Да, это случилось впервые. Впервые не он, а ему давали отставку. «Любопытное чувство, — признал Сальваторе, — но об этом я поразмышляю позже». Однако если Джессика думает, что таким способом заставит его упасть перед ней на колени, то она заблуждается. Он не из тех, кто просит.
Поставив чашку с кофе на стол, он поднялся и медленно подошел к ней. «Как крадущийся к добыче хищник», — мелькнуло у Джессики в голове. Усилием воли она заставила себя остаться на месте и не прижаться к Сальваторе, когда он остановился рядом.
— Конечно, это не совсем похоже на объяснение, но раз тебе больше нечего добавить... — Сальваторе взял ее за подбородок, несколько секунд глядя ей в лицо непроницаемыми голубыми глазами, и неторопливо, чувственно поцеловал ее в губы. — А это на прощание.
Когда он оторвался от ее губ, комната кружилась у нее перед глазами. Всего лишь один поцелуй, но у нее уже подгибались колени, а внизу живота разлилось знакомое тепло.
— Не забудь оставить ключ, — сказал Сальваторе, на секунду задержавшись у двери, и, бросив на нее последний взгляд, вышел.
Когда дверь за ним захлопнулась, Джессика без сил опустилась на стул, думая, что сейчас разрыдается, но ее глаза оставались сухими. Она слышала, как собирается Сальваторе, и едва удерживалась от того, чтобы не вскочить и не побежать к нему.
Но ведь все было кончено. Разве она не хотела этого? Нет, не этого. Произнося те роковые слова, она хотела совсем другого: чтобы Сальваторе сказал, что не хочет, чтобы их отношения заканчивались. Что она нужна ему...
Услышав, как хлопнула входная дверь, Джессика обмякла на стуле, плечи ее поникли.
Нет, она ему не нужна. Но как же ей теперь жить дальше... без него?
По ее щекам вдруг потекли слезы. Джессика опустила голову, всхлипнула и вдруг почувствовала чье-то присутствие.
Вскинув голову, она наткнулась на голубой взгляд, в котором сверкали непонятные ей чувства. Сальваторе приблизился к ней и остановился. Джессика сжала губы и несколько раз моргнула, стараясь прекратить поток слез, не желая, чтобы Сальваторе видел ее плачущей.
— Ты решил проследить за мной на всякий случай, не утащу ли я у тебя чего-нибудь? — намеренно грубо спросила она.
И задрожала, когда Сальваторе нежно коснулся ее щеки, вытирая слезы. Внутри ее все перевернулось.
— Почему ты плачешь? — тихо спросил он.
— Я лучше пойду.
Джессика встала и сделала шаг, но Сальваторе мягко удержал ее. Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза:
— Так почему ты вернулся? Я слышала, как хлопнула входная дверь. Или наблюдать за тем, как плачет женщина, относится к числу твоих тайных пороков?
Сальваторе положил палец ей на губы, заставляя замолчать.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал он обезоруживающе просто, что было совершенно на него не похоже.
— А я не могу больше быть твоей любовницей.
Сальваторе несколько секунд просто молча смотрел на нее.
— Так ты поэтому решила разорвать наши отношения? — наконец спросил он.
— Да. Именно поэтому.
— Тогда я рад.
— Чему ты рад?
— Что я вернулся, чтобы предложить тебе остаться со мной на несколько других условиях. Точнее, при одном условии.
— Я не останусь с тобой ни на каких условиях, — с усилием произнесла Джессика.
— Даже в качестве моей жены?
Ее слезы мгновенно высохли. Серые глаза расширились, впитывая в себя красоту стоявшего перед ней мужчины, которого она любила.
— Ж-жены?
— Совершенно верно, — спокойно кивнул Сальваторе.
Джессика боролась с внезапно вспыхнувшей, но беспочвенной страстной надеждой.
— Тебе доставляет удовольствие меня мучить? — с горечью спросила она. — Или ты просто не привык, что тебя бросает женщина?
— Такое со мной действительно впервые, — признался Сальваторе, — но поверь, твои слезы не доставляют мне радости. — Он коснулся ее еще влажной щеки. — Так как?
Джессика не могла поверить, что все изменилось за какие-то несколько минут.
— Но почему? — сдавленно спросила она.
Сальваторе серьезно посмотрел на нее:
— Когда я открыл дверь, мне вдруг пришло в голову, что, вернувшись сегодня, я не увижу тебя здесь и, сколько ни буду ждать, ты не придешь. Я представил, как буду приходить изо дня в день в пустую квартиру, и меня пробрала дрожь. А потом я неожиданно вспомнил наш уик-энд в Париже и понял, что был счастлив тогда. Я никогда не испытывал такого чувства, хотя не раз бывал в Париже... Значит, решил я, все дело в том, что в тот раз со мной была ты. Так как, ты подумаешь над моим предложением?
Джессика все еще сопротивлялась, не доверяя себе, не доверяя Сальваторе.
— Как ты сможешь жить со мной, если считаешь меня охотницей за твоими деньгами?
— Я изменил свою точку зрения, наведя кое- какие справки, и теперь знаю, что ты не лгала, так как большая часть вырученных денег лежит в банке на твоем счете. Однако я не могу смириться с тем, что ты продала мой подарок, в то время как тебе достаточно было всего лишь попросить меня о помощи...
Джессика опустила голову:
— Я продала его, потому что... — Она набралась смелости и прямо взглянула ему в глаза. — Это была просто дорогая вещица. Если бы ты подарил браслет в качестве залога твоей... твоей привязанности ко мне, я бы обратилась к тебе за помощью.
— Только моей привязанности к тебе? — негромко спросил Сальваторе.
— Нет, — едва слышно произнесла Джессика.— Твоей любви.
Сальваторе заключил ее в объятия. У Джессики все закружилось перед глазами. Сердце колотилось так, словно вот-вот готово было выскочить из груди.
— Значит, «да»? — спросил он, и его горячее дыхание опалило ей кожу. — При одном условии, конечно.
Джессика снова вернулась на землю:
— Каком?
Сальваторе слегка приподнял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза:
— Что ты меня любишь.
Джессика с шумом выдохнула, но солгать не смогла, даже если от этого зависела бы ее жизнь:
— Я люблю тебя, Сальваторе.
Несколько секунд он не произносил ни слова, а затем крепко прижал ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы.
— Моя малышка, — со стоном произнес он. — Я даже не знал, что именно этих слов мне не хватало всю жизнь.
Джессика расслабилась в его объятиях, чувствуя, как счастье переполняет ее. Поверив, что чудеса все-таки случаются, она даже отважилась поддразнить его:
— А как же невеста-девственница на Сицилии, что тебя ждет?
Сальваторе запечатлел на ее губах нежнейший поцелуй.
— На что она мне, если одна страстная англичанка незаметно заняла место в моем сердце? Я могу любить только одну женщину на земле, и эта женщина — ты.