Читать интересную книгу Блондинки в шоколаде, или Психология Барби - Ирина Биркитт

– Если учитывать, что большая часть не ложилась, у тебя есть все шансы застать пару бодрствующих личностей. Правда, они будут, скорее всего, в легкой прострации. Но я думаю, ты это переживешь.

– Хамишь? Я как раз хотела отправиться на поиски аспирина, но теперь делать этого не буду. – Машинская позвонила на ресепшн, и ей любезно пообещали принести аспирин в номер. – Ну, а где обосновался Миша?

– Понятия не имею, я потеряла его после шестой текилы.

– Это еще кто кого потерял?!

Вежливая горничная принесла пару таблеток аспирина и воду. Солоноватая жидкость с мелкими пузырьками показалась мне божественным нектаром, и через какое-то время я провалилась в тонкое состояние похмельного сна.

Разбудил меня стук в дверь. Вставать не хотелось, но стучали настойчиво. Я завернулась в одеяло и пошла открывать. Это была Машка, она забыла ключ от номера.

– Ёкалэмэнэ, я боялась, что ты тоже ушла. Хочешь прикол? Твой Миша втихаря пытался выяснить у наших общих знакомых, не сидишь ли ты «на стакане».

Меня Мишино ханжество взбесило:

– А не пошел бы этот Миша! Я взрослая девочка и делаю что хочу. Я же не обвиняю его в том, что он, похоже, кокаином не брезгует. Мы знакомы больше трех месяцев, а он не мычит, не телится. Я устала. Звонки-цветы-вздохи – это хорошо, но к чему все это? Зачем морочить мне голову? Машка, ты была права. Я нормальная, земная тетка! Я, в конце концов, секса хочу… – закончила я.

– Кажется, зря я тебе это сказала… – и Машка выскользнула из номера, благополучно оставив на тумбочке ключ.

Раздосадованная, я села на кровати, переваривая услышанное. Тоже мне, блюститель морали! Я потянулась за сигаретой. Но пачка и зажигалка оказались на столе. Пришлось встать. В дверь постучали – наверно, Машка-клуша вернулась за ключом. Но на пороге стоял Троян.

Я взвизгнула и захлопнула дверь – на мне были только трусы и сигарета. Нацепив халат, я снова открыла дверь. Коридор был пуст. Так и не узнав, зачем приходил Трой, я пошла в ванну.

Из зеркала на меня смотрела угрюмая барышня непонятного возраста с сигаретой в зубах. Волосы в стиле «ночь в курятнике», под глазами темные круги от суперудлиняющей туши для ресниц.

Я бросила окурок в унитаз и снова подошла к зеркалу. М-да. Как там говорили в «Сексе в большом городе»? Одинокие и блистательные?

Нет, не то чтобы я была шокирована своим отражением, нет. Но оно меня сегодня злило: вот, например, эти гусиные лапки в уголках глаз! С какой это радости они тут обосновались? И где они были, когда вчера я накладывала макияж? Осыпавшаяся тушь предательски улеглась в извивистые ложбинки, очерчивая траурный путь мимической морщины. Я нервно оскалилась. Гримаса получилась жалкой.

Да с какой стати я возомнила, что кому-то интересна? Миша… Его равнодушие в последнее время оптимизма не добавляло… и потом еще Машинская со своей текилой-бум… Сейчас все живут под девизом: «Будь собой». Вот я и была собой, но Мише это, видимо, не понравилось.

Я вернулась в комнату и налила в тонкий фужер немного шампанского. Во мне все клокотало. Да кто Миша такой, чтобы осуждать меня за мое поведение? И почему меня это задевает? Невеселые мысли прервал стук в дверь. Нет, это проходной двор какой-то!

– Ну что еще? – выпалила я.

На пороге стояла горничная с цве-тами:

– Вам прислали. – Я приняла из ее рук маленькую корзинку, в которой лежала записка: «Для горькой пьяницы». Я улыбнулась: Машка успела побеседовать с Мишей. Значит, он еще в гостинице. Может, не все потеряно?

Я приняла обжигающий душ и растерлась полотенцем. Мне полегчало. Неторопливая процедура одевания.

Я отошла от зеркала и взглянула на себя в полный рост: волосы собраны в узел, белая водолазка оттеняет бледную кожу с легким румянцем, забавные джинсы выгодно подчеркивают линию бедер.

В наипрекраснейшем расположении духа я спустилась в холл.

…К Машкиным гостям присоединились некоторые постояльцы отеля. Почти все кресла и столы были сдвинуты. Машкины друзья, бывшие кавээнщики, устроили мини-представление, и гости скорее не сидели, а лежали от хохота в своих креслах. Миша тоже был тут. Меня встретили едкими шуточками:

– Оу! Белка, сцуко, красивая! Любимица гламурных подонков! Которая грызет орешки непростые. Пацаны, берегите свои орехи! – Я залилась краской.

К их юмору я никогда не могла привыкнуть.

Мне освободили кресло рядом с Машинской. Столы были заставлены выпивкой, а в воздухе витал легкий елочный запах марихуаны. Я оглянулась на охранников отеля – они с непроницаемыми лицами делали вид, что все в порядке. Вечеринка продолжалось: мы хохотали как безумные, пели глупые песенки и отгадывали загадки. Незаметно для себя мы опять оказались в изрядном подпитии, и мужчины многозначительно поглядывали на своих, и не только, подруг. Поступило предложение пойти в бассейн, и часть компании откололась.

– Машка, предлагаю сделать твой бездник национальным праздником, – сказал незнакомый парень.

– Угу, – буркнула Машка, – легко тебе говорить, ты к нам присоединился пару часов тому назад, а у нас уже институт третьего дня! Боюсь, не все живое выдержит такую нагрузку!

– Да ладно тебе, – сказала Ира, месяц назад вышедшая замуж за Андрея, с которым познакомилась на предыдущем Машкином дне рождения. – Мы с Андрюшкой тебя часто хорошим словом вспоминаем. Если бы не твой праздник… – Она с гордостью чмокнула в щеку свой прошлогодний трофей.

– Это вы! А я потом в течение недели выслушиваю жалобы, что народ не может войти в рабочий ритм. Спрашивается только, почему на следующий год эти гости приходят уже со своими гос-тями?

– Да у тебя тут секта! Пришел один – приведи друга, – отозвалась Люся, которая сидела на коленях у Акачана.

– Это точно. Два года назад мы решили стилизовать день рождения под фильм «В джазе только девушки». До двенадцати ходили с бейджиками «Любители итальянской оперы», а после переоделись в топ-менеджеров мафиозных структур. Я была «черной вдовой», которая каждый год хоронит своих богатых мужей. Ирка у нас была уличной цыганкой. А мой знакомый банкир вспомнил свое карточное прошлое и показывал фокусы с наперстками и «ломал» пачки купюр.

– А кем была Белка? – поинтересовалась Люся.

– Я была звездой детской порнографии, которую сутенер не кормит, потому что она выросла и в кадр не помещается.

– Циничные вы, девочки, – вдруг сказал Трой.

– Молодые потому что были, – парировала Машка со сталью в голосе.

– Это не оправдание – есть вещи, над которыми нельзя смеяться, потому что это конкретная людская беда. Я тебе не в упрек говорю, просто, когда мы с нашими психологами сценарии для клиентов пишем, такие темы никогда не затрагиваем. – Трой, как мог, сгладил острый угол. Но Машка хотела продолжить.

– А вы не пробовали не табу на эти темы класть, а денег, например, в детский дом перечислить? Вы вообще большие любители положить… табу… – Машка хмыкнула и отпила из стакана с водкой, в которой плавали подтаявшие кусочки льда.

Повисла пауза. Гости, не принимавшие участия в беседе, переглянувшись, поднялись со своих мест.

– Ты еще что-то хотела сказать? – спросил Трой своим обычным леденяще-спокойным тоном.

– Хотела, – сказал Машка, смешивая в стакане водку и лимонный сок, – хотела сказать, что вы все МУ-ДА-КИ…

– Ну, тогда мы пошли. Спасибо за гостеприимство.

Трой встал и медленным шагом направился к лифту. Вслед за ним встал и Миша. Я поспешила его остановить:

– Ты же видишь, что она пьяна. Да и я была не права, что рассказала про порнографию. И Трой хорош! Зачем было акцентировать на этом внимание!

– Мне не важно, кто прав, Трой мой друг. Даже если он сто раз не прав,

я его все равно поддержу, – услышала я в ответ.

Я опять села в кресло возле Машки:

– Ну и что это за концерт?

– Хреновая подруга Машинская разрушила твою личную жизнь?! Ничего, найдем покучерявее. – Машка отпила немного водки и поморщилась. – Или не найдем! – Стакан громко опустился на стеклянную поверхность стола. —

И вообще, у меня день рождения и мне можно все!

По-хорошему, нам надо было уезжать в Москву, но Машинская не торопилась. Так мы и сидели среди пустых кресел и столиков, заставленных переполненными пепельницами и недопитым алкоголем. В конце концов мы посчитали тему «всей этой порнографии» исчерпанной и переключились на телевизор в фойе.

Наслаждаться историями из жизни джунглей пришлось недолго. К нам подсел парень в тоненькой кожаной курточке. Оценив степень благосклонности каждой из нас, он решил, что объектом его вожделений станет Маша:

– Не скучаешь?

Она посмотрела на него внимательнее и, видимо, решила поддержать игру.

– Конечно, скучаю, – ворковала она.

– А чего так? – парень наигранно удивился.

– А тебя не было! – в тон ему ответила Машинская.

– Бэби, все поправимо, я уже пришел. А вы тут что?