Прошло много времени, прежде чем Кугал сумел собрать последние остатки сил, и над водой прогремел его трансментальный голос: «Жди меня, Брат!»
И раздался мысленный ответ:
«Так вот ты где!..»
Скорбные фантазии развеялись, и Кугал вновь ощутил ужас. Он недвижно стоял, потрясение взирая на зарево на далеком морском горизонте. Теперь это был не жемчужный мираж, а зеленое, будто свет криптоновой лампы, сияние, режущее глаза и быстро набирающее яркость. Из светового пятна исходил трансментальный голос, изрыгающий в эфир грязную брань, обращенную на приватной волне к Кугалу:
«И какого же хрена ты прячешься в базальтовом ущелье, где только лягушки сношаются, а не выйдешь на открытое место, чтобы я мог тебя обнаружить? Мы услышали твой крик о смерти Фиана из самой Афалии!»
Из светящегося марева материализовался облаченный с головы до ног в светящиеся аквамариновые латы рыцарь-тану, восседающий на громадном халике, и плавно опустился на землю.
– Селадейр? Это ты? – Голос Кугала сел до сиплого шепота.
– Я, конечно, несчастный ты недоумок, дерьмовая твоя башка. Кто же еще? Я единственный из оставшихся левитантов, способный нести с собой другого. Если не считать, конечно, этого маленького золоченого засранца да ренегата Танна. Только уж они-то вряд ли явились бы спасать твою задницу!
– А я думал… мы с Фианом думали, чтя остались одни. Что больше никто не уцелел.
Свирепое старческое лицо с седыми бровями насупилось. Селадейр Афалийский провел неумелый психокорректорский зондаж пошатнувшегося сознания своего соплеменника.
– Великая Богиня, что за чушь! Но, учитывая твое состояние, подобные мысли меня не удивляют. Нам удалось спасти и других уцелевших, кто оказался в Авене или на европейском берегу. Скажи мне во имя Таны, как вас угораздило очутиться в Африке?
Но Кугал не ответил. Он потерял сознание.
Старый афалийский герой излил свое сочувствие в новом потоке брани. Далеко в море он заметил рыбачью лодку и заключил ее в пламенный шар психогенного погребального костра. Пропев для мертвого близнеца Песнь, он взвалил живого на широкий круп халика позади себя и поднялся в воздух.
12
Элизабет вышла из медитативного состояния и улыбнулась.
– Я рада, что его в конце концов спасли. Бедняга. Только подумать, что они с братом считали себя последними тану, оставшимися в живых…
Крейн не смог удержаться от мысли: «Я помню, что кое-кто тоже приходил в отчаяние от одиночества».
– Теперь я знаю, насколько была не права. – (Сомнение, притаившееся в глубине сознания Элизабет, оставалось далеко за пределами возможностей восприятия Крейна.) Параврачеватель-тану протянул через стол длинную руку и налил им обоим еще по чашке кофе. Где-то над вершинами Монтени-Нуар грохотал гром. Снова пошел дождь, и вскоре через небольшие окна со свинцовыми переплетами стало невозможно разглядеть, что творится снаружи.
– Помимо Куллукета, – заметил Крейн. – Кугал Сотрясатель Земли – единственный из уцелевших членов Высокого Стола, принадлежащих к потомству Нантусвель.
– Я полагаю, Селадейр положит Кугала в Кожу и постарается вылечить его, дабы тот мог пополнить ряды непримиримой оппозиции. В конце концов, если способности второго лорда Гильдии Психокинеза восстановятся, он станет прекрасным союзником. Каковы его шансы на полное выздоровление?
– Шансы невелики. Целительная сила Кожи зависит не только от искусства лекаря, но и от собственной воли пациента. А Кугал лишился половины своего разума. Врачевателем у Селадейра состоит Бодуругал, он достаточно компетентный врач, но мне кажется, что и сам Дионкет не смог бы добиться полного исцеления Кугала. Даже при наиболее благоприятном исходе он пролежит несколько месяцев.
– Способность Кугала к телепатическому проецированию мыслей была почти на нуле, – сказала Элизабет. – Я и представления не имела, что близнецы находятся в Африке, пока прошлой ночью Кугал не испустил жуткий крик.
Прогремел гром, одновременно сверкнула вспышка, и в четвертый раз за этот ненастный вечер в охотничий домик на Черной скале ударила молния. Не причинив никакого вреда, электрический разряд ушел по громоотводу в землю.
– При таких атмосферных возмущениях, – заметил Крейн, – удивительно, что ты вообще способна достигать Африки трансментальным взглядом. Я проверяю свое ментальное видение и обнаруживаю, что дальше Амализана оно не распространяется. Впрочем, я ведь не Великий Магистр.
Элизабет улыбнулась и отставила свою чашку.
– Да, ты не Великий Магистр, но пришло время обучить тебя некоторым специальным приемам, которые повышают уровень трансментального восприятия. Ты сумеешь справиться с фильтрацией статических помех, надо только потренироваться.
Элизабет объяснила Крейну, как нужно действовать. Пока его блуждающий трансментальный взгляд пытался пробиться через ионизированную грозовую атмосферу, она помогала ему, усиливая и корректируя его метапсихические импульсы.
Наконец Элизабет сказала:
– Довольно.
Крейн откинулся на спинку кресла; на его не подвластном старению серафимоподобном лице выступил пот.
«Да… я понял. – В его мысленном голосе не чувствовалось оптимизма.
– И еще я понял, сколь многому мне предстоит научиться, прежде чем я смогу стать для тебя достойным помощником».
«Выпей-ка еще кофе, – предложила Элизабет. – Это помогает. Какая большая удача, что в плиоцене так хорошо растет кофейное дерево!.. Но если серьезно, то оказать мне реальную помощь ты можешь уже сейчас. Я все еще не так сильна, как прежде, в Галактическом Содружестве. Даже простое удержание в фокусе очень удаленных объектов стоит мне огромных усилий. Если ты присоединишься ко мне во время наблюдений, то придашь дополнительную силу моему ментальному зрению. К тому же ты можешь заметить какие-то подробности, которые я пропущу».
«Понимаю. – На минуту сознание Крейна умолкло, занятое собственными мыслями. – Моя помощь увеличит шансы обнаружить Фелицию?»
Элизабет нахмурила лоб. В сознании обоих появился образ Девушки-Ворона, отчетливый и зловещий.
«Крейн, я не знаю, что нам с ней делать. Она ужасно опасна! Никто в Галактическом Содружестве не обладал такой психогенной и психокинетической мощью. Насколько я знаю, никогда прежде в одном человеке не концентрировался потенциал физического разрушения такой силы».
«А ваши покровители-святые? Или их противники, поднявшие Мятеж?»
«Ни один оператор нашего Галактического Содружества не смог бы в одиночку сделать то, что сотворила Фелиция. Особенно если вспомнить ее последний психогенный удар, вскрывший Гибралтар. После того как Фелиция пришла в активное состояние, у меня не было возможности исследовать ее мозг. Но даже если нам удастся выследить ее и даже если я проведу глубинную психическую коррекцию, все равно весьма и весьма сомнительно, что опасность, исходящую от нее, удастся… нейтрализовать. К тому же операция может оказаться фатальной для нас обеих».