— Да брось, Ди, мы сами позаботимся об этом. Ты и без того натерпелся.
По пути на ферму Ди не раскрыл девушке всех обстоятельств, не позволивших ему вернуться вовремя. Он сказал только:
— Я продул.
Девушка догадалась, что охотник имел в виду то, что ему не удалось уничтожить графа. При этом Ди не добавил: «Прости, что отсутствовал так долго», не спросил: «Вчера ночью ничего не случилось?» Обиженная Дорис, несколько сгущая краски, сама поведала ему о вечерних событиях. Она даже не задумалась о странности происходящего, ведь ужасные вещи, о которых в другое время она элементарно побоялась бы говорить, теперь запросто слетали с ее языка — только потому, что Ди был рядом.
Едва девушка закончила, Ди уронил короткое:
— Хорошо, что все обошлось.
И точка.
Слова его прозвучали холодно и надменно, однако Дорис они полностью удовлетворили, а если это глупо — что ж, ну и пускай!
В любом случае она догадалась, что Ди дрался с графом и, кроме того, пережил еще какое-то весьма необычное приключение. Вот почему она сказала, что охотник и без того «натерпелся».
— Да ну, все путем, — возразил Дэн. — Мой старший братец Ди ловко управляется. Сестренка, мы с тобой возились бы целый месяц. Посмотри-ка, он позаботился обо всем — наполнил бочки порошком для борьбы с сорняками, поправил забор и даже наладил солнечные батареи.
— Вот это да! — восхищенно воскликнула Дорис.
Получая премиальные, охотник мог содержать в порядке свой собственный дом, но девушка никогда не слышала, чтобы кто-то из бойцов помогал с ремонтом нанимателю. Особенно в случае с Ди, ведь его вознаграждение… Дорис оборвала мысль, пока щеки ее не запылали. Она вспомнила, что обещала ему перед тем, как привести сюда.
— Ладно, все равно присядь, отдохни. А я приготовлю обед.
— Мы скоро закончим, — ответил Ди, привинчивая к косяку дверные петли. — Давно я этим не занимался; идет туже, чем я думал.
— Угу, но ты все равно мастер, — вмешался Дэн. — Выходи за него, сестричка, и всю жизнь будешь как за каменной стеной.
— Дэн! — Голос девушки сорвался на визг, она кинулась к братцу, чтобы отвесить сорванцу оплеуху, но юркий малыш поднырнул под занесенную над ним руку и ужом проскользнул в открытую дверь.
Прекрасный юноша и семнадцатилетняя девушка остались одни.
Горизонт уже наливался багрянцем, и последние лучи садящегося солнца, падая в проем, окрашивали пару в розовые тона.
— Ди… — Произнести короткое имя оказалось не так-то просто. — Это… я тут подумала, а что ты намерен делать после того, как закончишь работу? Если ты не очень спешишь, может…
— Я не спешу, но неизвестно, будет моя работа тут завершена или нет.
Сердце Дорис дрогнуло. Хрупкая душа, она безотчетно потянулась за поддержкой и теплым словом — только чтобы угодить под кузнечный молот. Никаких гарантий, что ее недруг будет убит. Ей повезло пережить две атаки, но главный бой еще впереди, и его исход пока неясен.
— Ди, — повторила Дорис, и на этот раз имя охотника прозвучало так, словно вылетело из уст совершенно другого человека. — Когда закончишь с дверью, возвращайся в гостиную. Нужно обсудить дальнейшую стратегию.
— Понятно.
Коротко и сухо. Вот так.
Запланированный «визит» аристократ нанес необычайно быстро. Тем вечером Греко бражничал со своими лихими приятелями, которые вымещали свою злость на поколотившую их банду Рэя-Гинсея на ни в чем не повинных бутылках и кружках. Пошатывающийся Греко уже плелся домой по пустынной улице, когда заметил таинственный экипаж, остановившийся перед гостиницей, и тут же отпрянул в тень.
Еще более странным казался тот факт, что, начиная с момента, когда черная карета выкатилась из мрака, и заканчивая мигом, когда она остановилась, не раздалось ни единого звука. Конские копыта топтали мостовую, колеса повозки вращались, но ухо Греко не уловило ни топота, ни скрипов.
Карета аристократа…
Едва Греко сообразил это, опьянение мигом слетело с него.
«Значит, мерзавец явился за Дорис?»
Любопытство и ревность к поклоннику-конкуренту удержали Греко на месте. В это время фонари на карнизе гостиницы высветили фигуру бледного мужчины, и без того окутанного аурой сверхъестественного.
«Лорд собственной персоной, зуб даю».
Греко инстинктивно чувствовал это. Он никогда не видел мужчину, приехавшего в черном экипаже, но описание внешности дьявола прочно засело в его сознании еще с той поры, когда он ребенком подслушивал разговоры старейшин. Вскоре карета уехала, а граф вошел в гостиницу.
«Какого черта его принесло в город?»
Затуманенные алкоголем мозговые клетки никак не могли связать воедино графа, гостиницу и Дорис, но они по крайней мере подтолкнули Греко в правильном направлении: «Иди следом, дурень».
Затворив за собой дверь, Греко обнаружил застывшего за стойкой — видимо, зачарованного — клерка. Глаза человека были широко раскрыты, а когда Греко помахал рукой перед его лицом, зрачки остались неподвижны. Так что сынок мэра без помех открыл регистрационный журнал. В наличии имелось десять комнат, все на втором этаже, и лишь один гость, отправленный, судя по записи, в номер 207.
Имя: Чарльз Э. Чан. Род занятий: актер.
Осторожно, стараясь ступать совершенно бесшумно, Греко на цыпочках поднялся по лестнице и подкрался к нужной двери. Из щели у порога падала на пол полоска света.
«Не думаю, что вампир явился сюда, чтобы хлебнуть крови гостя. Может, это один из закадычных дружков графа? Не удивлюсь, если актеришку позвали на подмогу, чтобы прибрать к рукам Дорис».
Греко вытащил из кармана нечто напоминавшее стетоскоп, сделанный из тонкой медной проволоки. Такие подслушивающие устройства рекомендовались охотникам. Недавно Греко выиграл эту штуковину в карты. Тончайшая паутинка, натянутая на крошечное отверстие в колокольчике, улавливала голоса, неразличимые человеческим слухом, усиливала их и передавала по медной проволочке тому, кто подслушивал. Обычно это приспособление использовалось в поисках логова сверхъестественных существ, приближаться к которым слишком опасно, но Греко успел его опробовать на окнах всех молодых девушек города. Приладив колокольчик к двери с помощью присоски, сынок мэра навострил уши и замер. По ту сторону створки звучал голос, который никак не мог принадлежать человеку, голос не от мира сего.
Для верности Греко прижал ухо к замочной скважине.
Рэй-Гинсей несказанно поразился, когда запертая, казалось, дверь беззвучно распахнулась и в комнату неторопливо шагнула фигура в черном. Быстро опознав в госте аристократа, бандит продолжил недоумевать касательно причины визита лорда, хотя не мог не заметить появившиеся на столе клинки-сорокопуты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});