ее чудесное спасение.
Любовь ослепляет.
Им ничего не оставалось делать, как просто уйти. У дверей дома собралась небольшая толпа, привлеченная жуткими криками. Они провожали паладина, колдунью и ворожея недоуменными взглядами.
– Что вы будете делать? – устало спросила Кэйла Эрцволя, когда дом старейшины остался позади.
Ворожей пожал плечами.
– Подожду, пока Веан успокоится, попытаюсь все ему объяснить. Не послушает – так соберу вещи да пойду путешествовать по миру. Услуги ворожея пригодятся везде. Давно об этом мечтал, но все с духом не мог собраться. Так, может, это знак?
– Может, еще увидимся, – помолчав, сказала Кэйла.
– Удачи, колдунья. И тебе, защитник.
Джеральд серьезно кивнул. Ворожей, ссутулившись, побрел в сторону дома. Проводив его взглядом, Кэйла взобралась на коня. Они неторопливо направились прочь от Светлицы, где их так хорошо встретили и откуда с такой легкостью прогнали.
Глава пятнадцатая. Призраки прошлого
Кэйла открыла глаза. Она помнила, какой засыпала там, на привале – разбитой, совершенно обессиленной. Все тело ныло от чрезмерной манипуляции силой и «отката» после чар крови. Однако проснулась она отдохнувшей и полной сил. Откинула одеяло и выбралась из нагретой постели на прохладный воздух. Зябко ежась, прикрыла окно – ветер раздувал штору как парус невидимого корабля.
Кэйла вдруг поняла, что означало то неуловимое чувство, которое преследовало ее вот уже несколько дней. Что-то изменилось. И дело не в колдовской силе, которая просыпалась в ней, нарастала, как волна, грозящая смести все на своем пути, а в ней самой.
Там, в мире-сновидении, Кэйла приходила на помощь людям, спасала чужие жизни,