— Кориус. Не главный колдун, а тот, кто командовал не умеющими колдовать, но «элитными» воинами, в том числе и небольшим «драконьим» отрядом — личной охраной терия Вердена.
По рангу он был старше Наяда, но мир этих двоих явно не брал. Глава волков улыбался так, что мороз продрал бы по коже, будь я и в самом деле подростком.
Однако я наблюдал с интересом, приопустив для вида голову — вдруг за нами подглядывают?
Перепуганные мальчишки, видя, что мы с Буркой стоим, и никто нас за это не съел, тоже поднялись на ноги.
Этого и в самом деле никто не заметил. Рядовые воины возились со своими волками, растирая зверям мышцы, почёсывая за ушами. А Наяду и Кориусу просто дела не было до такой мелочи, как мальчишки. Они разговаривали «о погоде» и жрали друг друга глазами.
Интересно, а почему? Что за кошка между ними пробежала? Ичин мне ничего не рассказывал про тёрки в высшем звене вражеской власти.
Я задумался, но Бурка вовремя дёрнул меня за рукав.
Военачальник Кориус и командир волчьих всадников Наяд зашагали к каменным воротам, и тут же колдовское марево дрогнуло. И мы увидели ставку терия Вердена.
Город раскрылся, зашумел, ожил. За камнями кипела жизнь — сновали воины и слуги, кричали торговцы, предлагая мясо для зверей и горячую похлёбку для всадников.
У самого входа стояла кучка колдунов в чёрных одеждах, которые мне были уже хорошо знакомы. Колдуны поглядывали на нас и тихонько переговаривались.
Парнишки струсили. Замерли, уставившись на это великолепие. Впечатление огромный город внутри небольшого каменного святилища производил удивительное и пугающее.
Целая череда юрт, огромная площадь перед входом, толпы людей — воинов, колдунов, слуг. Птицы-верблюды, крылатые волки. Даже женщины и дети, но тоже совсем немного.
Навскидку я предположил, что там от пятисот до тысячи человек. Насчитал сорок больших юрт, человек на десять примерно. Плюс куча маленьких.
А ещё в самом центре ставки виднелся второй каменный круг. И непонятно было, что там? Может, жилище самого терия Вердена?
Мы с Буркой на город смотрели спокойно — видали мы уже это странное место. Но идти вперёд не торопились. Хрен его знает, что за подстава могла нас там ждать?
Глашатаи на торговой площади «палаточного» городка кочевников звали подростков к ставке. Ну, вот мы и пришли. А вперёд батьки в пекло — это не ко мне.
Ждали мы правильно. Когда Кориус и Наяд затерялись в толпе воинов, к нам вышел жирненький дядька в чёрной хламиде. Вроде, и не колдун, но и не распоследний слуга.
Оглядел нас презрительно. Я наступил Бурке на ногу, и он запоздало опустил свои наглые волчьи глаза.
Поздно! Дядька уже заметил, выделил нас из общей группы. Подошёл, переваливаясь, как бочонок.
Я смотрел вниз, на его косолапые ноги, и это было невыносимо.
Чем дольше я оставался в этом мире, тем сильнее мне жала личина мальчишки. Косолапый думал, наверное, что шагает грозно. Что высок и мощен — надо же так отожраться. Наверное, здесь это особая доблесть, фаст-фуда-то не придумали.
А мне хотелось смеяться, глядя, как он угрожающе на меня косолапит. Всей координации — на два пинка!
— Кто такие? — рявкнул дядька.
Надо было бы с ним поздороваться, но я просто не мог представить, что скажу ему: «Хорошо тебе?»
На хер мне желать ему чего-то хорошего?
— Мы из рода Койен, — начал я. (С волком мы сговорились, что он будет нем, как рыба.) — Меня зовут Кай, а это мой сродный брат, Бурка.
— Бурка? — удивился дядька. — Имя какое странное. А что оно означает в ваших землях?
Варианты, что бы такое соврать, я продумал ещё утром. Поскольку никого из рода зайца рядом не стояло, выбрал самый простой:
— Это обережное слово. Так называют зайца, когда он уже вылинял от зимней шерсти.
Дядька нахмурился. А он чего от меня ждал? Что язык от страха отсохнет?
Так я как раз другого боялся — что волк влезет и надерзит ему. Потому отвечал быстро, уверенно.
— А дракона ты почему не испугался, а, «заяц»? — спросил дядька ехидно.
Я чуть приподнял взгляд: интонации мне не понравились.
— Очень испугался, господин колдун, — я догадывался, что толстый совсем не колдун, но почему не польстить дураку? — Так испугался, что остолбенел. Не мог и шагу сделать, не то, что упасть.
— Правда? — спросил дядька вкрадчиво. — А что за намотки у тебя на руках?
Он указал на кожаные полосы, обматывающие мои руки от запястий и до локтей.
— Я охотник, господин колдун. На охоте легко пораниться, а денег на наручи у меня нет.
— А ну, сними! — приказал толстяк и заорал визгливо. — Господин Чомур! Нижайший зовёт вас взглянуть!
Один из колдунов, что трепались у входа в ставку, раскланялся с собеседником и не спеша зашагал к нам.
Вот этот был и сложен крепко, и вполне подтянут, хотя и не худышка совсем.
— Чего тебе, Шонк? — спросил он, приблизившись и делая вид, что нас с Буркой, да и других кандидатов, тут просто нету.
— Взгляните на этого парня, господин Чомур, — согнулся в поклоне толстяк. — Мне сдаётся, он — воин! Он не боится крылатых волков и драконов! Язык его — дерзкий! Взгляните на его руки!
Не подчиниться я не мог, и уже размотал повязку на левой руке. Воинских знаков там, разумеется не было.
Колдун хмыкнул и сделал вид, что только что заметил меня.
— Который? — спросил он презрительно. — Этот?
Он указал на меня пальцем.
— Вы как всегда прозорливы, господин Чомур, — осклабился толстяк.
Колдун оглядел меня с ног до головы. Я смотрел в землю, но его тяжёлый обжигающий взгляд ощущал кожей.
И ещё —