Под ногами бегали чёрные кошки, а на занавесках и красных шторах, вцепившись когтями, сидели петухи и вороны.
Под потолком оркестр играл уже на каких-то странных предметах, не напоминающих традиционные духовые инструменты. Инструментами для музыкантов служили, вместо волынки — лошадиная голова, а вместо смычка — кошачий хвост.
Было много вина.
В разгар веселья Кирилл оказался в кругу с каким-то парнем. Они танцевали, закрыв глаза. С ними была и Катерина. Бледная, она плясала, подняв руки вверх. От громкой музыки разрывались барабанные перепонки.
Закончилось веселье резко.
Включился свет, и чернокожий мужчина, по-прежнему стоявший на табуреточке, похлопал в ладоши.
— Shapira! Вы молодцы, настоящий бал! Репетиция прошла успешно, ребятушки мои! — радовался он. — В новогоднюю ночь всё должно получиться!
Гости закрывали глаза, щурясь от яркого света. Но Кирилл смог рассмотреть парня, танцующего в кругу, которого гости целовали в левую ягодицу. Он ещё не знал, что это был принц Доброслав.
* * *
АйсГрад тем временем неторопливо окунался в холодную ночь. Медленно шёл снег, ветер небрежно стряхивал с крыш городских зданий засидевшихся дворников. Ветер даже уносил с собой небольшие лепестки продающихся на Цветочной алее роз.
На улице не было никого — ни одной живой души. Лишь изредка проезжали по мостовой автомобили, сигналя друг другу включёнными передними фарами. Другие большие машины убирали улицу.
АйГрад спал.
В небольшом парке на самой дальней окраине города что-то шелохнулось, послышался скрип снега. У лавочки, стоящей справа от одной из десятков похожих дорожек, там, где стоял одинокий мусорный бачок, наполненный одноразовыми стаканчиками до краёв, сидел человек без лица. Он проверял свою шляпу, втягивая свою голову в неё поглубже, ощупывал свои вещи, рыскал по карманам пальто. Казалось, он что-то забыл.
Человек быстро вскочил на ноги, быстрым шагом, хромая, выбежал на мостовую, часто оглядываясь. Он не боялся, что кто-то может увидеть его в таком неподходящем месте.
А ветер тем временем усиливался. Иногда даже поднимался порыв такой силы, что буквально сбивал с ног человека без лица. Но тот шёл дальше, приковыляв к небольшому стадиону, где днём организовывали совместный каток. Зачем-то обошёл его дважды, а затем снова вернулся к дороге.
И вдруг фонарь над человеком без лица погас. Почувствовав неладное, тот вновь направился обратно в парк. Но каждый фонарь, под которым бы он ни проходил, тут же гас. И тут вдруг он свернул вбок, перелез через большой снежный ком и спрятался от кого-то за деревьями.
В парке погасли фонари. Но один гореть всё же остался.
На лавочке под этим самым не потухшем фонарём сидел парень лет двадцати двух в красной шапке-ушанке, вязаном свитере и больших красивых оранжевых унтах. Он тоже вздрогнул, увидев, как потемнело вокруг в одно мгновение, но с места не сдвинулся. Вместо этого стал прислушиваться.
Человек без лица увидел юношу, гортанью кашлянул и направился на свет. Останавливаясь у каждого дерева, он подошёл из-за спины. Теперь уже можно было разглядеть его «лицо» как следует. Старое, с прожилками, и кое-где сильно потрёпанное морщинами. Без глаз, губ, носа. Лишь большая бородавка, заросшая торчащими волосами, торчала на его щеке.
Он подошёл очень близко.
— Lje al'min h'i, Гурий, — обернувшись к нему, произнёс парень голосом старого дикого пса. Он не испугался, как поступил бы любой на его месте. — Три часа ночи уже. Запаздываем.
Гурий сел на скамейку, снова залез рукой во внутренний карман, и, достав из него большой пакет, протянул его ночному собеседнику.
— Здесь не все. Четырнадцать, если не ошибаюсь, — парень взвешивал глазами принесённое Гурием, — должно быть ровно двадцать одно. Не больше, не меньше.
Человек без лица рассердился, взлетев на скамейку. Он снял шляпу, бросив её на пол. На его затылке начал образовываться рот. Без клыков, челюстей, зубов, свойственных любому подобному созданию. Наклонив голову, приблизился к парню. Тот от страха в штаны наделал.
— Это не моё указание, — оправдывался тот. — Я лишь передаю её слова!
Но Гурий был зол. Вспомнив свой уговор, он пересилил свой гнев и взял себя в руки.
— Четырнадцать, так четырнадцать, — уже оправдывался пройдоха, — но завтра постарайся достать остальные. Любой ценой. План, который был обсуждён и утверждён, выполнен лишь наполовину — девка уже готова. И хотя она — вылитое чучело, но всё равно идеально подходит.
С этими словами парень похлопал трусливо человека без лица по колену, встал, обтряхнув с себя снег, и произнёс:
— Tarjeh!
И последний фонарь в дальнем парке погас.
* * *
— Дело сделано, — в одном из кабинетов, находившемся в одной из башен Александрийского дворца, распахнулась дверь. На большом троне, облокотившись о мягкую спинку, сидела женщина. Было темно, но можно было заметить: её взгляд направлен куда-то вверх. Не задумываясь, она устремила его на того самого паренька, общавшегося в парке с человеком без лица. Он быстро менялся в облике: кожа быстро старела, волосы седели, даже голубой оттенок глаз стар серым. — Дело сделано, — повторил Евгений Петрович, жуя вишню.
Женщина выпрямилась, положив руки на свой стол, на котором были разбросаны множество толстых книг: они все были открыты, у некоторых были вырваны страницы.
— Отлично, — произнесла она, — несмотря на столь сжатые сроки выполнения приказов… Но нужно поторопиться! Кажется, Доброславу стало известно о заговоре!
— Да!
— Мне всё равно, он только лишь глупый мальчишка, и не может трезво оценивать ситуацию!
— Всегда на Вашей стороне.
— Я просмотрела бесконечное множество книг. Ни одной лазейки так найти и не смогла. Евгений Петрович, это — наш последний шанс! Другого такого не будет!
Женщина вздохнула, сев в королевский трон.
— Нам не нужен другой шанс, всё идёт строго по плану…
Кирилл слышал весь разговор. И хотя лица были скрыты, ни одно слово не пролетело мимо его «ушей». Ни одна деталь не осталась незамеченной. Он парил возле горевших свечей том самом кабинете в одной из башен Александрийского дворца, пока его не затрясло, и он не вернулся… в своё собственное тело.
Глава одиннадцатая
Сон Катерины
За 2 дня до Нового года
«Что, и Писпи тоже?»
Удивительно, на раскрытия каких только сюжетных линий способно наше сознание, когда мы спим… Что-то невидимое трудится над нашим телом, возвращая за ночь бодрость духа и силу в каждую клеточку тела. Утром мы готовы к свершению подвигов, к постановке новых рекордов, успеху во многих начинаниях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});