меня на руках и ни на миг не прерывая поцелуя. С какой-то пугающе–звериной грацией шагнул вперед, чуть дальше от костра, и мягко, осторожно уложил меня на свой плащ. А затем лег практически сверху, но левая рука мягко поддерживала мою голову, не позволяя ощутить твердость скальной породы, а все движения дракона столь бережными, что ни о каком неудобстве вообще не могло быть и речи.
Адриан…
Я задыхалась от его поцелуев, чувствуя, как воспламеняется огонь в крови, как неимоверным образом становится жарко, как накатывает невероятное понимание –все эти дни в Вестернадане, мне не хватало его.
Мне так безумно его не хватало!
Мои ладони обхватывают его лицо, пальцы скользят по гладкой коже, зарываются в волосы… Боже, как же давно я хотела сделать это – пропустить его черные пряди меж пальцев, ощутить их, позволить себе нечто… подобное…
– Анабель, – хриплый шепот сводит меня с ума.
Поцелуй лишающий дыхания, поцелуй лишающий мыслей о сопротивлении, поцелуй заставляющий забыть собственное имя… Его губы словно огонь, но это пламя не опаляет, оно пробуждает пламя внутри меня.
«У тебя больше нет права выбора, Анабель»...
И эта мысль почему-то не вызывает во мне ни опасения, ни гнева… она дарит свободу. Свободу и спасительное понимание, что за все, что здесь сейчас происходит, ответственность несет лорд Арнел. Исключительно лорд Арнел и только он. А значит…
И я позволяю себе то, о чем не смела и думать – ладони скользят по широким плечам дракона, чувствуя, как каменеют от моих прикосновений его мышцы, как напрягается сильное тело, и как внутри него пробуждается утробный рык.
– Анабель, остановись… – его дыхание прерывистое и хриплое, тело дрожит от напряжения, а прикосновения остаются все такими же нежными. – Бель!
Я вскидываю взгляд и смотрю в его глаза.
Они как омуты, столь же нечеловеческие, сколь и прекрасные.
– Но у меня ведь больше нет права выбора, лорд Арнел, – мое дыхание срывается тоже, но от язвительного замечания это никак не удерживало.
– О, мисс Ваерти, вы себе не изменяете даже в такой ситуации! – восклицает он.
Однако это лишь слова, маленькая словесная дуэль, в которой для нас больше не будет ни победителей, ни проигравших…
– Анабель, – взгляд в мои глаза, – я даже не знаю толком, где мы. Теоретически, если я долетел сюда, значит, спрыгнув со скалы, смогу трансформироваться в крылатую форму, но это лишь теория. Уверенности нет. Вполне вероятно нам придется некоторое время спускаться с горы и… Это не место для твоего первого раза, любимая.
Он нависал надо мной, напряженный, покрытый капельками пота, с почти каменными мышцами, и такой тоской во взгляде, что становилось предельно ясно – лорд Арнел сдерживался из последних сил.
Однако, кое-что дракон все же упустил.
– О, я бы, несомненно, согласилась, – сдерживая улыбку и стараясь сохранять сдержанный тон, ответствовала главе Вестернадана, – но, видите ли, лорд Арнел… У меня ведь больше нет права выбора.
Туше!
– Ты… маленькая, бесконечно ввязывающаяся в неприятности, неугомонная заноза, Анабель! – прорычал разъяренный дракон.
И без предупреждения, он впился в мои губы… и это был какой-то совершенно чрезмерный поцелуй. Ошеломительный, требовательный, жаждущий, жесткий и пугающий. И я воистину испугалась, но, едва ли осознала чего именно – странное пламя, что зародилось еще при первом поцелуе, внезапно опалило жаром, стыдом, томлением, предвкушением, предчувствием чего-то неизбежного, пульсирующим чувством там, где стягивались первые ленты корсета, и тяжестью в груди, что внезапно обрела неимоверную чувствительность, и жаждой, что поглощает меня, усиливаясь с каждым прикосновением лорда Арнела.
– Ты вся дрожишь, – тихий шепот Адриана, и его губы спускаются вниз по шее, ласкают тонкую кожу на шее, спускаются к груди. – Холодно?
– Нет… – я едва могу дышать, – скорее с-с-страшно…
Усмешка, причем выдавшая его с головой, в том плане что дракон все еще был безумно зол на меня, и почти взбешенное:
– Значит, вломиться к заговорщикам абсолютно одной и практически без магических сил было не страшно, а вот теперь знаменитая бесстрашная мисс Ваерти соизволила испугаться!
Да, после этого мне стало как-то немного спокойнее.
– Адриан, ты все еще злишься? – стараясь совладать с дыханием, спросила я.
– Нет, любимая, я не злюсь, – и теплое дыхание окутало мою грудь, – я все еще в бешенстве!
Но его взгляд встречается с моим, и я вдруг понимаю, что еще никогда не видела лорда Арнела таким счастливым. Абсолютно, всецело, неизмеримо счастливым. И довольным. И жаждущим.
И…
– Меня что-то останавливает, – его губы осторожно касаются моей груди, и мне хочется прикрыться, а смущение опаляет щеки, – не могу понять что, – продолжил Адриан. – Я никогда и ничего подобного не испытывал. Абсолютно ничего подобного. Это ошеломляет, но в то же время вызывает смутную тревогу.
– И это мне говорит непоколебимый как скала, высокомерный как гора, и…
– И способный рассматривать китов в роли объектов интимных отношений, целиком и полностью твой лорд Арнел, – заключил, поняв меня с полуслова Адриан. – Что ж, раз я такой, тебе же хуже.
И под его порочным взглядом, я безумно смутилась, но была вынуждена признать – смысл взгляда я уловила точно. И он действительно был отражением всей той порочности, что олицетворял собой лорд Адриан Арнел.
За пределами пещеры выл ветер, но я практически перестала его слышать. Костер пылал, но его свет мерк в сравнении со звездами, что вспыхивали у меня перед глазами, чтобы смениться мерцающими белыми точками от недостатка кислорода. Мы позабыли о времени, мы позабыли о ситуации, мы даже забывали дышать, потому что для вдоха, нужно было прервать поцелуй, а если это делал Адриан, я невольно тянулась к его губам, не желая терять его прикосновение… ни одно из его прикосновений. Это была какая-то совершенно неизвестная миру магия. Что-то совершенно непостижимое, что захлестывает волнами нежности, погружая в желание раствориться в чувственности без остатка, без сожалений, без раздумий.
Ощущение тяжести тела дракона, ласковое, бережное осторожное, и все же тревожное для нас обоих…
И сильное движение, опалившее болью и растворившееся в захлестнувшей нежности его поцелуя.
Поцелуя, который он не прерывал ни на мгновение, ни на секунду, ни на вздох…
Миг абсолютного единения...
Неведомое никогда ранее оглушительное ощущение чувственного счастья и сладкой истомы…
Тихое, почти беззвучное:
– Анабель, я люблю тебя…
И отрезвляющее чувство надвигающейся беды!
Тревога заставила замереть в