Джессика чуть виноватым тоном вставила:
— Вообще-то предполагалось, что она никому об этом не скажет.
— Да, — хихикнула Десс. — Хорошая идея: предложить Констанце сохранить что-то в тайне. Умнее было бы просто сразу увезти ее отсюда. Впрочем, нам же лучше. Рекс, что ты хотел сказать?
— Ну, я уже говорил: он думает, что темняки охотятся на его семью, — заговорил Рекс. — Но это вовсе не доказывает, что грядет конец света.
Десс покачала головой.
— Да, не доказывает. Что заставляет нас вспомнить о втором условии, поставленном дедом Грейфутом: Констанца должна унести ноги в Голливуд до конца месяца, иначе, я цитирую, «все пойдет прахом». И дед вывозит все семейство отсюда в течение двух недель — из Броукен Эрроу, Рекс, куда темняки дотянуться не могут. Пока, по крайней мере.
Десс замолчала, предоставляя всем возможность подумать. Шум в столовой, казалось, стал еще громче, теперь он походил на громыхание приближающейся грозы.
— Но откуда он мог узнать, что синее время расширяется? — спросил Рекс. — Темняки не могли сообщить ему об этом.
— Может быть, он давно это знал, — неожиданно сказала Мелисса. Она сморщилась, прикусив губу. — Ведь самым старым из темняков это было известно.
Рекс покачал головой — Мелисса его не убедила. Десс понимала, в чем тут дело: Рекс отказывался верить, что Грейфуты могли знать что-то такое, чего не знал он сам.
Тут заговорила Джессика:
— Ладно, с этим ясно. Констанца думает, что отправляется на прослушивание, что у нее будет свой агент и она будет брать уроки актерского мастерства и грима и так далее. Но она ведь навсегда расстается с родителями.
— В этом ей как раз повезло, — сказала Десс. — По крайней мере, она будет далеко от этого города до того, как настанет тридцать первое октября.
— Эй, — спохватился Летун, — да это же Хэллоуин!
— Ой, и правда. — Десс вскинула брови. — Я об этом не подумала. Это… интересно, но не по моей части. — Она нахмурилась, глядя на Рекса. — А в Хранилище знаний есть что-нибудь насчет Хэллоуина?
— Конечно нет, — пожал плечами Рекс. — Хэллоуин в Оклахоме отмечают меньше ста лет.
Десс кивнула.
— Ладно, с историей все ясно. Но вот вам математика: математически тридцать первое октября поначалу кажется не слишком значимой датой. Я хочу сказать, тридцать один плюс десять, номер месяца, дает сорок один, а если те же числа перемножить, будет триста десять. Вроде бы совсем не по нашей части. Но в давние времена октябрь не был десятым месяцем, он был восьмым. Ну, октябрь, октопус, то бишь осьминог, октогон, то бишь восьмиугольник… — Все смотрели на нее с непонимающим видом, и Десс с трудом сдержала стон. В следующий раз обязательно нужно будет прихватить с собой какое-нибудь наглядное пособие. — Ну же, ребята! Восьмой месяц! Тридцать один день! А восемь плюс тридцать один…
— Тридцать девять? — проговорила Джессика.
— Возьми с полки пирожок.
— Погоди-ка, Десс, — сказал Летун. — Я думал, тридцать девять — это как раз число против темняков. Как все эти слова из тринадцати букв.
— Умник ты наш, — похвалила его Десс. — Да, число тридцать девять как раз не по нутру темнякам. Настоящая проблема — следующий за ним день.
— А разве это не День всех святых или что-то в этом роде? — удивился Джонатан.
Десс, не сдержавшись, устало вздохнула. Речь ведь не о призраках, привидениях или святых; речь о числах.
— Не знаю. Меня это не интересует.
Мелисса прижала кончики пальцев к вискам.
— Потише, ребята.
Десс не обратила на нее внимания.
— Первое ноября сейчас, в нынешнее время, — это первый день…
— Тихо! — вскрикнула Мелисса.
Все на мгновение замолчали, и Десс почудилось, что даже гомон вокруг утих на несколько секунд и в столовой как будто похолодало. У нее начало покалывать в кончиках пальцев, по телу пробежала дрожь, противно засосало под ложечкой…
— Что-то надвигается! — прошептала Мелисса.
И как только эти слова сорвались с ее губ, столовую встряхнуло — вращение Земли на мгновение приостановилось. Моментально наступила тишина, и пятеро друзей очутились в окружении почти двух сотен неподвижно застывших фигур, холодных, бледных, захваченных синевой тайного часа в тот момент, когда они жевали, говорили, размахивали руками…
— Который час, Рекс? — Собственный голос показался Десс неестественно тонким в этой пугающей, внезапно наступившей тишине.
Рекс посмотрел на часы.
— Двенадцать двадцать одна и пятнадцать секунд.
Десс записала цифры и уставилась на них, гадая, как долго на этот раз может продлиться время синевы.
Джонатан взлетел над стулом.
— Ух ты, опять!
— И что нам теперь делать? — осторожно спросила Джессика.
— Да просто сидеть здесь, — ответил Рекс. — Мы это переждем. И опустись на стул, Джонатан!
— Зачем? — возразил акробат. — Если я упаду с такой высоты, ничего страшного.
— Люди вокруг, Джонатан! Если ты удалишься от своего места, а синее время вдруг кончится, им покажется, что ты исчез.
— Ладно, подумаешь… — Джонатан вздохнул, опускаясь на свой стул, как проколотый воздушный шар.
Некоторое время все молчали. Десс не могла оторвать взгляд от подноса, стоявшего перед Рексом, — его обед почти остыл, пока они спорили. И теперь синяя еда, застывшая в синем времени, выглядела еще более неаппетитной, чем при естественном освещении. Желе перед ним перестало дрожать, как это полагается желе, зато приобрело голубоватый оттенок.
Мелисса откинула голову назад, пробуя воздух на вкус, и теперь Десс порадовалась тому, что телепатка с ними. По крайней мере, она даст знать, если к ним направится армия темняков.
Разумеется, это не было концом света, пока нет. Для этого не требовалось вычислений: если бы время синевы пришло навсегда, все эти «манекены», что сидят вокруг, продолжали бы двигаться, утонув в синеве вместе со всем тем, что находится на сотни квадратных миль вокруг.
А уж представить последствия Десс и подавно могла без помощи математики. Хищники внезапно освободятся из полуночной тюрьмы, и каждый кинется пожирать человека, оказавшегося рядом. Тысячи, может быть, миллионы жертв, если катаклизм захватит весь штат… Перестанут работать телефоны, как вкопанные остановятся автомобили, даже огня будет не разжечь, и лишь пятеро полуночников будут знать, как защититься.
Десс в задумчивости разглядывала висящую в воздухе гроздь ломтиков картофеля фри, которую какой-то хулиган швырнул в своего противника. Она вспомнила, о чем они говорили с Джессикой вчера после уроков. В самом деле, что будет с тем, кто застынет на границе тайного часа?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});