Чтобы как-то отвлечься от тяжелых мыслей, она принялась вставлять бриллианты в свое ожерелье. Совершенно неслышно рядом возник Вулфред. Мелания бросила на него недовольный взгляд:
– Пришел мне мешать? Разве не видишь, что я работаю?
– Ты хочешь сказать, что забавляешься золотыми игрушками?
– Такая забава, как ты называешь, требует немалых способностей и даже творчества!
– Только ленивая римлянка может считать столь бесцельное занятие работой!
Мелания пропустила его слова мимо ушей. Или сделала вид. Вулфред положил ладонь на шею девушки. От столь вопиющей вольности у нее перехватило дыхание. Но она тут же взяла себя в руки и презрительно фыркнула:
– Только глупый варвар может так оскорбительно высказываться об искусстве!
– Возможно, лишь потому, что я просто не считаю такого рода занятие искусством.
– Ты заставляешь меня поверить, что среди вас, саксов, нет никого, кто видел бы в бриллиантах не только средство наживы, но и красоту? Неужели у вас всех такая скотская натура? Спешу добавить, что убедить меня в подобном не так уж трудно!
Мелания смотрела на Вулфреда, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать ему прямо в лицо что-нибудь очень обидное и оскорбительное.
Он наклонился к ней так, что его бедра оказались на уровне глаз сидевшей на стуле девушки. И ее взгляд невольно привлекла дорожка из золотистых волосиков, бегущая вниз от его пупка. Большим усилием воли Мелания заставила себя поднять глаза и посмотреть в лицо Вулфреду.
Сакс смотрел на Меланию сверху и улыбался с видом явного превосходства.
– Нет, – мягко проговорил он. – У нас тоже есть свои ювелиры. Причем настоящие художники своего дела.
– Специалисты по золоту? – с удивлением спросила Мелания.
– Именно. Специалисты по золоту. И по бронзе. По меди. По стали.
Вулфред выпрямился и отступил на шаг от Мелании. Ей сразу стало легче, за что она поблагодарила Бога.
– Наверное, в основном краденые металлы? – попыталась она уколоть сакса.
– А ты откуда берешь золото? Хочешь сказать, что сама добываешь?
– Мы его покупали.
– Ах да! Я совсем забыл про всемирно известную римскую торговлю: «Дайте нам то, что мы хотим, и можете спокойно жить на земле своих предков!»
Мелания бросила на сакса быстрый взгляд и отодвинула драгоценности подальше от края стола.
– Тогда уж вспомним и о девизе сакской торговли: «Дайте нам все, что мы требуем, и сможете прожить еще один день!»
– Но ты, хоть и римлянка, – тут же ответил Вулфред, пробежав кончиками пальцев по завиткам волос Мелании, – пока не дала мне ничего из того, что я хотел бы иметь.
– А я не хочу прожить еще один день!
Теперь Мелания уже лукавила. Но она так часто повторяла произнесенные слова, что просто не могла придумать ничего другого.
– Отойди подальше, а то напустишь своих блох мне в волосы! Я столько времени причесывалась, потратила больше часа, а ты все испортил одним своим прикосновением! – сердито сказала она.
– Просто мне гораздо больше нравилась твоя прежняя прическа. Когда волосы были пыльными и свободными.
Он снова улыбнулся, одним движением руки растрепал с таким трудом собранный пучок на затылке девушки и отбросил волосы ей на спину.
Само присутствие «главного монстра» рядом потрясло Меланию.
– Глупый, глупый варвар! – прошептала она и отступила на шаг от Вулфреда. – Ты абсолютно лишен элементарной культуры, и у тебя совсем нет вкуса!
– У меня есть вкус, и я свято следую ему. Так, мне нравится, когда волосы женщины падают на спину, а не громоздятся безобразной горой на затылке.
– Такая прическа неаккуратна! – воскликнула Мелания.
– Совсем напротив: она прекрасна, – мягко возразил Вулфред.
– Прекрасна?
Что-то дрогнуло у Мелании внизу живота и тревожно отдалось в голове. Она хотела услышать от Вулфреда совсем другие слова. Ибо слово прекрасна не сочетается с понятием враждебности, а Вулфред был ее врагом. И навсегда им останется. Его напряженный взгляд, казалось, проникал сквозь ее тело и был подобен висевшему на поясе сакса мечу. Мелании не нравилось, что он в последнее время стал подходить к ней все ближе и ближе и огрубевшими от битв руками касаться ее волос и портить прическу. Тем более она негодовала, когда он как бы невзначай дотрагивался до ее груди.
Но пожалуй, больше всего удручали Меланию его прикосновения, при которых ее бросало в дрожь и соски ее груди становились каменными. На его действия она реагировала инстинктивной попыткой оттолкнуть сакса или даже ударить его.
Вулфред же, как всегда, оставался спокойным. Просто улыбался. Как-то раз она даже ударила его по лицу. И снова ответом стала все та же улыбка.
Боже, Боже, Боже великий! Как же она ненавидела его!
– Тебе никогда не удастся вывести меня из себя, – холодно сказала Мелания, в очередной раз оттолкнув Вулфреда.
– А ты, маленькая римлянка, никогда не сможешь вывести меня из себя!
Хуже всего, что он не переставал смеяться.
Смеяться грубо, нагло, прямо ей в лицо.
Урод…
Животное…
Болван…
Сакс…
Мелания встала и, гордо подняв голову, проследовала на кухню, никого на своем пути не замечая. Больше никакого притворства! Никаких хитростей! Она будет с ним сдержанной. Она пыталась с ним быть приветливой, ласковой, пыталась как-то поладить с ним, но ничего не вышло. Его грубость и нежелание воспринимать ее советы раздражали ее. Вулфред был слишком глупым варваром. Диким!..
Мелания взяла лежавший на кухонном столе нож и спрятала его в складках одежды. Только пусть попробует еще раз прикоснуться к ней! Не успеет опомниться, как она прольет его гнусную кровь!
Мелания, крепко сжимая под одеждой рукоятку ножа, прошла через двор с улыбкой, значение которой знала лишь она сама.
Позже, сидя за обеденным столом, Мелания машинально продолжала барабанить кончиками пальцев по лезвию спрятанного в складках одежды ножа. Завтра утром она пришьет кармашек к обратной стороне своего платья, чтобы хранить в нем оружие на все случаи жизни. И тогда ей не будет страшен никакой обидчик.
Мелания почувствовала себя на седьмом небе от счастья…
Но куда ударить его? Конечно, легче всего вонзить нож в горло, но тогда будет много крови. Очень много крови. Сакской крови… Может, в грудь? Грудь его непременно будет ближе к ней. В нее, наверное, надо и всадить нож… А если в спину? Нет, нож может и не пробить такую мощную мускулатуру… Мелании непременно хотелось, чтобы ее враг увидел убийцу и узнал ее. Вот тогда она получит самое большое удовлетворение!
Мелания еще раз пробежалась кончиками пальцев по лезвию спрятанного ножа и улыбнулась. Теперь она сокрушит его. Так же, как Рим сокрушит всех саксов! Ей же надлежит разделаться с одним из них…