Металлическая маска И-Лима недовольно засопела:
— Я всего лишь хочу узнать, сколько космолетчиков тебе удалось нанять?
— Об этом мечтает знать половина Галактики. Но так и быть, я скажу тебе по секрету: вполне достаточно.
— Хорсер, с тобой совершенно невозможно разговаривать, — Предводитель игроков запыхтел ещё больше.
— Я, как тебе известно, не сторонник пустой болтовни. Я ведь не спрашиваю у тебя, сколько ты нанял специалистов из "золотого отряда".
— Но я бы поделился с тобой этой информацией.
— Я и сам это знаю. Ровно двадцать шесть. Не густо, — Хорсер оскалился, ощущая свое превосходство. — Понимаю, что они стоят дорого. Что на большее число финансов не хватило?
— Вовсе нет, — парировал И-Лим. — мои деньги практически не пострадали. Я сумел заполучить всех наемников "золотого легиона". Всех кто остался жив.
— Что я слышу? — эльсинорец удивился на сей раз вполне искренне- От "золотого легиона" остались лишь воспоминания?
И-Лим промолчал. Знаменитый "золотой отряд", лучшие наемники Галактики — когда-то к их числу принадлежал и сам И-Лим. Их парадная форма была сделана из желтого металлизированного материала, который повсюду называли "золотой парчой". Вторым неизменным их атрибутом были маски. Никто и никогда не видел, какие существа скрываются под самой знаменитой вывеской в космосе. Бойцы "золотого легиона" обладали воистину фантастическими возможностями. Некоторые могли менять форму и приспосабливаться к различным жизненным средам, что делало легион незаменимым в конфликтах на малоисследованных планетах. А именно там и зрели многочисленные галактические заговоры и собирались гнезда пиратов.
Разумеется, Хорсер все это знал, равно как знал и прочие уязвимые места Предводителя:
— Можешь не отвечать. Меня уже проинформировали о той подлой засаде, которую устроил для "золотого легиона" наш добрый враг Луи II, надо сказать, он оказал нам огромную услугу, нажив себе 26 персональных недругов.
— Луи объявил о созыве Ассамблеи звездных баронов, — мрачно произнес И-Лим.
— В самом деле? Но это же прекрасная новость! — вскричал эльсинорец. — Я давно ждал от него этого шага. Наконец-то начнется война.
— Не вижу в этом ничего хорошего, — пробасил И-Лим. — Ведь Луи преследует только одну цель — захват Мелии, и Ассамблею созывает лишь для того, чтобы навербовать побольше союзников.
— Вот именно. А это говорит, что король Утремера не уверен в своих силах. Если бы он был так силен, как трубит его пропаганда на всех перекрестках Галактики, ему не понадобились бы союзники в таком количестве. Более того, ему понадобиться несколько месяцев на создание хотя бы чуточку управляемой коалиции — бароны нынче очень несговорчивы. За это время мы воплотим в жизнь наши планы.
— Может ты и прав.
Хорсер саркастически хмыкнул:
— Еще бы я не прав! Знаешь, сколько народа мы пригласили на нынешние игры?
— Догадываюсь.
И-Лим все прекрасно понял: знаменитые мелианские игры, устраиваемые ежегодно под эгидой Лиги Казино, в этом году послужат великолепным прикрытием для переброски на планету дополнительных военных формирований, для сбора новейшей информации, для вербовки новых агентов, для заключения союзов и договоров с планетами, враждебными Утремеру.
— Это придумал наш король или ты? — спросил Предводитель.
— Какая разница?
— Н-да, — протянул И-Лим, — главное — воплощение хорошей идеи на практике, не так ли?
— Если говорить об идеях, — Хорсер многозначительно почесал нос, — то нам не помешает записать в ряды союзников вон того субъекта с цветочками.
И-Лим воззрился в направлении, указанном эльсинорцем, и увидел входящего на смотровую площадку Жака.
— Ты бы знал, как он презирает Утремер, — продолжал Хорсер. — Его свидание с консулом этого королевства завершилось отличным нокаутом. Правда, я сам не видел, но мои риллы были просто в восторге.
— Странно, — проговорил Предводитель, — он все такой же белый, как и в день приезда.
— Я уточнил кое-что, — решил похвастаться Хорсер, — на некоторых планетах есть специфическое излучение, приводящее к полной депигментации внешних покровов.
— Но не на Земле, — хмуро ответил И-Лим. — И что он вообще сегодня делает в космопорте? Ты уверен, что драка с консулом Утремера была настоящей?
— Еще какой настоящей.
— Я не о том по настоящему ли он бил консула. Может быть, это было подстроено специально, дабы вызвать наше доверие?
— Маловероятно. Уж слишком примитивный прием. Агенты Утремера действуют более изобретательно. Они обладают одним превосходным качеством — незаметностью. А этот Жак слишком заметен.
— А тебе не кажется, что большая заметность — отличное прикрытие? За слишком яркими внешними проявлениями мы забываем следить за главным. А это главное он может умело скрывать.
— Слишком уж мудреная комбинация.
Эльсинорец и Предводитель игроков вплотную приблизились к Жаку. Землянин почувствовал, как забился в самый угол подсознания Четвертый — он явно не хотел иметь ничего общего с И-Лимом. Неуверенность коварным червем грызла Жака изнутри. Землянин ощутил вокруг себя незримое кольцо противников: он уже был осведомлен о том, что рядом с этой парочкой всегда шныряют их собственные агенты. Но, спасибо Клу, теперь он — работник биоцентра, и никто к нему не придерется безнаказанно. Жак кое-как подавил набежавшее волнение, однако, былая легкость исчезла, её не мог вернуть даже запах полосатых цветов, обвивающих рукава костюма.
— Приятная встреча, — прорычал сквозь ряды острых зубов эльсинорец. — Что поделываешь? Цветочки для кого? Неужели для Клинка — племяша Клу?
— Что ты, Хорсер, — прогудела маска И-Лима, — наш друг Жак, наверное, ждет его прекрасную спутницу. Не думаю, что такой гуляка как Клинк, прилетит в плачевном одиночестве.
— А я не думаю, — вскипел Жак, внутри которого все протестовало против этой несносной парочки, — что мое присутствие здесь касается вас обоих, у вас — свои дела, а у меня — свои.
Жаку, впрочем, не показалось, что даже такой резкий тон сдержит поток намеков и шквал эмоций двух гигантов Мелии.
— Интересно, с кем он прилетит? — осведомился Хорсер, будто и не слыхал слов Жака, — Хотел бы я взглянуть — хоть одним глазком.
— А я предпочел бы двумя, — заявил предводитель.
Жак попытался сделать вид, что разглагольствования Хорсера с И-Лимом его ни в малейшей степени не касаются, и уставился сквозь стекло на поле космодрома. В этот момент как раз заходил на посадку со свистом, пробивающим сонарный барьер, долгожданный звездолет с Пилоса. Это кастрюле подобное творение звучно шмякнулось на оплавленные плиты летного поля. У землянина сердце сжалось при виде такого приземления: он уже приготовился увидеть санитарных роботов и медсестер-лигиек, спешащих на помощь пострадавшим пассажирам, переломавшим себе ребра и позвонки, однако ничего подобного не происходило. Мягкие лучи-переходы устремились к медленно отбывающимся корабельным шлюзам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});