ли, на момент, когда мне пришлось сцепиться с “богом”, город, подконтрольный моему клану фактически объявил о независимости от Японии! И это проглотили и утерлись как сами японские политики, так и хорошо так пустившие корни на островах США. Были для этого вполне объективные причины, по большей части нами самими и созданные. Главная из которых — потрясающие темпы опережающего научно-технического развития, которых удалось достичь в “Особой зоне”. Нужно повторить собственный успех, причем локально, в решении одного конкретного вопроса, правда, при этом очень быстро, и все это я не смогу провернуть один или всего с несколькими помощниками. Потому — сантименты и правила придется отбросить. Наплевать, что меня будут ненавидеть те, кто скует каждый свою отдельную часть победы. Главное — чтобы с работой своей справились.* * *
— Дима, Лена, бросайте все и подключайтесь к сети, — я не стал создавать суету заранее и явился в лабораторию Васильевой и Воробьева без предупреждения. А адьютанта находился ключ буквально от всех дверей бункера, потому не составила турад просто войти в лабораторное помещение, где ютились “мои” младшие научные сотрудники и сходу принялся командовать. Хотя и младшие-то они только формально теперь, эти двое, как я и пообещал, уже успели себе материала на десяток диссертаций каждый набрать. Докторских, я имею в виду.
— Александр Сергеевич?! А-а…
— Раньше времени не было, работал на самом высоком уровне, — не дал я им ни слова сказать. На самом деле, такая торопливость вряд ли могла прямо серьезно приблизить практический результат “Параллели”, но тут я другую задачу преследовал. А именно сразу правильно настроить людей на нужный лад и быстро получить ответы, не давая времени на раздумья и неудобные вопросы самим себе. — Очки берите и быстро включайтесь. А вы вот — всё быстро к стенам все сдвинули. Ну?
Подземелье не располагало к вольготному размещению, набранным моими подчиненнымилаборантам было и без меня тесно — а теперь им пришлось прямо-таки вжаться в стены и в оборудование там, где оставили им место сдвинутые столы.
— Кто сейчас двигает темы с иммитацией энергоприемника октов и кто занимает техническим воплощением установки прокола пространства?
— Александр Сергеевич, — а это подал голос адъютант. — Вся информация есть в базе данных…
— Меня не интересуют формальные назначения, мне нужно знать, кто реально двигает темы, — коротко объяснил я ему. — Лена?
Та, почти не колебаясь, назвала фамилии. Ничуть и не сомневался, что эмэнэсы уже успели не просто перезнакомиться, но еще и перекрестный обмен сплетнями наладить.
— Отлично, — я перенес данные в виртуальное трехмерное рабочее поле, видимое только в очках. — Накопление энергии Пространства и высвобождение?
Вот так: полчаса — и костяк будущего коллектива под задачу собран, только линиями подчинения соединить получившийся граф. А теперь вкусненькое.
— Дмитрий, на тебе организация экспериментов, сейчас надиктую, каких, а ты, Елена, займешься контролем вот этих двоих, — я показал две верхнии фамилии на графе. — Справитесь — докторскую вам присвоят по факту, без защиты, без формальной работы. И полноценные, а не член-корровские места в РАН.
— Александр Сергеевич, у вас нет таких полномочий, вы их даже не обсуждали… — тихо в спину еще раз “подсказал” мне адъютант.
— О нет, ты просто не представляешь, какие у меня сейчас возможности, — так же негромко ответил я ему, давая время отойти от шока всем присутствующим в комнате… — Мне сейчас подпишут и подтвердят все, что угодно, лишь бы проект ускорить. И я это “все что угодно”, поверь, сделаю. Сейчас увидишь! Объявляй общий сбор всей научно-исследовательской группы. Я видел на плане кластера подходящее помещение, кинозал с возможностью проводить партийные собрания.
* * *
— Для начала, мне нужно, чтобы вы все вспомнили кое-что важное, — всем сидячих мест не хватило. Свет я просил не тушить, потому мне хорошо было видно даже задние ряды — увы, и тут место экономили как могли. Многие ученые, особенно пожилые и маститые, даже не пытались скрывать, как их разозлила необходимость куда-то там ехать и идти, бросив все. Отдельные реплики складывались в общее недовольное, даже пожалуй угрожающее жужжание. Но мощности еще советских колонок с запасом хватило этот шум перекрыть. — Наверняка все здесь собравшиеся испытывали это чувство: что именно вы узнаете что-то новое, что-то такое, что изменит мир. Повернет к лучшему судьбы миллионов людей. Может, это произошло в детстве, когда вы решили, что станете непременно ученым. Может, совершив первое удачное лабораторное испытание. Может, на лекции в вузе — когда вдруг поняли, что именно вы будете двигать передний край науки и да, вам это по силам.
Я сделал короткую паузу и с удовлетворением отметил, что меня внимательно слушают. Нестандартное начало экспресс-конференции помогло, ждали совсем других слов. Мне же ведь как бы требовалось по-всякому завоевать расположение хотя бы части спасенных армией академиков и профессоров обещанием множества плюшек, ради которых “этому выскочке” на время простили бы получение роли руководителя стратегического проекта через их головы. И пофиг, что это я совершил ключевое открытие. Ну-ну.
— Потом оказалось, что наука по большей части состоит из бюрократии и рутины, из административных процессов и выбивания финансирования, из обучения и поддержки учеников и написания статей, когда на сам процесс добычи новых знаний и времени-то почти не остается. Благо, именно научные рутинные операции можно по большей части переложить на учеников, чтобы те своих учеников заставили сидеть за пультами установок и обрабатывать поток первичной статистики. Да что я вам рассказываю, в самом деле. Подобная практика сложилась даже не десятилетиями — а уходит корнями далеко в прошлое. Незыблемое гранитное основание станка научно-технического Прогресса…
О-о, какое шевеление началось… в мертвой тишине, хех. Я ж прямо по больному — и сапогом, сапогом. Причем если одни смирились и вынуждены терпеть правила общей игры, то другие наоборот психологически эволюционировали, приспособились. Мне опять вспомнилось, что я читал о сталинских годах: стране требовался колоссальный скачок вперед, впереди все отчетливее нависала война с Германией, что уже с середины тридцатых стало понятно… а седовласые мэтры, не все, правда, состязались в искусстве писать доносы. За решетку переезжали будущие создатели самолетов и выдающиеся биологи, врачи, геологи, лингвисты и филологи — а на их место взбирались те, кто не чурался писать на всех и у кого оказались нужные связи в верхах. И ведь ответили за такое далеко не все вредители, множество своей цели добились — ведь в большинстве они тоже могли в науку, а не только анонимки сочинять. Просто немного хуже, чем