Читать интересную книгу Кино для взрослых. Плутовка - Уильям Вулфолк

Он шагнул в душный мрак, где слышались гул голосов и шуршание автомобильных шин; над небоскребом сверкнул зигзагообразный росчерк молнии, отчего эта махина показалась еще более зловещей.

В плохую погоду в Нью-Йорке невозможно поймать такси! Фаллон несколько раз голоснул — никто не остановился. В темном, стального цвета небе вновь сверкнула молния. Ударил гром.

Фаллон решил было оставить эту пустую затею и отправиться домой, но тут подкатило свободное такси. Ему повезло: только он забрался в машину, как хлынул ливень. Он назвал водителю адрес.

К его удивлению, на ближайшем углу такси остановилось, чтобы взять еще одного пассажира.

— Эй, что это значит? — начал Фаллон и тотчас закрыл рот, почувствовав, как что-то ткнулось ему в бок. Пистолет.

* * *

Пока Шейла принимала смерть от руки Синей Бороды, Ивен Хендершот расслабленно лежал в объятиях своего любовника. Под его руководством юный африканец стал как будто учеником часовых дел мастера, которому тот передает искусство приводить шестеренки в движение. Мальчик охотно выполнял все желания Ивена, пускаясь вместе с ним на поиски неведомых ощущений. Вместе с тем, даже утолив сексуальный голод, Ивен чувствовал: ему чего-то не хватает. Для него имело большое значение единение ума и души, возможность обмениваться мнениями, облекать в слова тончайшие нюансы чувств, испытывать сердечный жар, который не остынет сразу же после того, как разомкнутся объятия. Без этого телесный огонь и долгие часы маниакального удовлетворения все новых прихотей становились всего лишь удовлетворением физиологических потребностей. В таких случаях быстро наступало охлаждение, не оставляя ничего, кроме ощущения недолговечности жизни.

Ивен воспринял дезертирство Пола Джерсбаха, как верная жена — бегство мужа. Неужели этот блестящий молодой человек сложит все богатства своей одаренной натуры к ногам какой-нибудь простушки?

Потом он принимал ванну в слабо освещенной комнате верхнего этажа. На стене вспыхнула лампочка. Он нажал на кнопку, и из громкоговорителя в комнату ворвался захлебывающийся от волнения голос Макса Рэнда:

— Ивен, мне только что позвонили. Эти люди сказали, будто похитили Тома и собираются держать до тех пор, пока мы не отдадим пленку.

— Не может быть.

— Позвонить в полицию?

— Сначала постарайся выяснить местонахождение Тома. Ищи, где только можно. Если он действительно пропал, приезжай сюда, вместе решим, что делать.

В течение нескольких минут он ломал голову над путаным, крайне неприятным сообщением. Потом позвонил Рональду Ричардсу и Шейле. Ричардса не оказалось дома, зато Шейла была на студии. Он попросил ее приехать для участия в совместной выработке плана действий.

Он еще сидел в ванне, когда вошел Орландо — сообщить о приезде Макса и Шейлы. Он вытерся, обращая особенное внимание на пальцы ног и рук и, облачившись в удобный бордовый купальный халат, отправился к своим гостям.

Шейла, удобно устроившись в кресле, листала один из его внушительных томов в деревянном переплете. Макс, потея и дрожа, подошел к нему.

— Том исчез. В шесть с минутами видели, как он садился в такси. И с тех пор — ни слуху.

— Кому понадобилось похищать Тома?

— На днях к нему в кабинет ввалились двое гангстеров. Завязалась драка. Том просил мисс Уоткинс никому не говорить.

— Из-за чего дрались?

— Из-за пленки, которую они хотели забрать. Той самой — снятой в резиденции Генри Персиваля.

— За этим стоит Персиваль?

— Мы проверяли — он путешествует с какой-то гречанкой. Здесь кто-то другой — кто попал в кадр и имеет друзей, готовых помочь ему выпутаться.

— А ты что думаешь, Шейла?

— Может, позвонить в полицию?

— Хотелось бы избежать огласки.

Шейла положила книгу на место.

— Я волнуюсь за Тома: вдруг с ним что-нибудь сделают?

— Я тоже.

— Блефуют, — проворчал Макс. — Нельзя идти у них на поводу.

— Ты бы запел иначе, если бы похитили тебя, а не Тома, — сказала Шейла.

Макс надулся.

— Точно так же. Я сказал бы им убираться ко всем чертям.

— Нельзя ли найти на пленке этого типа и вырезать кадры с его участием? — предложил Ивен.

— Нет. Они там всей кодлой постоянно вертятся вокруг бассейна. Чтобы убрать одного, пришлось бы изрезать всю пленку на мелкие кусочки.

— А если отдать?

— Дорогое удовольствие. Кассеты уже готовы к отправке по почте. Это — премия постоянным подписчикам. Фильм, открывающий новую серию. Мы изготовили сто пятьдесят тысяч кассет. Все эти деньги пропадут.

— Не слишком дорогая цена, — произнесла Шейла.

Ивен кивнул.

— У нас нет выбора. Макс, когда они снова позвонят, скажи, что мы готовы обсудить ситуацию. Главное — должна быть гарантия безопасности Тома.

— Если эти подонки получат, чего добиваются, — проворчал Макс, — нас вечно будут шантажировать.

Ивен нахмурился.

— Мы не можем рисковать.

* * *

Раскладывая карты для пасьянса, Том Фаллон сделал паузу, чтобы оглядеться в комнате без окон, где не было ничего, кроме грубо сколоченного стула, на котором он сидел, стола да колоды засаленных карт. В бумажнике по-прежнему было четыреста долларов. У него отняли только оружие.

Приставив к боку Фаллона дуло пистолета, новый пассажир такси завязал ему глаза. Вернее, заставил его самого это проделать, а потом проверил. Все, что Том мог видеть сквозь цветную материю, это мелькание огней в боковом окне автомобиля, мчавшегося по Ист-сайдскому шоссе. Он все время старался определить маршрут и место назначения. Когда начался довольно крутой подъем, он был уверен, что они карабкаются на мост Трайборо. Это граница штата. Что, если резко распахнуть дверцу автомобиля и выскочить, когда они остановятся у пропускного пункта, чтобы заплатить пошлину? Но они не остановились, и он понял, что они не въехали на мост, а свернули к Бронксу или на автостраду Мейджор Диген. А потом он начисто перестал ориентироваться. Должно быть, водитель нарочно петлял и без конца сворачивал с одной улицы на другую.

У него было стойкое ощущение нереальности происходящего. Так не бывает. Во всяком случае, с такими, как он. Скоро он проснется и убедится, что это был страшный сон — и только.

Под колесами громыхнула плохо закрытая крышка канализационного люка. Потом автомобиль остановился, открылась дверца, и Тома заставили выйти. Он споткнулся; незнакомец поддержал его под локоть. Его привели в эту комнату, сняли повязку и, заперев дверь, оставили одного. Это было несколько часов назад. Его часы остановились в восемь.

Тасуя карты, он уговаривал себя: порядок, старина, только сохраняй спокойствие! Он знал, что случается с теми, кто вовремя не возвращает долги или отказывается от «крыши». Но его не запугают. А если прибегнут к пыткам, они пожалеют. Напрасно эти шутники думают, что он сломается! Им придется еще раз подумать. Искусно щелкая картами, Фаллон начал выкладывать пасьянс.

Когда он положил красную десятку на пикового валета, дверь отворилась и вошел «таксист» — человек лет сорока с редеющей шевелюрой и отвислыми, как у моржа, усами.

— Ну и как оно?

— Нормально.

— Чего-нибудь хочешь?

— Чего еще можно желать?

«Морж» хмыкнул.

— А ты юморист! Правильно, так и надо!

— Который час?

— Без скольких-то минут одиннадцать.

— Долго меня здесь продержат?

— Скоро узнаем. Хочешь есть или еще чего-нибудь? Ну там стакан воды?

— Слушай, из-за чего сыр-бор-то?

— Сам знаешь. Будешь куковать, пока мы не получим то, что нам нужно. Все тихо-мирно. Никаких копов. К ним только обратись — сразу поднимут шум. Пресса, ФБР — кому это нужно? Вы же толковые ребята.

— Вы с кем-нибудь говорили?

— С Максом Рэндом. В полночь — очередной сеанс связи. Тогда все и прояснится.

Естественно, Макс не станет брать на себя ответственность. Ему нужно посоветоваться с Ивеном. Вот почему — отсрочка.

— Может, тебе нужно в уборную?

— Нет, спасибо.

— Должно быть, здоровущие почки?

Фаллон продолжил раскладывать пасьянс, хотя уже понял, что не сойдется.

«Морж» сделал шаг к нему.

— Знаешь, я ведь помню, как ты играл в футбол.

— Ну и что?

— Это был класс!

Фаллон слегка напрягся. Хорошо бы «морж» подошел еще ближе.

— Ты что, фанат?

— Что-то вроде этого. Сам пробовал — ни черта не вышло. Но мне здорово нравилась твоя игра. Один раз даже пытался взять автограф.

Подходящая история, чтобы рассказывать в дружеском кругу. Как-нибудь потом. Сейчас Тому было не до этого. Все чувства предельно обострились. Тело приготовилось к броску.

Словно почуяв опасность, его тюремщик отступил к двери. Фаллон мысленно выругался.