Иначе всему его плану конец. И заговорщики нападут на след землянки. Возможно, Гельду они и подослали? Вроде бы фамилии ее клана не было в списке неблагонадежных, озвученном недавно Ренсвиллом.
Но кто знает? Может дель Вейры как-то умудрились скрыть любую связь с заговорщиками? А во время речи императора проявили невиданную способность к артистизму и хладнокровие, достойные клана повелителей нагов?
Иначе почему Гельда настолько вовремя появилась? Почему пришла сюда именно сегодня? Да еще и незваной?
Обычно Рельгор сам договаривался с любовницей об очередной страстной встрече или же призывал ее. Если требовалось сбросить пар или удовлетворить накопившееся желание.
Но сейчас он не делал ни того, ни другого.
Тошнота стала невыносимой, неприятные ощущения достигли какого-то пика. Рельгор едва сдерживался, чтобы не начать дергаться и не сбросить с себя любовницу. Нацеленный ствол начал обмякать. Он не хотел эту женщину и все тело адельтаха отчетливо об этом говорило.
Еще немного – и Гельда заметит. А потом… потом станет понятно, что с императором что-то не то. И заговорщики сложат два и два.
Рельгор попытался опять вспомнить Альву. Их поцелуй. Их объятия. Их притяжение…
Но отвратный запах возбуждения Гельды перебивал все сладостные воспоминания. Пресекал все попытки хоть как-то переключиться от происходящего на эротические фантазии. Когда-то Рельгору чудилось, что любовница пахнет тандой – большими кисло-сладкими плодами, похожими на земные апельсины. Сочными и очень приятными на вкус. Немного навязчивый, но все же весьма неплохой.
Теперь же чудилось – от Гельды несет протухшим мясом. Расхетова бездна! Почти трупным разложением!
Рельгор попытался дышать ртом. Не втягивать этот запах, который становился сильнее, потому что любовница все больше заводилась. Пытался выровнять дыхание, чтобы не началась рвота. Но он был уже на пределе.
И совершенно не видел выхода.
Нельзя побороть собственный организм. Иначе предела физическим возможностям не было бы.
Любой допрыгнул бы до солнца, любой побил бы спортивные рекорды. Если бы стоило лишь захотеть… Лишь подчинить собственное тело воле…
Возможности тела – вот что останавливает большинство. Спортсменов – травмы и мышечные ограничения, воинов – выносливость и скорость реакции. Тут уже ничего не попишешь.
Природа…
Член Рельгора начал прятаться под роговые пластины, протестуя против происходящего.
Рельгор зажмурился и собирался попросить Гельду уйти. Потому что больше ничего не мог поделать… А там… вынужденно разгребать последствия. Как может. Как получится. Как придумается.
Сказаться больным, поврежденным, немощным…
Соврать, что все же повредился во время взрывов в зевве.
Пусть заговорщики празднуют! Пусть бросают в воздух чепчики. Как выражалась Стелла.
Да гартах с ними!
Гельда приподнялась и собиралась приступить к самому главному…
– Ой! Я не знал, что здесь так… горячо. Простите, Гельда, я вынужден временно похитить у вас нашего императора. Совершенно неотложные дела требуют его немедленного вмешательства. Надеюсь, что не совсем нарушил ваши страстные планы… Еще раз прошу извинения.
Голос Эманора показался Рельгору спасительным кругом. Гельда вскочила, выпрямилась и ушла зеввом, даже не захватив одежду.
***
Альва.
Нагиня выпила немного сока и откинулась на спинку кресла. В человеческом обличье она походила на фотомодель. Худая, почти плоская, однако вполне привлекательная для тех кому нравятся андрогины.
– Честно говоря, меня оскорбило то, как Рельгор на меня отреагировал, лейдера Стелла…
Лейдера – жена, дочь или сестра лейдере, брата или кузена императора.
Гельда скривила тонкие губы бантиком. Я подалась вперед, в надежде услышать то, что так бы хотелось. Стелла налила мне чаю с мятой и осторожно уточнила у гостьи:
– Ну и как же он на тебя отреагировал?
– Вначале совсем никак. Будто я и не женщина…
В моей груди счастливо забилось. Я вся напряглась, настолько, что Стелла подмигнула: мол, расслабься, успокойся. Неужели она все же права? Я – нари для адельтаха Рельгора?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ведь на меня он очень быстро реагировал! И еще как! Причем, в любой ситуации. Даже в самой, что ни на есть, неподходящей. Даже скажу больше – компрометирующей.
Но тогда зачем же потребовался отбор? И почему меня на него не позвали?
По новым законам нагов женщины других рас имели право участвовать в императорских отборах и стать женами адельтахов, если оказывались их нари…
Я вся превратилась в слух и ждала, жаждала дальнейших слов Гельды. Но та почему-то загадочно медлила. Задумчиво уставилась в стену, словно искала там ответы или нужные слова.
Стелла добавила мне еще мятного чая и подтолкнула руку к кружке. Мол, выпей и не психуй. Я последовала совету землячки. До сих пор лейдера ни разу не давала мне плохих рекомендаций.
– В общем… Вначале он меня обнимал и прочее… без желания. Я даже сама его поцеловала… И…
Бац… Я со звоном поставила кружку на стол. Гельда обернулась в мою сторону и удивленно приподняла брови, а Стелла лучезарно улыбнулась:
– Умеете тянуть театральную паузу, жалью Гельда. Подогревать зрительское любопытство. Вот моя новая подруга и не выдержала… Таинственности твоего повествования.
Нагиня повела хрупкими плечами и почти расстроила.
– Пфф… Никакой загадочности… Все мужики одинаковы. Что императоры, что простолюдины. Покажи им женскую грудь – и все, готовы. Как вы там говорите? Дело в шляпе?
Я дернулась, но удержала себя на месте. Посмотрела на Стеллу почти с мольбой, и та уточнила:
– Что ты хочешь этим сказать, жалью Гельда?
– Я начала танцевать для него и раздеваться. У людей это называется стриптиз, по-моему… И он завелся. Еще как!
Я выдохнула, сама добавила себе чаю и, глотнув успокоительного напитка, развела руками. Дескать, вот видишь, Стелла, все как я и говорила. Подруга прищурилась, тоже выпила немного мятного напитка и уточнила:
– Он прямо пожирал тебя глазами и завелся?
Гельда снова повела худощавыми плечами. Губы ее странно дернулись, а затем чуть выгнулись.
– Ну так что? – поторопила знакомую Стелла.
Нагиня поменяла положение в кресле и ответила:
– Не знаю. Иногда мне чудилось – он смотрит на меня, а иной раз…
– А иной раз? – подтолкнула Гельду с продолжением Стелла. Я сжала в руках кружку…
– А иной раз казалось – он глядит сквозь меня или что-то вспоминает…
Нагиня тряхнула головой, будто сбрасывала наваждение. А потом добавила:
– Мы почти занялись этим самым, когда явился лейдере Эманор. И прервал.
– Мой Эманор? – поразилась Стелла, вскинув брови. – Зачем?
– Не знаю… – развела руками Гельда. – Могу лишь сказать, что он пришел в самый такой момент…
– Может хватит! – взмолилась я, понимая, что выдаю свой интерес к Рельгору с головой. Но слушать дальше о том, чем он «почти занялся» с нагиней, просто не было сил. Может он и смотрел на Гельду как-то странно во время ее «по-моему, стриптиза». А может просто вспоминал, не оставил ли окна незашторенными или двери незапертыми? А может мысленно перечислял государственные дела, которые придется отложить? В любом случае, раз они «почти-почти», значит я точно не нари для Рельгора.
Стелла, кажется, считала иначе.
В ее взгляде я видела оптимизм. И не могла объяснить его ничем, кроме как счастьем землянки с ее лейдере. Стелла была слишком погружена в безоблачную жизнь с принцем нагов, чтобы поверить, что кому-то не суждено испытать подобное. Ей везде мерещились такие же счастливые концы: будь то концы историй или концы хвостов змеев.
– То есть Эманор не сказал, зачем явился к Рельгору? – прищурилась Стелла.
Я же слушала уже в пол уха. Свои выводы я сделала, и все остальное меня мало волновало.
– Да. Лишь предупредил, что вопрос срочный, – отозвалась нагиня.