наша промышленность способна выпускать такое… Такую приборы, вот.
— Товарищ Мехлис, мы подобрали недорогие и простые в изготовлении экспонаты. Скорее всего те образцы, которые сегодня сумеет сделать наша промышленность будут не столь красивы и легки, но некое подобие выпускать можно.
— То есть, считаете, что мы можем изготовить и ЭВМ, и телевизоры, и все эти кино и музыкальные проигрыватели?
— Ой, нет, что Вы! — щёки Альбины залил румянец, а кончики ушей покраснели, — Я не верно высказалась. Мы понимаем, что отсутствие возможности, а скорее всего и смысла в разработке и выпуске всех представленных образцов. Я, читала о том, что в тридцатых годах в СССР телевидение уже было: работали Московский[1] и Ленинградский[2] телецентры, не помню правда, были ли какие-то специальные передачи[3], но кинофильмы и концерты — показывали. Значит телевизоры тоже выпускались и их характеристики вполне позволяли принять сигнал и худо-бедно смотреть передаваемую картинку.
Соглашаясь с рассказчицей, Мехлис молча кивнул.
— Так вот, для того, чтобы воссоздать эту звуковую и видеоаппаратуру, придётся не только построить новые заводы, но и за пару лет совершить в развитии науки и техники гигантский, длинной почти в восемь десятков лет, скачок. В такую возможность я не верю.
— Не верите в наших учёных и изобретателей?
— В людей как раз верю. Они будут делать всё от них зависящее, раз за разом пытаясь повторить эти образцы. Но, в точности воссоздать — не смогут. В простейших, казалось бы, предметах, собрано множество изобретений человечества, сделанных позднее. Так что, извините Лев Захарович, но мы не будем предлагать к выпуску ни телевизоры, ни домашними кинотеатры с музыкальными центрами.
— И зачем тогда всё это? — Мехлис показал рукой на аппаратуру.
— Как зачем? — искренне удивилась Альбина, — Товарищу Сталину, для работы. Мы подбираем диски и закачиваем на съемники документальные фильмы о истории страны и мира, развитии техники, вооружения и научных изобретениях, готовим подборку лучших художественных фильмов, на нашей страны, так и импортных…
— Понятно. А музыкальный центр понадобится для передачи звука?
— Конечно же нет. Телевизора прекрасно передаёт звук. Но, ведь помимо фильмов собирается ещё и фонотека. Разве плохо, если страна услышит новые, яркие, красивые, мелодические песни, в реальности появившиеся гораздо позднее?
— Я смогу их послушать?
— Да, Лев Захарович, сможете. У Вас будет цифровой аудиоплеер, — девушка показала на крохотное электронное устройство, к которому были подключены наушники, — Музыкальную подборку закачают на специальный съёмник, а обращению с прибором я Вас научу. И не обращайте внимание на размер устройства, звуки эта крохотулька воспроизводит качественно.
— С этим разобрались. ЭВМ, полагаю, тоже предназначено для товарища Сталина?
— Да. Если посчитать количество книг, имеющихся только в одной машине, выйдет объём, равный фонду Ленинской библиотеки, а то и нескольких.
— Ого. — восхитился Мехлис. — Выходит, что это не столько показ изобретений и передача технологий, а вполне рабочие инструменты.
— По поводу ЭВМ — ещё думаем. Постараемся создать свою, более простую, менее скоростную, увы — громоздкую, но свою, отечественную. По остальной технике пояснения нужны?
— Нет, с ней теперь понятно. — Мехлис задумчиво кивнул, и решительно подвёл итог короткой экскурсии:
— Выбор одобряю, но стационарную ЭВМ, пылесос, утюг и печь оставим на потом. Вот этот здоровенный телевизор тоже не пойдёт, подыщите небольшой, на первое время хватит. Ну и домашний кинотеатр с музыкальным центром великоваты.
— Заменить на более компактные? Хорошо, найдём. — Альбина кивала, записывая замечания начальника ГлавПУра.
— Что же, раз с демонстрацией хм… гаджетов закончили, перейдём к занятиям на ЭВМ. — тоном, не допускающим возражений, сказал Лев Захарович.
— Одну минуточку, товарищ Мехлис. Вот видите — экран. Обычно его называют рабочим столом. На «столе» лежит папка с надписью: «Мехлису», наводим стрелочку, видите: название папки изменило цвет. Нажимаем вот эту клавишу, щёлкаем два раза на кнопку, папка открывается, выбираем нужный документ…
Пользоваться мышью и некоторыми клавишами клавиатуры, открывать, пролистывать и закрывать вложенное, Лев Захарович научился быстро.
С этого момента, время полетело вскачь.
Только начав чтение, Мехлис попросил бумагу и карандаш, но неожиданно, словно из ниоткуда, за спиной появился Логинов, жестом показав Альбине, чтобы отошла в сторонку.
— Э, нет! Так дело не пойдёт. — сказал Кастым.
— А что случилось? Мне необходимо делать записи. — недовольно отозвался комиссар.
— Лев Захарович, понимаете ли, это в нашем времени гриф секретности снят со всей этой информации. А сейчас эти документы имеют вполне серьёзные отметки. Мне бы не хотелось неприятностей ни на Вашу, ни на свою голову.
— Что предлагаете? Вы же должны отдавать себе отчёт, насколько это срочно и важно. — с некоторой нервозностью спросил Мехлис.
— Завести секретную, прошитую, пронумерованную и зарегистрированную рабочую тетрадь. Указания отданы, книгу учета и реестр скоро принесут.
— Ну-да, ну-да. Вы правы. — пробормотал Мехлис, погружаясь в чтение.
Минут через пятнадцать подошёл подчинённый Кастыма, положил перед Мехлисом разлинованную книгу, показал где расписаться, затем — реестр, в котором Лев Захарович оставил очередной автограф и только в последнюю очередь отдал толстую, на 96 листов прошитую суровыми нитками и скрепленную печатью, общую тетрадь.
Мехлис открыл первую страницу тетради, схватил лежащую на столе шариковую ручку и время от времени бросая короткие взгляды на экран, начал покрывать чистый лист бумаги завитушками букв и цифр. Он настолько ушёл с головой в записи, что не заметил, как пролетело несколько часов.
От работы Мехлиса отвлёк Кастым.
— Лев Захарович, на часах уже пятнадцать, приглашаю на обед.
С трудом оторвавшийся от захватывающе интересной работы комиссар буркнул «пойдём» и встал из-за стола.
В столовой, кормившей сотрудников ТЦ было многолюдно, но официантка, встретившая Логинова с Мехлисом, проводила начальство в пустой зал одного из ресторанов, положила перед ними листочки с меню и молча отошла в сторонку.
Логинов быстро просмотрел названия блюд, сделал заказ и обратился к собеседнику:
— Лев Захарович, здесь никто не помешает, так что предлагаю совместить приятное с полезным: пообедать, а заодно и поговорить.
— Что? — Мехлис настолько погрузился в мысли, что толком не расслышал слов Кастыма. — Ах, да! Девушка: борщ, пюре с котлетой, какой-нибудь салат, на ваш вкус и компот с персиками.
— Обед нести по готовности? Сразу? — тёплым, грудным голосом и с заботливой улыбкой на губах спросила официантка.
— Нет. — отрезал Кастым, — Вас пригласят.
— Хорошо. — девушка улыбнулась и пошла на выход, плавно покачивая бёдрами.
— Михаил Силантьевич, Вы не могли бы повторить вопрос. Извините, задумался и не расслышал.
— Возможно у вас появились новые вопросы или предложения? — терпеливо переспросил Кастым, — Здесь можно пообщаться без лишних ушей. В зал никто не зайдёт, вход охраняется.
— Вопросы, говорите? — задумчиво протянул комиссар, — Что же, давайте обсудим. Например, зачем вам