— Нет, не кажется, — Лин вздохнул. — Ты что, не смотрела считки? Ты не знала, что он срывается, и устраивает… ну, вот такое? И ещё скажи спасибо, что здесь нет того, на что могу сорваться я — потому что, поверь, это значительно хуже.
— Если ему вот так надраться важнее, чем… — Эри запнулась. — Даже чем ты, не говорю уж про себя и Саба, то… для чего это всё? Ему водка дороже и тебя, и нас, и…
— Нет, ты не смотрела, — констатировал Лин. — Ведь так?
— Да, — призналась она. — Я их закрывала сразу. Не могу такое видеть.
— Зря, — Лин невесело усмехнулся. — Очень зря. Потому что самый капитальный срыв, когда он больше трех литров выжрал в одно горло, и не водки, у него был как раз после того, как мы… встречались последний раз. Именно с тобой, дорогая моя. И то, что он сделал сегодня — это были цветочки, потому что в тот раз… да ну, к чёрту, даже говорить не хочу! Поехавший он? Да. Безусловно. Но такие вещи он делает не из-за того, что ему кто-то дорог или не дорог, а когда происходит что-то, что он не в состоянии вынести! И умереть нельзя, и жить невозможно! Я не знаю, что именно произошло сегодня, когда мы были на озере, но случилось что-то, что вот так по нему врезало! А ты, вместо того, чтобы элементарно помочь, выдумала себе какую-то херню, и приняла решение, которое его вообще добить спокойно может! Да и меня заодно, видимо, — добавил он уже на тон ниже. — Но я-то ладно, про меня сейчас речи нет.
Эри смотрела на него с каким-то странным, непонятным выражением — растерянность, непонимание, обида, и… надежда?
— Я очень тебя прошу, — продолжил Лин. — Давай сперва во всём разберемся. Забери сумку и корзинку, вернись в дом, помоги с печкой и с диваном, пожалуйста. И не придумывай ничего раньше времени. Я очень тебя прошу.
— Ладно, — Эри встала, Шилд легко соскочил со скамейки. — Прости. Я просто… Меня всю жизнь и так… предавали все, кому ни лень, и я…
— Иди в дом, — повторил Лин. — Я к ребятам. Если там тепло, позови. Ему действительно сейчас нужно лежать, плохо, что он сидит, да и Сабу работать очень трудно.
* * *
Следующие три часа получились дерганными и нервными, потому что снова стала падать температура, и хорошо, что растворы, которые заказал с корабля Саб, были с самогрейками, не пришлось возиться ещё и с ними. Часам к двум ночи картина стала постепенно улучшаться, Саб снова вызвал Фэба, они посовещались, Фэб в третий раз изменил схему, и велел всем пока что отдыхать.
— В шесть по вашему времени свяжемся, — сообщил он. — Я тут тоже пока что… кое с кем побеседую.
— Ты не знаешь, что произошло? — в который уж раз спросил Саб.
— Я знаю, что он говорил с Итом, — ответил Фэб. — Ит пока что на дежурстве. Сменится — узнаю.
— Голову ему только случайно не оторви, — попросила Эри. — Если это он виноват, конечно.
— Не уверен, что тут подходит слово «виноват», — заметил Фэб. — Всё, до утра. Попробуйте поспать по очереди.
…Спать, конечно, никто не лёг — какое там. Сидели по очереди с Пятым, ходили по очереди то курить на улицу, то за дровами, то за лекарствами и растворами, то за чаем… часом позже Саб сказал, что нужно почаще проветривать, поэтому принесли ещё одеяла, и для Пятого, и для себя. Эри робко сказала Сабу, что «он что-то совсем плохо выглядит», и в ответ получила подробную лекцию о том, что такое алкогольное отравление, какая доза является смертельной, и что собой представляет то, что он, Саб, сейчас пытается делать. Конечно, он плохо выглядит, резюмировал Саб, еще бы он плохо не выглядел, два литра водки при весе пятьдесят килограмм, он очень серьезно отравился, главное сейчас помочь справиться, но ещё и потом полечить придется. Больше шести промилле, добавил зачем-то Лин, почитай потом сама, проникнись. У него не кровь сейчас, а выпивка и закуска одновременно. Там сплошной спирт, который нужно вывести. Но это ещё ничего, он как-то в таком состоянии заснул рядом с костром, и прожег руку. Предплечье, да. И не заметил. Так что не строй теорий, давай подождем пока, а там видно будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ближе к шести утра Пятый ненадолго проснулся, но явно ничего не соображал, и добиться ответа на какие бы то ни было вопросы у Саба не получилось. Зато получилось дать немного воды, убедиться, что рвоты нет, и что глотать Пятый может самостоятельно. Через несколько минут он заснул снова, и Саб принес с террасы трансивер — с минуты на минуту должен был выйти на связь Фэб.
* * *
— То есть вы говорили…
— Про обмен информацией, и о том, над чем именно работает группа Ри, — Ит отвечал спокойно, но Саб даже понял, что он напряжен до предела.
— Дальше, — потребовал Фэб.
— Дальше он спросил о нашем с ним знакомстве, и…
— О, чёрт, — Скрипач, сидевший рядом с Итом, посмотрел на него взглядом, в котором не читалось ничего хорошего. — Только не говори, что ты ему сказал про Блэки.
— Он меня, по сути, вынудил, — так же спокойно ответил Ит. Скрипач треснул его ладонью по затылку, да так сильно, что сбил налобник. Ит нагнулся, поднял налобник, надел обратно. — Я дал ему считки, свои, из самого начала реакции.
— Зачем? — с ужасом спросил Фэб.
— Затем, что, во-первых, они уже нашли бумаги. В которых реакция упомянута, пусть и в искаженном виде. Затем, что он до разговора со мной уже делал на эту тему запрос кораблю — и не с твоей ли подачи, Саб?.. Ну и затем, что скрывать от него правду я не собираюсь…
— Идиот! — рявкнул Кир. — Псих, ты идиот!
— А вот это красиво сейчас ты сказал, — похвалил Скрипач. — И очень точно ухватил суть.
— О чём речь? — Лин пододвинулся поближе к Сабу, чтобы лучше видеть картинку с канала. Саб заметил это, и картинка тут же подросла до нормального размера. — Что за считки?
— Стоять! — рявкнул, теряя терпение, Фэб. — А ну замолчали все! Отвечать, только когда я приказываю. Ит, дальше что произошло? Конкретнее!
— Я уже сказал. Я дал ему свои считки за три месяца. Наша встреча, то, как мы метались на станции туда-сюда, как нашли Скрипача. Это всё.
Скрипач набрал в грудь побольше воздуха, и выдал такую тираду, что Эри невольно вздрогнула, и пододвинулась поближе к Сабу.
— Так, — железным голосом произнес Фэб. — Передатчик только у меня. Ни ты, — кивок в сторону Ита, — ни ты, — кивок в сторону Скрипача, — ни вы, — кивок в сторону Берты и Кира, — без моего разрешения и без моего присутствия к нему даже не приближаетесь. У вас — то же самое. Саб, трансивер держи при себе, и если кто-то попробует у тебя его взять, бей по рукам сразу, без объяснений. Это было первое. Второе. Все разговоры — только в нашем присутствии. В ближайшее время точно. Дальше — будем смотреть по обстоятельствам. Саб, модуль ещё там?
— Через полчаса отправлю, у нас светло уже, а маскировка ни к черту, — ответил Саб.
— Успокоительное там есть какое-то? Вы заказывали?
— Нет, — покачал головой Саб. — Не до того было.
— Плохо. Ладно, держи на релаксе тогда. Это ты умеешь.
Саб кивнул.
— По рекомендациям всё понятно, я думаю, — Фэб прищурился. — На связь выйду по вашему вечеру, около восьми. По нам это уже ночь. К вечеру чтобы все были в порядке, ну, насколько это возможно, потому что разговор будет со всеми, и серьезный. Саб, бумаги эти пока не трогать. Завтра, если будет время, подсними их, и скинь считкой мне. Берта?
— Здесь, — ответила невидимая Берта.
— Тебе придется пока что отложить навигацию, и почитать…
— Я уже поняла, — ответила та. — Ох, ребята, хреново это всё. Но, знаете, знакома мне эта хреновость. Не переживайте, у нас и похлещи было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да ладно, — хмыкнул Ит.
— Ладно? — переспросила Берта. — Тебе напомнить?
— Ты что, тоже пил, что ли? — сообразила Эри.
— А ты как думала, — тут же сдал Ита Скрипач. — До полусмерти. В буквальном смысле этого слова. И если Пятый, как я понял, просто водки в чистом виде употребил, то этот вот, он тогда… чем ты там наливался? Пиво, портвейн, водка, причем паленая, на вокзале… я уже и запамятовал, но, поверь, красота на выходе получилась просто неописуемая. Мы же не справились, мы же медиков из ближайшего госпиталя вызывали, хорошо хоть приписка военная была на тот момент.