желаний…
«Город у моря…»
Город у моря
Считает
Каждый твой выдох и вдох
Радость, застывшая в камне
Древний, языческий бог
Смотрит из узеньких улиц
Шепчет тебе: «Живи…»
Воздух, пронизанный ветром
В легких твоей любви,
В позеленевшую бронзу
Спрятались звезды,
Мрак
Над золотым заливом
Ты беззащитен
И наг…
«Он рядом…»
Он рядом
Незримо
Глаза
Огромная темная бездна
Пустыня из снега и льда
С нежнейшею кожей
Невеста
Он рядом
За круглым столом
Касается хлеба рукою
И ночь разрезает клинком
Кропит наши тени водою…
У нас нет другого пути
Пролиться морскими дождями
В земле растворится
И соль
Оставить идущим за нами
Август-Сентябрь, 2001
«Я – лисенок, прокравшийся в дом…»
Я – лисенок, прокравшийся в дом,
В предвкушении новых открытий,
Клетка с птицей,
Цветы на столе,
За окном – блики солнечных нитей
Я бесшумно крадусь,
Аромат
Теплых запахов спальни
И кухни
С наслажденьем вздыхаю
Я рад
Я подобен растрепанной кукле,
Не пугаюсь ни лая собак,
Ни встревоженных птичьих движений
Я – лисенок, твой маленький брат
Я – ребенок в саду наслаждений,
Слышу речь незнакомых существ
Тень моя в зеркалах – легкий призрак
Я пришел из прохладных лесов
Там, где звуки наполнены смыслом…
«Я – в сердце пустоты…»
Я – в сердце пустоты
Вокруг хромые ветры
Свинец роняют на мои виски,
И новою тоской
Ночь в подвенечном платье
Коснулась нежных рук
И сумрачные сны
Скатились с лепестков
Полуистлевших лилий
Свернулись ртутью
Между страстных губ
Я жил среди людей,
Упрямых и голодных,
Я тоже был упрям,
Был нелюдим и груб
Теперь я знаю
Первые движенья
Влюбленных трав
И раскаленных труб
Немые звуки
В предвкушенье лета
На чистом океанском берегу
Я знаю, как горячая свобода
Стекает по холодному клинку
И пробегает дрожь по чуткой коже
Когда два ангела нисходят к роднику
Я видел ночь, нежнейшую
Святую,
Ночь, рассекающую жуткую печаль
И сотни птиц со скал бросались в море
В соленых каплях находили рай,
Убежище от сумрачного мира
И я парил среди пернатых тел,
А пустота натягивала сети
Среди холодных, невесомых стен…
«Никому не войти в эту дверь…»
Никому не войти в эту дверь
Не поднять королевской короны
Птицы криком встречают день
Нас – колокольные звоны
Мать разделила нам жизнь
на наслажденье и муки
В спину уткнулся взгляд —
взгляд обезумевшей суки
В спину уперся ствол
Полуголодного счастья:
Капает лживая кровь
С раненого запястья
Мы здесь навек одни
Хрупкие дети моря
Сети несут рыбаки,
Черные сети боли
Небо склонилось к земле
Слушает скорбные речи
И на пустынном дне —
Пляшут русалки
Вечер
Сумерки мира
Тоска
Щедро разлита по свету
Никому не войти в эту дверь
Никому не найти ответа…
«Утро в стакане с лимоном…»
Утро в стакане с лимоном
Играет мохнатою тенью
Город очнулся от нервного сна
Хлопнул ветер тяжелою дверью
Кто-то легкий и быстрый скользнул из огня
В тесный омут с хрустальной водою
В ледяную январскую синь
Снегом стал под твоею ногою
Превратился в морозную пыль
«Вот тебе горькие песни…»
Вот тебе горькие песни
Вот чистые пальцы смерти
Послушные слуги страсти
Шепчут: «Верьте нам, верьте…»
Вот тебе новые гимны
Холодные и чужие
Рядом с тобой чужестранцы
Странники и слепые
Взяли тебя за плечи
Подняли к черному небу:
Вот тебе новые земли
С запахом кислого хлеба
Солнце упало в колодцы
Выпило чистые воды
Рвет пуповину сердце
Бог принимает роды
«Деревья в полдень не отбрасывают тень…»
Деревья в полдень не отбрасывают тень
День растворился в капельках янтарных
И Бог захлопнул маленькую дверь
На тесном небе безграничном
Лучезарном
Стучатся травы в лоно матерей,
Смеются дети
Воздух пахнет соком
Я вижу надо мною Божью плеть
Я буду поражен Господним током
И обрету забытые слова
И упаду на мраморные плиты
Я слышу тихий шёпот, голоса
И шелест мантий королевской свиты…
«Я – кровь на пальцах мудрецов…»
Я – кровь на пальцах мудрецов
Я – мудрость на губах убийц
Я – совесть в душах подлецов
Я – тонкая стальная нить
На пряных и густых песках
Я – дрожь надломленного сна,
Я – быстрая сухая тень
В стакане тёмном колдуна
«Я в свете вижу тьму…»
Я в свете вижу тьму
Холодную и злую
Голодные глаза бездомных псов
Мерцают словно лёд под мутною луною
И бритвенная сталь нам рассекает рот
Лёд укрепился в наших грубых душах
И давит голубою пустотой
Спит глупый мир под желтою слюдою
Спит
Убаюканный прохладною волной
И я – чудовище,
Что вскормлено тобою,
Твоим приятным, сладковатым молоком,
Скребусь в окно,
Я чувствую, что в доме
Чужие люди
Заняты грехом,
Я запах чувствую
Волнующий и терпкий
Тяжелое дыхание,
Постель