руках Бога, который поставил меня на Мое место. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, полагая, что никогда Я не имел другой мысли, как только служить стране, управление которой Он мне вверил», – слова Николая Второго.
И знаменитая фраза «Кругом измена, и ложь, и предательство» – из дневника Николая Второго, в ночь после отречения.
«Прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня» – сюжет встречается во всех четырех Евангелиях.
Слова Уинстона Черчилля о последнем русском императоре Николае II, сказанные в черчиллевской работе The Worldcrisis 1916-18, part 1, хорошо известны.
Поскольку эта часть многотомного труда на русский язык до сих пор не переведена, то цитата дается обычно по исследованию С. С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II», ею заканчивается второй том книги Ольденбурга:
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией, и Колчак – флотом. Кроме того – никаких трудных действий больше не требовалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами – держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы.
В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен, и победа бесспорна.
Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна.
В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы: порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании?.. Бремя последних решений лежало на нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось ему. Стрелкою компаса был он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или устоять? Вот – поля сражений Николая II. Почему не воздать ему за это честь? Самоотверженный порыв русских армий, спасший Париж в 1914 г.; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 г. непобедимой, более сильной, чем когда-либо; разве во всем этом не было его доли? Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в нем воплощался, которым он руководил, которому своими личными свойствами он придавал жизненную искру, – к этому моменту выиграл войну для России.
Вот его сейчас сразят. Вмешивается темная рука, сначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех его любящих предают на страдание и смерть. Его усилия преуменьшают; его действия осуждают; его память порочат… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных – недостатка не было. Но никто не сумел ответить на несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями».
Да, все проблемы начались в детской. Болезнь Цесаревича – причина уединенного и замкнутого существования, Семья предпочла молчать о наследственной гемофилии наследника.
А вокруг – что же, не было в окружении Царском верных и преданных людей? Способных поддержать в трудную минуту, встать у штурвала, чтобы «корабль не пошел ко дну, когда гавань уже на виду» – на мель не посадить, между рифами и скалами провести и не лишиться через месяц-другой царского доверия из-за попыток не служить, а властвовать безраздельно.
Простых ситуаций не бывает.
Но не было никого, один. Все царствование Николая Второго было великой проверкой на верность Отечеству. Но предал и стар и млад. Человеческая жизнь обесценивалась с каждым днем, ржавчина террористических актов и провокаций изъела корпус корабля, всеобщие распри продырявили судно окончательно.
Империя пала, не устояв в хороводе предательств.
И как объяснишь?
Там, у дома Распутина, маленькое приключение со мной произошло: когда я, глядя на крышу распутинского фальшдома и не глядя под ноги, вышла из машины, видя только дом и забор и не заметив проволоки, натянутой Марианной Евгеньевной по земле. Я зацепила проволоку каблуком и со всего размаху упала на землю, в самую пыль.
Уперлась ладонями и удержалась на четвереньках, носом оземь не стукнулась. Потом коленка немного кровила, хоть и джинсами защищена.
Обычно даже маленькие ссадины заживают у меня очень долго. Но эта, результат падения перед домом Распутина, почти не беспокоила.
В гостинице ваткой с йодом провела, наутро и следа не было.
* * *
Наше знакомство – случайность, но таких случайностей во время моей поездки было множество, цепочка непредвиденных встреч. Или Полина Сергеевна нарочно одно к одному подстраивала?
Двухъярусный автобус, я еду на старейшее городское кладбище, именующееся вполне символически – Завальное. Памятник федерального значения, название связано с месторасположением кладбища за стенами старого земляного вала.
«Тобольский некрополь», как объяснила мне Полина Сергеевна, подсаживая меня к группе туристов – вам и от гостиницы туда недалеко, но съездите для начала с Ниночкой, она все расскажет по дороге. А в Храме, что посреди кладбища, вы легко найдете – поговорите с отцом Вадимом, он знает все и обо всех. Человек необычайно общительный, священник-исследователь. Собиратель подробностей истории края – туманных деталей много, мы его приглашаем на каждую новую экспозицию: одобрит или не одобрит? Новая идея появляется – с ним обсуждаем, позже показываем, что у нас получилось. Советы его бесценны!
Автобус шел окружным путем, медленно полз по старому городу, голос экскурсовода Ниночки звучал ровно. Об Алексее Васильеве она проинформировала в самом начале: «священник Благовещенской церкви, отслуживший знаменитый молебен Многая лета для Царской Семьи во время тобольской