мира.
- Да. Мама сказала, что это будет что-то едва ли не худшее, чем великая война, в которой человечество победило лишь благодаря чуду. Да и даже если её пророчество исполнится всего наполовину, империю в ближайшее время в любом случае будут ждать огромные потрясения. И если вы действительно, как говорит мама, сможете стать спасителем империи, мы попросим у вас поддержки для брата. Потому что чтобы империя по-настоящему подготовилась к этой катастрофе, он должен обрести власть куда большую, чем у него есть сейчас. Стать как минимум наследным принцем, а лучше – императором.
- Звучит логично. Но что я получу с этого, раз уж никакой помощи от вас ждать мне не приходится?
- Мы не можем оказать поддержку финансами, ресурсами или магами, это правда. Но помощь развитию вашей репутации – совсем другое дело. Судя по тому, что вы продали поместье Гремор и перебрались в столицу, праздным ничегонеделаньем вы явно заниматься не собираетесь. И я обещаю, что любую новость о вас, любой слух и любую сплетню, выставляющие вас и род Гремор в лучшем свете, мы будем максимально поддерживать и раскручивать. Разумеется, в разумных пределах. Но мы сделаем всё, чтобы репутация ваша и вашего клана поднимались настолько быстро, насколько это вообще возможно.
Я задумался. Предложение на самом деле было очень неплохим. После силы и денег главным активом любого клана была именно репутация. Даже заключив контракт хоть с самим Дьяволом и обладая всеми деньгами мира, можно сесть в лужу, имея репутацию слабаков и бедняков.
Найм боевых магов, заключение сделок, право голоса на разного рода переговорах – репутация была важна везде и всюду. И, к сожалению, сейчас репутация, как моя, так и клана Гремор, находилась где-то в районе плинтуса.
Я намеревался это исправить, разумеется. Тем не менее, я был готов к тому, что поначалу, когда я переключусь с изничтожения ростовщиков и выйду на большую сцену дворянских игр, мне будут лишь смеяться в лицо.
Чтобы изменить мнение людей не только о самом себе, что было относительно проще, но и обо всём клане, легко могло уйти несколько лет. Этот срок, конечно, мог значительно сократиться в случае какого-то действительно впечатляющего деяния. Вот только возможность проявить себя настолько ярко могла так ни разу и не представиться.
Селина не обещала волшебную панацею от всех моих бед. Лишь обещала искусственно раздувать каждый мой значительной поступок до максимума, чтобы репутация, моя и клана, также росла максимально возможными темпами.
Сами поступки при этом мне всё равно придётся совершать самому. Тем не менее, мне было даже спокойнее от того, что предложение принцессы не подразумевало того, что я могу лениться. Это говорило о том, что она во многом искренна и, по крайней мере в общих чертах мне не лжёт.
А приди ей, её брату или матери в голову меня предать – у меня уже был отличный рычаг давления. Понятное дело, что информацию о магии пророчеств пятой императрицы Селина раскрыла мне потому, что без этого было невозможно объяснить всё остальное, и чтобы показать свою искренность.
Тем не менее, таким образом она раскрыла для меня главную слабость их небольшого семейного альянса. И, думая о том, что я буду настолько благороден, что не стану использовать эти знания против них, принцесса совершала огромную ошибку.
Впрочем, пока что враждовать с ними мне не было смысла. Имея друг на друга настолько жёсткий компромат, и я, и они будем до последнего играть в друзей. Как минимум до тех пор, пока угроза раскрытия наших тайн не исчезнет.
В случае пятой императрицы это случится, когда её сын взойдёт на престол. Тогда ему, как императору, уже не будет особого смысла старательно прятать магию пророчеств своей матери.
А значит, даже помогая ему, я должен буду держать в уме, что воцарение шестого принца на троне в разы увечит риски для меня самого. Допустим, Селина действительно искренне хотела мне помочь ради будущего империи. И допустим, что её мать, пославшая её ко мне, также была настроена дружелюбно.
Тем не менее, про брата принцессы того же сказать было нельзя. Он мог просто использовать возможность в моменте, чтобы за счёт таинственной возрождённой души ещё больше укрепить своё влияние. А когда получил бы желаемое, тут же избавился бы от меня как от опасной неконтролируемой переменной.
Разумеется, всё могло быть и не так. Вот только забывать о такой возможности было бы крайне самонадеянно. А это значило, что к моменту коронации шестого принца я должен был заполучить в свои руки такую силу, с которой даже новоиспечённому императору, которому по наследству перешёл бы контракт с Барбатосом, пришлось бы считаться.
Несмотря на то, что визит Селины закончился на положительной ноте, работы для меня только прибавилось. Прохлаждаться даже пару часов было непозволительно.
Потратив остаток вечера на физические тренировки, а также на инструктаж Нила и проверку хода тренировок Леона, я лёг в районе одиннадцати вечера. И на этот раз мне, к счастью, дали проспать столько, сколько я хотел.
Поднялся в семь утра, сделал зарядку, позавтракал, переоделся и сказал Леону подготовиться к выходу. Теперь именно он должен был сопровождать меня, таская кейс с наличкой. У Нила моими стараниями дел набралось немало и без необходимости ходить за мной хвостиком повсюду.
На повестке дня было посещение оставшихся ростовщиков. Из шести адресов на нас с Леоном начинали бычить на двух. С закономерным результатом, впрочем.
Сейчас, получая энергию боли не только от ифрита и баку, но и частично от валькар, я был заметно сильнее Леона. Так что попытки прикарманить не только те деньги, что я был должен, но и что-то сверх, были быстро пресечены.
К сожалению, печать боли мне удалось поставить только одну, на этот раз на импа. У другого ростовщика, позарившегося на чужое, даже контракта с вшивым ифритом не было заключено.
Где-то к трём часам дня остался всего один адрес, на который мне нужно было наведаться.
Единственный ростовщик в списке, которому Арсиан был должен даже не сто, а целых двести тысяч, обитал не на окраине города, а в довольно респектабельном районе относительно недалеко от центра. Тем не менее, это вовсе не значило, что визит к нему пройдёт гладко.
И то, что мои опасения подтвердились, я понял ещё до того, как мы с Леоном дошли до самого низа длинной винтовой лестницы, ведущей от входа к офису