Пронина. – Хотя, конечно, после того, когда узнала, что у вас там творится, трудно чему-то удивляться. Прямо средневековье какое-то.
– Меньше чем за два года всё переменилось, – подтвердила Зульфия. – Мы раньше спокойно летом в жару в шортах и мини-юбках ходили, а теперь за это избить могут. И ладно бы только старики бесновались! Молодёжь вон объединяется в так называемые группы «правоверных активистов». Потом они ходят с палками, громят концертные залы и срывают гастроли. Полиция делает вид, что ничего не происходит. К нам вообще перестали артисты приезжать. Ведь ещё совсем недавно постоянно ездили из России, Украины, Прибалтики. Всякие фестивали устраивали. А теперь даже цирк закроют, наверное, скоро. Там сейчас барахолку организовали, больше года ни одного представления не было.
– Ужас, ужас… Но это хорошо, что ты вырвалась оттуда, здесь такого быть не может и никогда не случится!
– Я тоже на это надеюсь… Но мне сейчас нужен Денис. Хотя бы для того, чтобы с ним серьёзно поговорить.
– Он уже дома, наверное.
– Я боюсь, что меня выследили от квартиры, – сказала Зульфия. – Поэтому прибежала сюда… Скажите, что мне делать?
Губы девушки задрожали. Пронина смотрела на неё с искренним сочувствием. Что можно сделать? Служебной машины сейчас в театре нет, в этом году пришлось от неё отказаться, урезав статью расходов… Попросить Семёныча или кого-нибудь из техников, чтобы вызвали такси и съездили за Денисом? Ну а что этот мальчишка сможет сделать? Он сам в России на птичьих правах всё ещё живёт. Не драться же он будет с теми парнями, в самом-то деле!
– Подождите, – произнесла Людмила Ивановна. – У меня есть одна мысль. Возможно, удастся помочь вам. Да и Денису, если уж на то пошло. Посидите пока здесь.
Пронина остановила мастера сцены, дала ему три тысячи рублей и попросила съездить на такси за Тилляевым. Затем нашла администратора и позвала с собой в кабинет, где ждала Зульфия.
Владислав Семёнович вежливо ответил на приветствие девушки, подтащил стул и сел с третьей стороны стола, заваленного бумагами и разными канцелярскими предметами.
– Как я говорила, мы сейчас что-нибудь решим. Но у меня есть несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– Вы Дениса давно знаете?
– Года три, наверное.
– То есть вы познакомились, когда он ещё учился, правильно?
– Да, это так.
– Вы не могли бы разъяснить одну вещь, потому что мы никак не можем разобраться… Как на самом деле зовут Дениса? Вы понимаете, в чём суть проблемы?
Зульфия поняла вопрос сразу.
– По-русски его зовут Денис Тилляев, а по-нашему – Дэни Тилля. Это весьма распространённое явление, особенно для детей в смешанных браках.
– В смешанных? – решил уточнить администратор. – Это как?
– Я не знаю наверняка, кто был настоящий отец Дениса. Скорее всего, русский. Но отчим – из наших, местный. Я его видела, по-моему, только один раз. Слышала, что он пропал без вести… Да вы спросите у самого Дениса! Он ведь уж точно лучше меня всё это знает.
– Да, конечно… А как зовут вас? По паспорту.
– Полностью – Ермат Зульфихон Таиржон Кизи. Так в новом паспорте. В старом я была записана как Ерматова Зульфия Таиржоновна… Зачем это вам?
– Мы хотим попробовать вас сберечь, – произнесла Пронина. – Обоих.
– Если сейчас мы закончим процесс принятия Денисом гражданства, его заберут на военную службу, – сказал Владислав. – Это будет плохо для всех. Включая даже армию. Мы уж не говорим о том, что в вооружённых силах Денису вообще делать нечего.
– И у нас возникла идея, – закончила помрежа.
– Какая именно?
– Поменять вас местами.
– Не поняла, – серьёзно сказала девушка.
– Вы в курсе, что кроме актёрской труппы, ни до кого пока не доводилось, что у нас в театре работает выходец из вашей страны? Которого можно в любой момент объявить русскоязычным беженцем?
– Понимаю. В курсе.
– При этом сейчас в самом известном нашем спектакле играет некто «Дэни Тилля». И этот Тилля нами был заявлен как женщина-актриса. По временному варианту, пока в больнице лежит основная исполнительница.
– О чёрт, – пробормотала Зульфия. – Я поняла, о какой постановке идёт речь. И я вас, наверное, огорчу, потому что мне ни роль Дениса, ни сам спектакль совершенно не понравились.
– Вас смутила мистификация?
– Нет. Мистификации меня не смущают. Тут другое… Личное. Дело не в самом спектакле, а в том, как он повлиял на Дениса. И на наши с ним отношения. Я бы могла рассказать, но… – девушка бросила быстрый взгляд на Москвина, – …не здесь и не сейчас.
– Тогда оставим эту тему, – кивнула Людмила. – Но хорошо, что вас не смущают мистификации. Для нас это очень важно.
– Почему?
– Потому что мы собираемся устроить ещё одну, – ответила Пронина.
– И с вашим участием, – добавил администратор.
– Я готова выслушать, если это предложение не окажется… – девушка замялась.
– Да, послушайте, а потом сами решите, – кивнула Людмила. – Итак, мы заберём ваш паспорт и отдадим его Денису. Паспорт Дениса окажется у вас. Денис будет принят задним числом в театральную труппу под именем… Да хотя бы «Таиржон Ермат Кизи» или наоборот, «Кизи Ермат Таиржон». Кто у нас особо разбираться станет? Псевдоним останется прежний. Для нас. Пол в документах труппы поставим женский. Для всех остальных. Что, учитывая его амплуа, вряд ли станет предметом скрупулёзных проверок. А имя «Дэни Тилля» получите вы. Разумеется, это всё лишь на неопределённый срок, не навсегда. Через какое-то время вас перестанут искать ваши недруги, а угроза армии для Дениса пройдёт стороной. И коль скоро у вас действительно всё серьёзно, то после того, как вы поженитесь, ваши имена вообще могут стать какими угодно. И вы поменяете паспорта ещё раз, уже окончательно.
– Конечно, это жуткая авантюра, – проговорил администратор. – Но сейчас с приезжими из стран бывшего Союза происходит такая чехарда, что вы в ней сможете легко затеряться.
– Я поняла вашу идею, – произнесла Зульфия. – Но мой брат и его дружок ищут не мой паспорт. Они ищут меня.
– Резонное замечание, – сказал Москвин.
– Но и эта проблема так или иначе решаема.
– Как? – спросила девушка.
– Например, можно подкорректировать тебе внешность, – произнесла Пронина.
– Сделаем вам новые фото, – сказал администратор. – Кстати, я знаю человека, которому можно отдать ваши документы хоть сегодня, несмотря на нерабочее время. Мы с ним друзья, и завтра же он запустит процесс.
Кто-то осторожно постучал в дверь кабинета снаружи.
– Минутку, – сказала Пронина и вышла в коридор. Там стоял техник, которого отправили за Денисом. Вид у него был мрачно-растерянный.
– Что случилось?
– Тилляева нет дома, – тихо сказал мастер сцены.
– Это плохо, – пробормотала Пронина.
– Отпустить таксиста? – спросил мужчина.
– Дай ему тысячу, пусть