Читать интересную книгу Операция «Гиппократ» - Валерий Смирнов

Фирмач соглашался, лишь бы от него поскорее отвязалась жена с назойливым доктором. Славка, нежно прихватив его за локоток, вел по коридору в отделение интенсивной терапии, где больной попадал в кабинет завотделением Майки Пилипчук. Моргунов мгновенно возвращался на рабочее место, а больной уже не столько думал за свои симптомы и поскорее отсюда смыться, как начинал облизываться на докторшу, убеждавшую его, что клятва Гиппократа – для нее самое главное в жизни.

Майка давала понять: она согласна лечить больного день и ночь всеми последними медицинскими достижениями, лишь бы вернуть ему пошатнувшееся здоровье.

фирмач, уже почти согласный на полное восстановление жизненных сил, с радостным эпикризом на утомленном лице семенил вслед за Майкой, мысленно соглашаясь с ее требованиями и измеряя глазами параметры халата докторши, выступающие в разных направлениях. Пилипчук демонстрировала пациенту отдельную палату с двуспальной койкой, и бизнесмен начинал медленно мечтать не срочно смыться в Англию, а таки да подлечиться. И, когда в палату по очереди вбегали Майкины медсестрички со срочными вопросами, фирмач в очередной раз врубался: его здоровье шатается до такой степени, что рухнуть немедленно в койку – единственный выход сохраниться на этом свете.

Но за лечение по системе бикицер не могло быть и речи. Бизнесмен возвращался в кабинет Моргунова и, взглянув на жену, делал ей одолжение – черт с ней, этой Англией и ста пятьюдесятью тоннами, когда она права и собственное здоровье, может быть, дороже даже государственных интересов. Потому он согласен с требованиями супруги и медицины, готов отложить срочные дела и лечь в отделение интенсивной терапии прямо уже.

Примерно такое говорили не только уставшие от бизнеса люди, но и фирмачи, приучившиеся снимать напряжение с помощью вовсе не тонизирующей «Колы». Таких кандидатов до больных в присутствии жены обследовал рычащий профессор с деревянным молотком, пугая не столько своим видом, как угрожающими медицинскими заключениями. Затем профессор на пару минут уволакивал болящего на рентген, где он обращал внимание на снующих по коридору медсестричек в сильно коротких и декольтированных белых халатах.

Бизнесмен, он на то и деловой человек, чтобы сходу тонко прочувствовать любую обстановку. Даже те, кто, кроме выпить, не имели других желаний по части медперсонала, и то врубались: в «Гиппократе» при курсе лечения от алкоголизма их будут пичкать не так таблетками и деревянным молотком, как поить, сколько влезет, согласно понятиям о платной медицине.

Зато в отремонтированном корпусе «Синих зорь» при привычной обстановке лечение безденежных больных шло исключительно на шару по причине небывалой благотворительности «Гиппократа». Правда, медсестры там попадались чересчур похожие на последствия атомной войны, и обстановка была подходящая больше нашему человеку, чем тем изнеженным спартанцам, но ведь это пара пустяков. Наконец-то появилось в городе место, где некоторых людей лечили без намеков прийти в больницу со всем необходимым, от торбы со жратвой, пилюлями и долларами до капельницы с простынями.

Василий Петрович просто сиял от счастья, когда регулярно включал наконец-то отремонтированный санаторный телевизор «Знамя», и торчал при виде бесплатных пациентов, горячо благодаривших руководимый Борщом «Гиппократ» за то, что они получили дополнительную возможность еще немножко потоптать эту землю.

В кругах серьезных людей, которые предпочитают молотить бабки, вместо того, чтобы пялиться в телевизор, рекламирующий и их товары, пошла устная реклама за чудесные методы лечения в «Гиппократе», где рацион болящего разнообразнее, чем в лучшем ресторане города, и даже телки с Гавайских островов, а также местные фотодевочки проканывают вторым сортом рядом с медперсоналом заведения.

Наверняка нет в мире хвори, которую бы не взялся вылечить «Гиппократ», отказавшийся от хирургических вмешательств в жизнь пациентов. В самом болезненном случае в них втыкивали серебряные иголки под наблюдением знаменитого доктора Вонга, многозначительно молчащего во время курсов лечения. Зато всё остальное было истинным врачеванием народными средствами при помощи разнообразных спиртных напитков, настоянных на целебных зверобоях и прочих петрушках.

Изо дня в день «Гиппократ» наглядно доказывал – еще не родился микроб болезни, которая бы не сказала «пас» при встрече с новейшими медицинскими достижениями. И даже те люди, что оправдывались перед женами не столько сильными переутомлениями, как внезапно свалившейся импотенцией, становились способны до многого, попав в заботливые руки завотделом интенсивной терапии и ее санитарочек.

Капон успевал разрываться между иглоукалываниями и тренировками подрастающего поколения в спортклубе «Лотос». Клиент еще не шел таким косяком, как мечталось целителям из благотворительного общества, однако сенсей Вонг всё равно хранил молчание даже во время демонстрации его знаменитых секретных приемов восточных единоборств.

Сенсей сидел на чуть ли не царском троне в прекрасно отгроханном спортзале, а амбал в белом кимоно с наколкой «Слон» на четырех пальцах демонстрировал всякие приемы. Иногда он подбегал до Капона, изображающего из себя застывшую на монументе мумию, и что-то бормотал сенсею, кланяясь до подножья его трона. Доктор Вонг едва шевелил головой, Слон грохался на четвереньки, прикладывая лоб к полу. А потом по-быстрому вскакивал на ноги и рычал на учеников с удвоенной энергией.

Желающих тренироваться у знаменитого сенсея прибавлялось не такими темпами, как хотелось. В городе развелось немало школ, которыми руководили пусть не выходцы из-под Тибета, но всё равно чернопоясные специалисты, прошедшие курсы у корейских мастеров, или, на крайний случай, чемпионы мира непонятно в каких категориях и где проходивших первенств. Во всяком случае конкуренция была острой, однако не до такой же степени, чтобы за это тарабанить вслух.

Но Сучок, вместо того, чтобы дальше цинковать по городу кобелей с помощью мешка и веревки, стал ошиваться в баре «Нунчаки», принадлежащем спортивному клубу «Кэндо-дзю». Сучок нагло жрал дорогой коньяк и базлал во все стороны: спортивное мастерство этого кенды не канает рядом с искусством доктора Вонга. Больше того, Вонг до того великий мастер, что одним своим донельзя натренированным пальцем может переколотить весь «Кэндо-дзю» в полном составе, от хозяина до уборщицы спортзала.

И вообще – этот клуб дзю не столько хозяин своего хутора, как пыль под ногами сенсея Вонга, потому как тибетский специалист даже не платит налог дешевой, по всему видать, кенде, не то что за охрану, а просто за возможность показывать свои замечательные приемы на их территории всем желающим. В общем, клуб «Лотос» – место для настоящих мужчин, а в «Кендо-дзю» бегает пацанва, мечтающая получать не замечательные бойцовские навыки, а исключительно по мордам от первого встречного.

Сучок разорялся во все стороны до такой степени, что его никто не тронул. Зато во время очередной тренировки в спортзал сенсея Вонга ворвалась группа каких-то явно спортсменов во главе со шкафом, мало уступающим в габаритах Слону. Это был прямо-таки не визит людей в спортивных штанах, а заезд на «Лотос» вагонов, прицепленных до бронепоезда, с явным желанием поскорее загрузиться.

Ученики робко сбились в одну кучу, зато сенсей не пошевелил хоть одним нервом на своем каменном лице. Тут натренированные ученики супербойца Вонга вспомнили многочисленные фильмы с кассет, которыми торговал Слон в качестве обязательного приложения до тренировок, и врубились за жизненное подтверждение художественного кино. На явно нехороших гостей они смотрели уже с нескрываемым любопытством, представляя себе, что из них сделается, когда учитель Вонг слезет со своего трона и снизойдет до самолично поубивать этих гудящих явно какими-то восточными словами нахалов с хорошими мозолями на костяшках пальцев.

Сенсей Вонг не снизошел не то что со своего пьедестала, но даже посмотреть в сторону непрошеных спортсменов. Зато навстречу им попер буром Слон. Затянув пояс на кимоно, Слон подошел в упор до командира этой экскурсии и слегка наклонил голову. Тот ответил взаимной вежливостью и вытянул перед собой ладонь с вытатуированным на запястье словом «Мир». В ответ Слон показал свою визитную карточку, распечатанную таким же способом но четырех пальцах.

Мир кивнул в сторону неподвижно сидящего доктора Вонга, не обращая внимания ни на своих корешей, ни на расправившиеся плечи бойцов «Лотоса». Разновозрастные подопечные Слона с любопытством наблюдали, как крупногабаритный боец рискнул предстать перед самим сенсеем Вонгом и протянуть до него свою руку.

Вместо того, чтобы выдернуть эту наглую лапу из плеча и проломить амбалом стену зала, сенсей Вонг сотворил куда более значительную демонстрацию своей чудодейственной силы. Он ответил слегка презрительной улыбкой, оттянул резинку с пальца правой руки и обнажил костяшки своих смертоносных рук. Затем сенсей медленно развел отвороты кимоно в разные стороны, и, хотя до учеников было далековато, они заметили: грудь мастера украшает какая-то татуировка. Скорее всего одна из таких, какие они привыкли видеть в кино про ниндзей, якудзов и прочих триадов азиатского разлива.