почти непривычно. Она слушала звонок, ожидая, пока Элль возьмет трубку, и делала глубокие вдохи, пытаясь успокоиться. Наконец, на одном из последних возможных звонков трубку взял милый и счастливый голос, которого она не слышала уже слишком давно.
— Алло!
Она почувствовала, что призрачные слезы хотят упасть из ее глаз. Это было неописуемо, как она была счастлива.
— Хлоя...? — Волнение в голосе Элль начало угасать.
Хлоя боялась говорить: боялась, что голос предаст ее и встревожит Элль.
Она почувствовала, что ее волосы шевелятся, и, приглядевшись, увидела, что Лука накручивает прядь. Глядя на нее и чувствуя, как повторяющиеся движения успокаивают ее, она успокоилась настолько, что смогла заговорить.
— Привет, Элль.
— Я так рада, что ты позвонила мне, Хлоя. Я так по тебе скучала. — На другом конце провода Элль была очень эмоциональна.
Сосредоточившись на его руке, крутящей ее волосы, она держала себя в руках.
— Я знаю. Я тоже по тебе скучала. И до сих пор скучаю.
Элль фыркнула, а потом рассмеялась. — Как ты? Как учеба? Расскажи мне все!
— Все идет хорошо, — сказала она ей, не желая преувеличивать.
— Просто все по-другому, я думаю, и ты здесь не со мной, но у меня все хорошо. Учеба не дает мне скучать.
— Все относятся к тебе хорошо? — спросила Элль. Это было то, о чем она, очевидно, беспокоилась больше всего.
Хлоя подняла глаза к лицу Луки.
— Да, здесь никто не пристает ко мне и не называет меня уродиной.
— О, слава Богу. — Казалось, с ее подруги свалился груз. — Я так беспокоилась об этом.
— Теперь твоя очередь рассказать мне все. Как дела в колледже?
Хлоя слушала, как Элль рассказывает ей обо всем, что она пропустила, и о том, какой была ее жизнь в колледже. Она ожидала, что Лука уберет телефон, ведь он сказал, что осталось всего несколько минут, но он этого не сделал, казалось, довольствуясь тем, что слушал ее голос и играл с ее волосами. Странно, но ей это показалось даже приятным.
— Как Калифорния? Погода такая хорошая, как кажется? — спросила Элль после того, как ввела ее в курс всех событий ее жизни.
— Да, тут... эм... солнечно. Погода отличная. — Я надеюсь. Не желая больше испытывать судьбу, она решила, что пора закругляться. — Ну, у меня завтра ранним утром...
— Разве ты не отстаешь на три часа? Там не так поздно, я думаю. — Элль говорила так, будто проверяла часы на своем телефоне, чтобы узнать, который час.
Она попыталась быстро подумать.
— Э... да, но мне еще нужно закончить задание.
— О. Хорошо. Я понимаю.
— Я очень скучала по тебе, Элль. Было приятно снова услышать твой голос.
— Мне тоже. Спасибо, что позвонила мне. Я так волновалась за тебя. Эмоции, казалось, вернулись к ее подруге.
Хлоя прикусила губу.
— Не волнуйся за меня. У меня все хорошо.
— Обещаешь?
Сделав паузу, она снова затруднилась с ответом, пока Лука легонько не потрепала ее за прядь волос.
— Обещаю.
— Хорошо, теперь я дам тебе закончить работу. Пока, Хлоя. — Было очевидно, как тяжело было ее лучшей подруге прощаться, и ей было не менее тяжело.
— Пока, Элль.
Она отодвинула телефон от уха и завершила разговор. Было очень неприятно возвращать трубку Луке, но она была благодарна за время, которое он ей дал.
Сине-зеленые глаза медленно начали путешествовать по ее шраму, заставляя ее вспомнить, что долг должен быть оплачен.
— Подойди ближе, дорогая, — голос Луки был темным и мелодичным.
У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он раздвинул ноги, давая ей возможность пройти между ними.
Следуя голосу, она сделала то, что он велел, точно зная, как он хочет ее расположить, просто инстинктивно. Хлоя стояла на коленях перед ним, так близко к его ногам, как только могла, не касаясь их. Закрыв глаза, она опустила ресницы на щеки, ожидая...
Лука переместил руку и провел кончиками пальцев по шраму, украшавшему правую сторону ее лица. Когда холодные, легкие кончики пальцев коснулись вершины шрама, она застыла на месте.
Никто никогда не прикасался к ее шрамам. Она никогда не позволяла никому прикасаться к тому, что было настолько личным для нее. И вот теперь она позволяла самому опасному и пугающему человеку, которого когда-либо встречала, прикасаться к тому, что было дано ей человеком, таким же, как он.
Он нежно провел пальцами по ее шраму, который шел над бровью и исчезал прямо под ней. Затем он еще нежнее провел пальцами по ее закрытому веку, создавая ощущение, что это просто ветер прикасается к ней. Когда он дошел до продолжения шрама прямо под ресницами, он сделал паузу.
— Посмотри на меня, Хлоя.
Открыв глаза, она посмотрела в его сине-зеленые глаза, которые постепенно становились все более зелеными, завораживая ее, вместе с его голосом, его присутствием, его ледяным, но мягким прикосновением.
— Я ждал этого самого момента. Двигая кончиками пальцев, он снова начал медленно разглаживать ее шрам. —Я мечтал об этом моменте самые долгие восемь месяцев своей жизни. С тех пор, как я впервые увидел тебя в том магазине, когда ты рассматривала музыкальную шкатулку.
— Мы впервые встретились в беседке... — Ее голос прервался.
— Я наблюдал за тобой неделю до этого, дорогая. — Он продолжал скользить кончиками пальцев вверх и вниз по ее шраму. — Я наблюдал за домом Элль, когда черный BMW подвез ее со школы. У меня было сильное, инстинктивное чувство, что нужно последовать за автомобилем, и, хотя я не понимал этого в тот момент, я послушал свою интуицию. Я все еще не видел твоего лица до того, как последовал за тобой в магазин, но когда ты повернулась, и я увидел твое прекрасное лицо, мир словно замер. Именно тогда я понял, - Лука обхватил ее лицо и большим пальцем провел по шраму, — что ты моя.
Хлоя с замиранием сердца пыталась осмыслить все, что он только что ей сказал.
— Это было все, что я мог сделать, чтобы не взять тебя тогда, там, — признался он.
Ты сделал это, но только через несколько месяцев... Это только заставило ее разум и сердце биться сильнее.
— Ты сказал, что взял меня, чтобы спасти.
— Я спас.
Тогда она почувствовала это. Что-то, чего ей не хватало, встало на