могла до неё дотянуться. Может, пригодится что-то из моей жилетки? Я ощупала карманы, в который раз пожалев о том, что телескопическая указка осталась на крыше сеновала. А что, если попробовать карандаш? Я просунула карандаш между прутьями решётки. Нет, не хватало рычага, чтобы отодвинуть защёлку. Я нажала сильнее.
Гуси у бабуси! Карандаш сломался.
Задыхаясь, я облокотилась на стенку клетки и уставилась в даль: что же делать? Единственным плюсом было то, что сейчас день, и летучие мыши пока не появились. Правда, несмотря на тёплый день, металлические прутья решётки были холодными и неприятно давили на спину.
Постойте! Это что за мохнатые ушки торчат над травой? Я так резко села, что ударилась головой о крышку клетки. Ой-ой-ой! Да! Это он! Это Аполлон!
– Аполлон, иди сюда, малыш. – Я схватила скользкий кусок вонючего мяса, стряхнула с него мух и протолкнула сквозь решётку. – Обед. Аполлоша! – Я помахала мясом, брезгливо держа его двумя пальцами.
Трава заколыхалась, и уши приблизились. Среди травы появилась миниатюрная львиная мордочка Аполлона, и на меня уставились золотистые глаза.
– Аполлон! – Я была так рада, что прижала бы его к груди, если бы не сидела в этой дурацкой клетке. – Ты цел! Иди сюда! – Всё во мне пело при виде его, и этих забавных кисточек на ушах, и тёмных усов на морде. – Аполлон, ах ты глупая кошка!
Я снова помахала мясом, однако он не очень обрадовался. В отличие от меня, он вовсе не собирался приближаться к клетке.
– Хороший мальчик! – Я бросила мясо подальше от клетки и взяла ещё кусок. Я протолкнула его через решётку. Аполлон махнул лапой и подцепил мясо когтями. Пару раз он подкинул его в воздухе и проглотил с довольным урчанием.
– Аполлон! Ты где пропадал? – Если бы только он мог выпустить меня из клетки! Но ему для этого нужны были большие лапы с хваткими пальцами. Вот шимпанзе Чуи справился бы в два счёта. Чёрт! Я опять стала думать как Хрустик. В конце концов, вот она я, с рабочими пальцами – и к чему хорошему это привело?
Я выкинула из клетки остатки мяса. По крайней мере, я дала Аполлону поужинать. Он слопал всё мясо и уселся возле клетки, умываясь лапой. Похоже, мухи ему понравились – он их тоже съел.
Я рассмеялась от облегчения. Агенту Стинкертону Киллджою ни за что не поймать нашего котёнка! Он тут, со мной, в безопасности. Кто-нибудь наверняка будет меня искать. И нас найдут вместе. Только бы это случилось поскорее.
– Аполлон, ты маленький разбойник! Ты нас всех ужасно напугал. – Я ухитрилась просунуть наружу палец и погладить котёнка. Он лишь оглянулся и снова стал умываться.
Внезапно он насторожился и завертел головой. Я проследила за его взглядом: бабочка. Он кинулся вдогонку.
– Аполлон, вернись! – закричала я. – Нет!
Но я могла лишь смотреть, как он скрылся в траве на дальнем краю пастбища.
– Не-е-е-ет! Вернись! Ну пожалуйста!
Не-е-ет! Из-за деревьев выскочил гадский Стинкертон Киллджой и бросил на землю развёрнутую сеть. Под нею что-то забилось. О нет! Нет, нет, нет! Он поймал Аполлона!
– Не-е-ет! – кричала я. Я беспомощно наблюдала за тем, как Киллджой сворачивает сеть, перекидывает её через плечо и снова скрывается в лесу.
Я рухнула без сил на холодные железные прутья. Ничего хорошего в моей жизни не осталось. Полная безнадёга. Агент Киллджой схватил Аполлона. И он уже запустил процесс закрытия зоопарка. На этот раз я правда всё проворонила. Как я буду смотреть на маму и Хрустика, если мы потеряем зоопарк? Что мы будем делать? Чтобы не разреветься, я до боли ущипнула себя за руку. На коже остался отпечаток. Я забилась в клетке, но от этого ужасные прутья только сильнее впились мне в задницу.
– Помогите! – закричала я пустому пастбищу.
Чтобы хоть как-то отвлечься от жуткого провала, я зажмурилась и представила себя дома, на кровати, с очередной историей про Нэнси Дрю, тарелкой шоколадного печенья и стаканом молока на тумбочке. Да-да, печенье и молоко тоже могут появиться в моём доме только в мечтах. В реальности мне не светит ничего лучше безглютеновых собачьих бисквитов и соевого молока.
Когда я открыла глаза, возле клетки стоял Батлер и смотрел на меня.
– Не смей ко мне подкрадываться! – Я села и ударилась головой о крышку клетки. – У меня чуть сердце не остановилось!
– А что это ты тут делаешь?
– Просто выпусти меня! – я в гневе закатила глаза.
Батлер нажал на защёлку, и дверь открылась.
– Сегодня я спасаю уже вторую из О’Рурков.
Честно говоря, я была очень рада его видеть. Я на четвереньках вылезла наружу. С трудом передвигаясь на онемевших ногах, я взяла Батлера за руку и встала.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Ты так и не написала, и я пошёл тебя искать.
– А где Оливер?
– Ждёт в машине.
– Надеюсь, он прихватил с собой барфи?
Батлер рассмеялся. У него оказался очень заразительный смех, и я тоже засмеялась.
Но я вспомнила про агента Киллджоя и Аполлона и разревелась.
– Охрана животных поймала Аполлона! – как будто от того, что я произнесла это вслух, всё стало ещё хуже. Слёзы катились ручьём, и я тщетно пыталась вытирать их порванным рукавом рубашки.
– Ты же не знаешь наверняка. Мы найдём…
– Я знаю! Я видела, как агент Киллджой накрыл его сетью и сунул в мешок! – Я старалась подавить рыдания.
– Что?
– Аполлон учуял мясо и пришёл к клетке, – слова давались с таким трудом, что мне пришлось сделать над собой усилие. Надо собраться. Не хочу, чтобы Батлер видел, как я плачу. – Я скормила ему мясо, а он погнался за бабочкой, а потом из леса выскочил Киллджой и поймал его. – Я всё это допустила, и я всё исправлю. Я постаралась размять конечности. Ещё не всё потеряно. Я сумею вернуть Аполлона и спасу зоопарк. Я полна решимости. – Попробуем догнать его по дороге, пока он не добрался до приюта для животных.
– Но разве твоя мама не может просто поехать в приют и забрать Аполлона домой?
– Киллджой сказал, что уже заполнил протокол. – Стоило словам слететь с моих губ, как я снова едва не разрыдалась. Мне пришлось так вонзить ногти в ладони, что стало больно. – Он спит и видит, как бы отнять у нас Аполлона и закрыть контактный зоопарк.
– Но он не может так сделать!
– Если бы, – и я побежала домой.
– Сюда! – крикнул мне вслед Батлер. – Машина стоит у дома Бассельбергов!
Я не обратила на него внимания и лишь ускорила бег. Он