– Да ничего такого. Вон то окошко открой.
Заинтригованная девушка потянула за тесёмку клапана. С той стороны что-то мелькнуло. Ещё раз. Сквозь москитную сетку да в темноте – не разобрать.
– Оля, это я!
Только теперь она поняла, что ей махали рукой.
– Оля, давай сетку срежем.
Девушки в две пары рук быстренько распороли швы. В отверстии тут же показалась улыбающаяся физиономия. Окно небольшое, но голова пролезет, вот Ира и сунулась:
– Здрасьте!
– Здорово, коли не шутишь. – Проворчал Михаил.
И продолжил сам себе под нос:
– Надо было всё-таки поставить боком к ветру. Пусть парусность выше, зато труба была бы прикрыта бортом. Теперь только на авось надеяться.
– Может, пронесёт?
– Ежели не снесёт и не пронесёт, то точно пронесёт.
В предчувствии опасности даже такая немудрёная шутка снизила напряжение.
***
Фронт бурана накатил буквально через десять минут. Брезент и шкуры выгнулись наружу под очередным порывом, потом, хлопнув, снова прогнулись. Всё вокруг как-то разом заскрипело и заныло. Резко потемнело, скаты прогнулись ещё сильнее, а в промежутках между шкурами посыпался снег. Через минуту, когда уже забеспокоились, что их всё-таки засыплет, снег перестал падать внутрь. Михаил выглянул под навес. Потеплело настолько, что мокрый снег залепил все щели, не пуская новые порции. Но сквозь тонкую корочку можно было заметить, как там проносятся тени.
Мужчина успокаивающе погладил собак, выдал по мозговой косточке – будет, чем заняться. Кости они тогда прихватили от пристреленной кошки, как раз для подобных случаев – занять чем-нибудь хвостатых друзей. Успокоив здесь, пошёл узнать, что с той стороны. Очень уж Ира материлась.
– Что там у тебя?
Он пытался хоть что-то разглядеть в глубоком сумраке.
– Чего-чего. Эта скотина чуть не обоссала меня. И, кстати, течёт к палатке.
Тут уж подорвалась старшая:
– Эй! Какое течёт? Быстрее бери лопату и окапывай.
Михаил покачал головой.
– Врядли лопатой удастся что-то сделать. Замёрзло ведь всё. Топор держи. Делай канавку, только землю откидывай в сторону палатки и утрамбовывай. Так меньше натечёт.
Через десять минут девушка выдохлась. Пришлось меняться. Ольга аккуратно разрезала ткань почти до пола. Пояснила:
– Как буран закончится, зашью. А дома хочу молнию вставить. Ещё оставался запас.
Ира закинула верхнюю одежду в палатку, потом полезла сама: в зимних штанах и толстой куртке даже ей трудно протиснуться. На замену ей полез Михаил. Для него всё-таки пришлось увеличить разрез. Сил мужчины хватило минут на двадцать. Его заменила Ольга, потом канавой снова занялся Михаил.
Глава 9. Сокровище
Вынужденная стоянка продлилась двое с половиной суток. Много раз они пробивали вентиляцию сквозь налипающий слой снега. Дважды пришлось стряхивать пласты, когда растяжки начинали угрожающе скрипеть, а брезент и шкуры заметно прогибались. Повезло, что выход трубы не залепило мокрым снегом, а её длины хватало, чтобы выставляться за границей сугроба, в который постепенно превращалась палатка.
К вечеру второго дня стихли завывания бури, нервировавшие всех. Животные, почуявшие изменение погоды, взбодрились. Еле успокоили их – не раскапываться же на ночь глядя. О смене дня и ночи путешественники догадывались по едва заметным изменениям в освещённости наста – от тусклых сумерек до полной темноты. Буран стих как раз на закате.
А после полуночи вернулись заморозки. Два дня погода баловала их почти нулевой температурой. Достаточно было подкинуть несколько шишек и щепок, чтобы стало комфортно. Ближе к полуночи градусник буквально за час сполз до минус восемнадцати, а к рассвету показывал двадцать четыре ниже ноля. По крайней мере, эта отметка соответствовала температуре на уровне земли – термометр так и оставался прикрученным к борту с наружной стороны палатки. Михаил подкидывал дрова без перерыва, печь раскалилась, но всё тепло выдувалось сквозь промокший брезент. Путешественники закрыли оба выхода, чтобы не сквозило, но ничего не помогало.
– Нет, ерунда получается. – Михаил со злостью хрустнул кулаками. – Всё равно вымораживает. Нам так дров не хватит, с ледяной крышей-то.
– А если наоборот? – Ольга зацепилась за фразу мужа.
– Что наоборот?
– Если дать крыше замёрзнуть. Тогда лёд не даст ветру выдувать тепло.
Ирина покачала головой:
– Как бы самим не замёрзнуть, – сказала она, кутаясь в одеяло.
– Уж в куртках нулевую температуру мы выдержим. Ну, или чуть ниже нуля.
– А сейчас-то почему так холодно?
Ольга пожала плечами:
– Может, потому что привыкли, что температура почти комнатная. А может, потому что некоторые одеться не могут.
Ира действительно под одеялом сидела в одной рубашке и трусиках. Эти дни всех расслабили: тёплая погода позволяла легко протапливать маленький объём палатки, а толстый слой снега хорошо сохранял тепло. Все ходили в исподнем, не желая потеть при такой влажности. Но если Михаил с Ольгой не ложились с вечера и вовремя оделись, то Ира проснулась только сейчас, когда стало действительно холодно.
Проворчав что-то под нос, девушка решительно потянулась за тёплыми штанами и курткой. Дрожа так, что еле попадала в штанины и рукава, она через минуту снова сидела, нахохлившись, но теперь одетая.
– Не помогает, – стуча зубами, проворчала она.
– Ты просто выстыла, пока спала. Чай должен помочь.
Михаил протянул ей кружку с горячим взваром.
– Сейчас бы что-нибудь сладкое, для разгона организма. Но...
Он развёл руками.
– Нич-чего. Т-так тоже х-хорошо... Фух! Да, легче стало. Спасибо.
– Да не за что.
Мужчина пожал плечами, а девушки мечтательно закатили глаза:
– Сахарок бы не помешал...
– Это точно...
– Ну, чисто теоретически... – Заикнулся Михаил.
– Что?
– Правда, я давно не видел...
– Да что?! – Рявкнула Ольга.
– Отец энциклопедию покупал по пчеловодству. Может, видела? Такая жёлтая книжка в твёрдой обложке. Раза в два меньше стандартной.
– Не помню. Надо поискать.
– Вот и поищи. – Мужчина пересел поудобнее. – А способ найти улей с детства известен.
Помолчал немного. Потом вопросительно поглядел на обеих жён:
– Так что? Пробуем заморозить крышу?
Ольга усмехнулась.
– По-моему, уже поздняк метаться. Во-первых, по ощущениям, скоро рассвет. Так и так вылезать придётся. А во-вторых, кое-кто не стал ждать твоего решения. Слышишь?
Она махнула в сторону основного входа, где ещё минуту назад копошились собаки. Когда Михаил открыл клапан, то все увидели, что под навесом пусто. Только сквозь лаз в снегу пробивается тусклый свет, да задувает ледяной ветер.
– Сюжет ясен. Оля, проверь, с другой стороны тоже никого?
– Лизка привязана, в отличие от собак. Куда она денется?
– Ну, да. Ну, да. Тогда одеваемся по полной программе и за работу.
Семейство осторожно вылезло из-под навеса. На небе ещё сверкали звёзды, но восток уже розовел.
– Небо красно по утру – моряку не по нутру. Небо красно с вечера – моряку бояться нечего. – Выдал Михаил дедовскую присказку.
– И что? Чего нам бояться? – Не поняла Ольга.
– Ничего не надо бояться. Это про ясную погоду присказка. А у нас хмарь на горизонте. Развеется к обеду. Всё должно нормально быть.
С работой разделились. Ира пошла набирать воду – её заметно потратили за два дня. Ольга – за дровами. Михаил же занялся самым трудоёмким – принялся раскапывать палатку. Следовало полностью откинуть снег и попробовать соскоблить лёд с брезента. С первым он справился быстро – среди инструментов была запасена и совковая лопата с укороченной ручкой. А вот спасение жилища из ледового плена затягивалось. Пока он раскапывал сугробы, палатка достаточно промёрзла, и Михаил отколотил основной лёд. Но внутри ткани его оставалось ещё достаточно. Поскоблив иней внутри и снаружи, и добившись этим ничтожно мало, мужчина задумался.