будут… связать, пытать, убить (bind, torture, kill – ВТК). Скоро вы увидите их. Они будут на следующей жертве».
Рейдер еще не до конца определился с прозвищем ВТК, но считал, что прошел точку невозврата. «Использовав ВТК, пытки, фантазийные рассказы, рисунки – все, что я планировал сделать, я написал собственный манифест преступника. Если бы меня поймали, он стал бы моим приговором». Тем не менее ему хотелось иметь прозвище, которое внушало бы ужас. И одновременно он отрицал, что является таким уж плохим человеком.
«Многие считают, что я пытал тех людей [жертв]. Это неправда, потому что связывание, конечно, пытка, но это не одно и то же. Мысли об удушении пришли ко мне сразу, как только я решил кого-нибудь убить. Если использовать пакет, не нужно так сильно давить руками. Люди умирают не так, как в кино или по телевизору, это занимает время, и они сильно сопротивляются. Помню, как у меня болели руки после Отеро. Я принес полиэтиленовые пакеты, чтобы сложить вещи из дома Отеро. Я задушил мистера Отеро, но он пришел в себя, и я вспомнил про пакеты. Я как-то читал один триллер, и там извращенец надевал жертвам на головы полиэтиленовые пакеты или чехлы для одежды, чтобы их душить. Миссис Отеро тоже пришлось душить дважды. Во второй раз я использовал выбленочный узел, мой любимый. И опять тот трюк с пакетом. Джозеф умер в пакете, душить его не пришлось. Руки у меня ужасно устали и разболелись. Кухонные резиновые перчатки тоже доставляли неудобство».
Охранник
Нераскрытые убийства заставили многих жителей Уичито установить охранную сигнализацию. В ноябре Рейдер – всегда пользовавшийся подворачивающимися возможностями – устроился на работу установщиком сигнализаций. «Я начал работать в охранной компании ADT в конце 1974 года, когда ходил в университет по вечерам. Я устанавливал сигнализации в частных домах и на предприятиях. Пола тоже работала. Мы много участвовали в жизни нашей церкви, и я еще подрабатывал в городе, так что мог выслеживать людей».
Он пришел в восторг, когда в разделе объявлений «Уичито Игл» появилось одно, адресованное ВТК: «Помощь возможна», с телефонным номером. Его восприняли всерьез! Он подозревал, что полиция прослушивает номер, и не попался на уловку. Он признался в четырех, а не в пяти убийствах, потому что не знал, что сталось с Кевином Брайтом. Имея описание преступника, следователи могли связать убийство Кэтрин Брайт с бойней в доме Отеро и удвоить усилия. Рейдер не хотел «помощи», он наслаждался вниманием. В своем дневнике он писал: «Неподконтрольный мне Фактор Х приказывает убивать».
Дома Рейдер был примерным семьянином, прихожанином церкви и делил с женой обычные мечты молодых супругов. «Я вел себя нормально, когда Пола была дома. Я смотрел новости, но не проявлял повышенного интереса. Читал газеты, но вырезки сразу не делал. Мы складывали [старые] газеты в стопку, и потихоньку я брал их оттуда, вырезал [статьи] и прятал.
Я стал подозрительным. Посматривал на дорогу перед домом и держал оружие наготове. Я следил за тем, чтобы окна были закрыты, но так поступали все в Уичито. Я хранил пистолет в машине. (Однажды Пола нашла мой 25-й калибр под сиденьем, когда мы поехали на пикник. Она расстроилась. Я сказал, никогда не знаешь, что может случиться в дороге. Она попросила меня больше его не брать. Я спрятал его в багажнике. Ей не нравилось, что в доме хранится оружие, но я сказал, что пистолеты разряжены, а обоймы хранятся отдельно. Я солгал, потому что 25-й калибр был заряжен, и 357-й «магнум» тоже был обычно заряжен и наготове. Я их прятал в тех местах, куда мог быстро добраться.)
На лекциях я волновался, когда в аудиторию заходили полицейские. Они искали меня. Но я был всего лишь студентом, одним из тысяч. Я ничем не выделялся. Спал я отлично. Никак не изменился. Меня не могли вычислить.
Однажды у нас была замена, и лекцию читал доктор Уильям Эккерт [патологоанатом], который проводил вскрытия. Прямо перед ним сидел человек, который убил тех, кого он вскрывал. Если бы только он знал! Это была сильная игра с моей стороны, я чувствовал себя как в романах «плаща и шпаги». Это чувство мне очень понравилось».
На вопрос о том, как он справлялся с такой двойной жизнью, он описал свою стратегию кьюбинга.
«Я называл это «переворотом», как у мафии. Ведь мафиози, как другие убийцы, должны уметь «оборачиваться», чтобы выживать. Да, хладнокровие тоже нужно, но в каких-то аспектах у нас есть чувства, как у всех людей. Я бы сказал, что, когда мне надо было заснуть, я прокручивал в уме подробности убийства – когда другие считают овец. И сразу засыпал.
Еще один аспект переворота заключался в том, чтобы прятать свой «груз» много лет. После Отеро этот груз начал накапливаться. Я тогда увлекся детективными журналами с БДСМ-обложками. Я делал с них ксерокопии, уменьшал до размера фотографии 3х5 дюймов и прятал в своих Тайниках. Иногда я делал копии со страниц с эротическим содержанием, одной-двух. Я смотрел по телевизору фильмы вроде «Бостонского душителя». Тот, с Тони Кертисом, нравился мне больше всего.
Я пользовался университетской библиотекой – там была настоящая сокровищница разной информации. Например, по убийствам Отеро я практически все узнал в библиотеке университета, отыскал даже упоминание в «Нью-Йорк таймс».
После убийства я хранил материалы в доме родителей, в церкви, в сарае. Потом перевез груз на заброшенную ферму в Парк-Сити, в поле. У меня был тайник под домом и еще несколько местечек в пристроенном сарае. Я пользовался даже банковским сейфом.
Еще одним элементом переворота был период между убийствами. Отеро и Брайт были в 1974-м. Как оборотень в лесу, насытив свой голод, я уже не торопился. Следующая мощная фантазия могла начаться со случайной встречи или картинки. Я наблюдал, фантазировал, но удар пока не наносил.
Последняя часть, самая опасная, это смешаться с обществом так, чтобы не выделяться. Поэтому серийные убийцы такие опасные и их трудно вычислить. Переворот – они в нем мастера. Я не хвастаюсь, это факт. Как волк в овечьей шкуре, смертельная опасность среди овец, он работает, считается мужем, отцом, любовником. Как плохой Робин Гуд или Зорро, Белая Шляпа превращается в Черную Шляпу. По причинам, непонятным обычным людям, Минотавр должен совершать страшные дела, чтобы чувствовать себя особенным.
Я думал о самоубийстве, но тяга к БДСМ одержала надо мной верх. Люди не понимают, что такое мир фантазий. Собирать фотографии или рисовать такие картинки нехорошо –