Читать интересную книгу Стихотворения - Андрей Дементьев

Песни

* * *

Иосиф Кобзон – мой старый, добрый друг

Вспоминая свой дебют в песенном марафоне, я с грустью думаю о том далеком времени, когда судьба свела меня с Евгением Мартыновым. И хотя это были веселые дни и годы, когда нам хорошо работалось и песни наши становились известными в стране, я снова переживаю столь неожиданный и ранний уход моего молодого друга и соавтора.

Мы встретились с Женей в 1973 году. И уже следующий год принес нам первый успех – «Баллада о матери» победила на всесоюзном телевизионном конкурсе, став «Песней года». Потом этого титула удостаивались и другие наши песни – «Лебединая верность», «Аленушка», «Отчий дом», «Чайки над водой»… Мы успели написать с Женей более двадцати песен. И среди них такие, как «Натали», «У Есенина день рождения» и другие, исполняемые и поныне. Вообще я никогда не думал, что писать песни так трудно. Особенно на готовую мелодию, как это было у нас. Иногда песня, вернее, стихи для нее писались очень долго. Например, слова «Отчего дома» я передал Евгению только через три месяца после того, как услышал его мелодию. Но случалось, что песня рождалась сразу, как бы на одном дыхании. Он садился за пианино, предварительно поворчав, что оно у нас опять расстроено, и начинал наигрывать сочиненную накануне мелодию, тихо подпевая себе.

– Как вы думаете, о чем может быть эта песня? – спрашивал он.

Иногда приходило озарение, и я сразу предлагал ему тему. Если нам казалось, что именно об этом должна быть новая песня, – я принимался за стихи. Женя беспрерывно играл, чтобы не разойтись с ритмом, и мы проверяли на музыке, потом на голосе, как звучит каждая строка. Потом он начинал петь, прислушиваясь к своим любимым гласным, то и дело спрашивая меня, правильно ли он ведет тему, не упускает ли чего в смысловой интонации. И так почти каждый день…

Однажды Женя пришел необычайно оживленный. Сел за фортепьяно, и дом наполнился чудесной музыкой. Эта была мелодия к нашей будущей и, к сожалению, последней песне – «Натали». Я не скоро написал стихи, потому что очень уж красивая была мелодия и мне хотелось создать что-то необычное, романтическое. Помню, получив текст, Женя несколько раз спел новую песню. Потом тихо выдохнул: «Ну вот. Теперь можно и умирать. Это лучшее, что я написал…» Разве я думал тогда, что его слова окажутся столь пророческими?

Уже столько лет нет с нами Евгения Мартынова, а песни его живут и поклонников его таланта не убывает. Каждый раз, когда я прихожу на Новокунцевское кладбище и стою возле могилы Жени, где лебедь на памятнике так печально летит в никуда, я мысленно возвращаюсь в те далекие и счастливые годы, когда все у Жени было еще впереди – и новые песни, и слава, и восторженное упоение жизнью…

Мой первый и неповторимый маэстро Евгений Мартынов навсегда приобщил меня к песне. На мои стихи стали писать музыку и другие композиторы – Владимир Мигуля, Раймонд Паулс, Арно Бабаджанян, Павел Аедоницкий, Алексей Мажуков, Евгений Дога и молодые – Аркадий Хоралов, Александр Ковалевский… Женя немного ревновал, но всегда был доброжелателен. В благодарность за эту широту и вообще от желания еще больше наполнить поэзией его жизнь и творчество, я свел моего друга с Андреем Вознесенским, познакомил с Робертом Рождественским. Появились мартыновские песни на стихи этих замечательных поэтов.

Очень нежно относился я к Володе Мигуле. Это был не просто талантливый композитор и певец, но и прекрасный человек – тонкий, умный, открытый. Нам легко работалось, потому что с полуслова понимали друг друга. Как эмоционально мы совпали с Евгением Мартыновым, так и с Владимиром Мигулей нас объединяло общее понимание искусства и отношение к жизни. Танго «А мне не надо от тебя», с которого и началось наше совместное творчество, приобрело такую популярность, что до сих пор, когда Иосиф Кобзон – первый исполнитель его – объявляет на концертах это произведение, в зале раздаются аплодисменты. А ведь прошло почти двадцать лет.

Потом были другие песни – «Три дня», «Каскадеры», «Черный лебедь», «Созвездие любви», «В будущем году в Иерусалиме»… Но судьба жестоко обошлась с Володей. Он ушел из жизни в самом расцвете творческих сил. Такого мужества, с каким он принимал ее удары, я не встречал никогда. И мне все время не хватает этой редкой дружбы – ее доброты и понимания.

Я всегда любил музыку, потому что вырос среди ее красоты и восторга. В моем отчем доме часто пели русские народные песни. У деда и мамы были хорошие голоса. А в шкафах хранились замечательные пластинки. Я слушал Лемешева, Козловского, Обухову, народные хоры, тогдашнюю эстраду. Видимо, это увлечение сказалось и на моем творчестве. Музыка как бы изнутри наполняла поэтические строки. По крайней мере, очень многие музыканты до сих пор обращаются к моим стихам. И появляются новые песни, чему я несказанно рад.

Как я уже признался – писать песни трудно. Помню, когда мы начали работать с Арно Бабаджаняном, который тогда уже был классиком эстрады, я поначалу никак не мог «приспособиться» к его манере. Арно был очень веселым человеком и мелодии его искрились радостью, темпераментом, а я зачастую приносил ему печальные стихи. Он весело возмущался: «Андрей, тут же у меня радость сплошная – человек влюбился. Понимаете – влюбился! Грустить он будет потом, когда женится. А сейчас в нем всё поет…» Я смущенно молчал. И когда его сын Араик запел нашу новую, наконец-то радостную песню – «Люди, чаще улыбайтесь», мы с Арно вздохнули с облегчением – вроде получилось.

Обо всем не расскажешь, всех песен не перечислишь – их сотни. Но мне очень везло и везет с композиторами. Совсем недавно я написал с соавторстве с Вячеславом Добрыниным две лирические песни. Жаль, что это произошло только сейчас, а не двадцать лет назад. Но, как говорится, лучше поздно… Добрынин – очень мелодичный композитор, тонко чувствующий время. С ним интересно. Так же, как и с Игорем Крутым, с которым мы написали «Молитву» специально для Николая Баскова. Когда я готовился к концерту по случаю открытия моей именной звезды на «Площади звезд», я сдружился с талантливой и трогательной Катей Семеновой. В результате было написано несколько песен, которые исполнили Тамара Гвердцители, Лариса Долина, Валентина Толкунова и сама Катя. Помню, я специально пошел на авторский концерт Игоря Демарина, чтобы полнее почувствовать этого музыканта, который мне давно нравился. Наша с ним песня «Два крыла» появилась именно потому, что мы ближе узнали друг друга.

Однажды в редакцию журнала «Юность», где я тогда работал, пришел застенчивый человек «кавказской национальности». Сказал, что написал несколько песен на мои стихи. Оставил кассету. Я послушал. Поразился голосу – сильный, красивого тембра драматический тенор. Оказалось, что Ризван Садырканов – так звали моего нового соавтора из Баку – стажировался в Италии, награжден премией имени Джильи. Я наслаждался голосом Ризвана. И песни мне понравились. Особенно «Сомнения» и «Аварийное время любви». Мы стали работать. Я пригласил певца и композитора на свои авторские концерты в Москве и в Израиле, где его выступления имели большой успех. Скоро у нас выйдет совместный диск.

Музыкантам живется ныне не очень легко. Даже талантливым. Чтобы пробиться, нужны деньги: платить за аранжировки, за съемку клипов, за участие в телепрограммах… Кстати, если тебя нет на экране, то вроде бы ты вообще не существуешь в искусстве. Уже много лет пробивается на музыкальный олимп талантливый композитор и певец Аркадий Хоралов. В свое время мы выпустили с ним две большие пластинки, которые разошлись тогда небывалыми для молодого автора тиражами. Не так давно у Аркадия вышел авторский диск. Более десятка песен там на мои стихи. Я не продюсер и не телевизионный босс, и потому вряд ли могу изменить ситуацию. Но, когда я вижу на экране безголосых певцов и слышу бездарные и пошлые песни, за которыми зачастую стоят богатые спонсоры, я негодую и выключаю телевизор. Но безликие мальчики и девочки продолжают выпендриваться на сцене, заглатывая микрофон и обнажая свои сомнительные прелести. В зале кайфует молодежь, потому что ее уже приучили к серятине, которая вытесняет понемногу истинное и высокое искусство эстрады. Даже на концертах, посвященных «Песне года», немало халтуры и бездари. Говорят, чтобы пробиться туда, нужны тоже большие деньги. И все-таки я верю и надеюсь на лучшее…

Пройти сквозь «медные трубы» и остаться на той же высоте, которую некогда завоевал своим талантом и трудом, удается не всем. Не совладал с этим невероятным соблазном и мой давний товарищ и соавтор Михаил Муромов. Когда-то «Яблоки на снегу» принесли ему не только успех, но и материальное благополучие. Песня стала лауреатом телевизионного года. До сих пор у меня хранится диплом с названием нашей песни. Спортивный, молодой, красивый Миша Муромов снился в те годы многим девушкам. Популярность его была невероятна. Он часто звонил мне, рассказывал о своих замыслах, пел по телефону новые песни. Я радовался за него. Потому что он был не просто талантливым музыкантом, но и хорошим парнем. А потом что-то произошло. Миша пропал, умолк. Я вернулся из четырехлетней командировки с Ближнего Востока и когда однажды пригласил некогда блистательного эстрадного «плейбоя» выступить на моем авторском концерте, то был печально поражен… Это был уже не тот Муромов. И дело тут вовсе не возрасте. Просто он потерял себя. И свой талант тоже. А мне так хочется, чтобы Михаил Муромов вернул себе прежнее имя, былой успех или же начал бы отсчет нового, но столь же великолепного творческого времени.