Уж, не знаю, сколько и как она от него пряталась, только нашел он ее и обратно привез. Бабы еще местные тогда говорили, что и парня какого-то кулем в дом втаскивали, когда сам Шахрукх эту девицу на руках пер. Чего там у них за стенами-то происходило, не знаю, только Шахрукх после этого черный ходил, рычал на всех, кидался, словно собака. Здороваться со всеми перестал и все доктора возил к себе.
А в один день, он в деревню влетел и стал орать дурниной посреди улицы. Мы все-то повыскакивали из хат и увидели: глаза бешеные, руки у парня трясутся, рубашка и брюки в пыли. Он все орал тогда, чтобы мы скорую скорее вызвали. Потом, он резко сорвался и в машину сел, которая за ним приехала.
Это только потом мы узнали, что девка та, с обрыва сиганула. Не выдержала. Не любила, значит и не жила.
После этого, Шахрукх месяц искал ее. Вначале, он все тешил себя тем, что живую ее найдет, а потом, уже просто хотел проситься с ней и посмотреть на нее в последний раз.
Только, не нашел он ее. Сколько сил бы он не тратил на это, смогла она от него на том свете скрыться, даже тело свое ему на показала. Во, девка была! Видеть сам ее не видел, но говорят, красавица была.
Шахрукх после всего этого не мог ни то что, жить, он и секунды проводить здесь не мог. Он решил уехать за границу, а дом на продажу выставить. Теперь, вот он там живет. Уж, не знаю, хорошо или плохо, но знаю, что пока он все еще жив. Он очень сильно любил ту девушку. Видать, просто плохо это показывал ей или не умел правильно ей все сказать и открыть свое сердце. Не знаю, — мотает головой старик и горестно вздыхает. — Мне жаль его. Не смирился он с потерей.
— Почему вы так уверены, что он любил ее, а не просто желал? — пожав плечами, откидываю назад непрошеные воспоминания о том, что было тогда. Здесь. В этом доме.
— Ты хочешь знать, почему я так уверенно говорю? Ладно, пойдем, — приглашает он меня в сторону обрыва. Место, которое я очень хорошо знаю.
— Куда мы идем? Зачем?
— Чтобы показать тебе кое-что. Хорошая ты, дочка. Хочется мне тебе все объяснить, чтобы у тебя неверного впечатления о Шахрукхе не сложилось. А то, ведь, в деревне многие считают его чуть ли не душегубом и маньяком-извращенцем.
— А это не так? Если бы, он был не такой, прыгнула бы девушка вниз? — опять, подкатывают ко мне совсем ненужные эмоции. Он, Шахрукх, тот человек, кто испоганил мне всю жизнь. Я не могу вот так просто принять то, что он делал это все не со зла.
— Пойдем. Думаю, все ответы ты там найдешь.
Мы идем с ним к месту, где все оборвалось и вновь, теперь возвращается на круги своя.
* * *
Я медленно бреду за стариком и смотрю себе под ноги. Шаркая, я поднимаю клубы пыли.
Не знаю, зачем я туда иду? Но отчего-то мне кажется, что оно того стоит. Я продолжаю свой путь.
— Чего задумалась, дочка? — оборачивается ко мне мой провожатый.
— Да так, ни о чем…
— Скрытничаешь, — обижается старик.
— Нет, вы ошибаетесь. Я действительно ни о чем не думала.
— Ладно, так и быть. Но почему мне кажется, что ты оказалась здесь вовсе не случайно, а совсем наоборот? — задумывается на секунду он, глядя на меня. — Ладно, пойдем. Скоро темнеть начнет, а тебе еще обратно надо успеть дойти. Где ты, кстати, остановилась? — вновь, продолжает он свой путь. Я нагоняю его. Теперь мы идем вместе.
— В «Потерянной невесте».
— В том огромном курорте? — не верит мне старик. Я киваю. — Вот оно что, — причмокивает губами он. Мне становится смешно — я улыбаюсь, не пряча улыбку. Как же так получилось, что я разучилась искренне улыбаться, но научилась прятать свои чувства глубоко внутри? — Говорящее название у того места. Здесь, словно, все кругом проклято. Когда же мир здесь будет? Места красивы, а счастье в них нет!
— Все проходит со временем.
— Сама-то веришь в это, дочка? — он читает меня, как открытую книгу.
Я мотаю отрицательно головой и иду вперед, обгоняя его.
Я иду и все кругом мне знакомо. Все шорохи, травинки, деревья… Все это я помню, как если бы все это было только вчера. Ничего не стерлась из моей памяти со временем. Я обманула старика, обманула себя. Неужели, теперь обман — это моя жизнь?!
— Ты знаешь, куда идешь. — слышу я голос за спиной, когда уже показывается обрыв и слышен внизу ревущий шум горной реки. — Ты была здесь, точно была.
Я оборачиваюсь и не зная, что сказать, молча киваю в ответ.
Как просто говорить с тем, кто видит тебя насквозь: не надо врать и потому, требуется гораздо меньше слов.
— Смотри туда внимательнее, — указывает мне на обрыв он. Я вновь стою к обрыву лицом. Теперь, я вижу! Вижу то, что не видела из-за пелены своих воспоминаний… Там, практически, у кромки обрыва стоит статуя девушки.
Я внимательнее вглядываюсь в ее черты, фигуру, жест рук, которые в мольбе соприкасаются на груди.
Она прекрасна и невинна. Она белоснежно-белая. Голова ее смотрит прямо и я вижу в ее глазах свое прошлое. Лицо ее излучает скорбь.
Одета она в длинное струящееся платье, полы которого развиваются книзу, так же, как и ее волосы из под вуали, что покрывает их. Она прекрасна.
Я провожу пальцами по гладкой поверхности статуи и замечаю, что в волосах девушки спрятался цветок жасмина.
Он одинокий и такой ранимый, как и сама статуя. Он хрупок и нежен.
Я касаюсь его кончиками пальцев. Мой проводник видит это и горестно вздыхает:
— Все думают, что этот шалопай был извергом, а он просто не умел показывать свою любовь правильно. Привык, что все в этом мире нужно решать сиюминутно и без колебаний. Никто его не учил, как надо. А он очень хороший. Знаешь, что он этот памятник ей поставил? Той, которую любил, но так и не уберег. Цветок-то… знаешь его значение?
— Нет, — шепчу я, не отрывая рук от каменного цветка. Он меня заворожил.
— «Преклонение, нежное и искреннее признание в любви». Бабка одна говорила, что Шахрукх очень хотел, чтобы девушка, пусть и на том свете, но узнала о его любви к ней. Там надпись еще есть, — касается рукой моего плеча старик. Я опускаю взгляд к босым ногам девушки и вижу плиту, на которой она стоит. На ней действительно есть надпись. Присаживаюсь на корточки и внимательно, букву за буквой, вбираю в себя фразу, что там высечена: «Жизнь коротка, но мои чувства к тебе — вечны. Я буду ждать тебя…».
Фраза… О любви и чувстве, которое испытывал ко мне человек по имени Шахрукх.
Она без подписи, без даты. Нет больше ничего, чтобы говорило о Шахрукхе или обо мне.
— Словно, она для всех, кто потерял свою любовь, — провожу я рукой по застывшим складкам платья этой незнакомки. Незнакомки, которая была в сердце у Шахрукха, но которой не являлась я.