в очередь? — игривые нотки в грудном голосе, сбивают с настроя. — Тогда я за Вами встану.
Дьявол!
Резко поворачиваю голову в сторону болтушки и, не сдерживаясь, впиваюсь в её глаза волчьим взором.
Девчонка, бледнея, молниеносно отскакивает назад, хотя давления альфы я практически не использую.
— Нет, — отвечаю на вопрос, вновь пытаясь по крупицам запахов воссоздать картинку, произошедшую тут часами ранее, но улавливаю на человечке еле различимый, но такой знакомый аромат.
Легкий, сладкий, манящий.
Мира. Точно она.
Перевожу взгляд с девчонки на дверь в санузел, откуда появилось это полуголое чудо, и устремляюсь к нему.
— Мужской с другой сторо… — слышу за спиной уверенное начало оборванной вдруг фразы.
И хмыкаю. Дорс уже за спиной.
— Разберемся, крошка, ты лучше за очередью следи. И чтоб тебя не продуло, — подкалывает тот.
Но мне уже всё равно.
Я оказываюсь в нужном месте.
Так и есть. Мира была здесь. Понимаю сразу, как вхожу внутрь помещения. Даже остатки пролитой вонючей химии не дают сбиться с цели. Я ощущаю её…
Волчица!
Рыкает Серый, с такой силой устремляясь в сторону игрушечной форточки под потолком, что я с трудом успеваю упереться кулаками в стену и не дать зверю перевоплотиться.
Нутро будто раздирает изнутри, нервы натягиваются канатами и тут же начинают истончаться, грозя лопнуть, создавая взрыв такой силы, что сметет эту заправку в секунды под ноль, похоронив под завалами вся и всех.
Твою мать!
Волчица… Мира — волчица.
МОЯ!
Истинная!
Рык Серого оглушает и парализует.
И аромат. Аромат пары. Сладкий, нежный, сводящий с ума. Одуряющий, зовущий, манящий, чарующий. Заставляющий сердце сбиваться с ритма и частить от радости обретения. От эйфории. От невероятности такой случайности. От поистине королевского подарка матери-Луны, покровительницы всех двуликих.
И тут же, как удар кинжалом в спину, осознание опасности, которой подвергли мою девочку твари Сайка. И начинаемые с каждой секундой всё четче улавливаться горчащие нотки её испуга, напряжения, страха, паники.
На глаза словно пелена оседает, стирая крупицы человечности и всепрощения. Зверь требует мести. Немедленной. Жестокой. И я соглашаюсь. Отпускаю его на волю.
Не сдерживая, не контролируя, позволяя вершить высшую справедливость, разрешая мстить.
Полный карт-бланш.
Глава 18
Стая — живой организм, призванный работать как часы: четко, своевременно, грамотно и без сбоев. А этого можно достичь только при неукоснительном соблюдении правил, безграничном доверии, добровольной дисциплине, а не принуждении из-под палки или травле.
Вожак — это не просто номинально самый сильный волк в стае, хотя и данный факт безусловно важен, это еще и главное звено, центральный элемент, сердцевина, тот, кто объединяет всех вервольфов, принесших клятву верности, в одно целое и управляет ими.
Но делает это не посредством силы, а ментально. Вожак чувствует каждого своего подопечного, как и они чувствуют его. Конечно, если мыслеканал не закрыт специально защитным блоком.
Все мои волки пришли ко мне сами. Доверив свои жизни, принеся клятву верности. Я же в ответ пообещал сделать всё от меня зависящее, чтобы наша стая стала сильной, крепкой, безопасной, финансово независимой и надежной. Где бы у каждой семьи был собственный дом, волчицы не боялись растить потомство, а парни не дергались в поисках постоянного заработка и надежной работы.
И не сказать, чтобы было легко всем, но мы неукоснительно шли к идеалу. Потому что считали себя сплоченной и дружной командой, практически семьей. Но, естественно, без панибратства. Где у каждого есть своя четкая роль, большая или маленькая, почти незаметная, но одинаково требующая ответственного к ней подхода.
В момент перевоплощения, когда Серый занимает лидирующую позицию, я плавно ухожу на второй план, оставаясь сторонним наблюдателем дальнейших событий.
Да, мы с моим волком — одно целое, но прерогатива найти и поквитаться с каждым недоумком, отметившимся рядом с моей девочкой, даже не оспаривается. Серому жизненно важно заявить права на свою пару и задать трепку всем, кто решил покуситься на святое. На ту, что им никогда не принадлежала, но они самоуверенно посчитали иначе, возомнив себя суперкрутыми ребятами.
Что ж. Если ты — идиот, то винить в этом следует только самого себя.
Рассуждаю холодно и отстраненно. Так как до сих пор не могу поверить, что жизнь умеет весьма изощренно шутить, играючи даря, а потом отбирая бесценные подарки.
Открываю сознание, снимая защитный блок, и в тот же момент по связи улавливаю мгновенное удивление своих волков, чистую радость за меня, как счастливчика, обретшего пару, и следом обжигающую ярость на безумцев, посягнувших на Луну их стаи.
Ни один не уйдет безнаказанно. Это ясно понимаю я. Об этом утробным рыком звучно сообщает Серый. Это подтверждают мои волки, единогласно оглашая округу протяжным воем.
Чтобы понять, как действовала моя девочка в условиях опасности, хватает пары ударов сердца. Правда, точь-в-точь повторить её подвиг всё равно не рискую, иначе останусь без шкуры, даже вытянувшись стрункой, или застряну. Окошко до ужаса мало.
Моя пара безумно миниатюрна и грациозна в отличии от верзилы Серого.
Приходит будоражащее понимание.
Совсем маленькая, испуганная, совершенно одна… против…
Девяти тварей.
Рыкает мой волк, выскочив через зал на улицу и втянув поглубже запах на асфальте, куда приземлилась беглянка. И больше не медля ни секунды, стартует на другую сторону дороги, потом в лес, через овраг, еще метров триста вдоль трассы, а дальше прямо на север.
Серый не бежит, летит стрелой, не замечая хлипких препятствий в виде кустов, кочек, ям, оврагов, сухостоя.
Есть лишь цель, та, что маячит далеко впереди, но к которой мы с каждой секундой, минутой, часом всё больше приближаемся.
Вонь чужих волков, прошедших тут до меня, буквально свербит в носу, выворачивает внутренности, заставляет вздыбливать шерсть и обнажать в ярости клыки.
Когда мы упираемся в лесную реку, сумерки сменяются ночью.
Отмечаю это лишь где-то краем сознания, потому что для