Читать интересную книгу Крысиный Вор - Антон Орлов

Кемурт и сам был не лучшего мнения о подпольных гильдиях Абенгарта. Те подонки, с которыми вначале столкнулась Грента, не исключение, гильдейские в большинстве такие и есть. Потому он и принял решение держаться особняком, несмотря на риск.

В то же время в словах Криса сквозила угроза – еле ощутимая, размытая, но Кемурт ее уловил. Вдобавок он хотел получить амулеты, которые маг пообещал отдать ему насовсем, если он справится с заданием.

В результате он согласился и несколько дней спустя забрался в особняк, когда баронесса укатила на бал. Добыл старинную сурийскую книгу в украшенном потускневшим олосохарским жемчугом переплете. Крис остался доволен и заплатил ему столько, что он смог купить для бабушки дорогой бальзам от боли в суставах, на который давно копил деньги.

Заодно Кемурт повидал Гренту. Она расчесывала перед зеркалом пышные локоны, не зная, что за увитой вьюном деревянной решеткой не слуга протирает подоконник, а прячется ее бывший подельник. За минувшее время она похорошела, исчезли шрамы в уголках губ – видимо, баронесса наняла для нее мага-лекаря из тех, что умеют убирать такие дефекты. Выражение лица у Гренты было ничуть не подавленное. Уверенное?.. Торжествующее?.. Довольное?.. Нет, что-то другое, и оттенок постоянного для нее затаенного страха по-прежнему присутствовал. Но это было лицо красивой девушки, которая обрела то, чего ей недоставало, и Кемурту подумалось, что Крис, наверное, не так уж не прав на ее счет.

Он расспрашивал о новом знакомом Хромую Неленгу, скупщицу краденого с Малой Антикварной улицы, однако та ничего не слышала о похожем на него маге, хотя знала многих. Неленга состояла в воровской гильдии, но Кемурта гильдейским не сдавала. Когда он пришел к ней в первый раз, чтобы продать мелочовку, которую якобы «принес из дома», она сама поманила его в спальню. Неленга была старше его лет на двадцать. Рябая, веснушчатая, блекло-рыжая, с расплывшейся талией и заметной хромотой, зато полногрудая и горячая. Кто другой сбежал бы, а Кемурту все равно захотелось. С тех пор он навещал ее два-три раза в восьмицу под видом посыльного. Если их застукают, Неленгу по закону о Детском Счастье закатают в тюрьму, но они были осторожны. Всякий раз скупщица до отвала кормила юного любовника и делилась разнообразной информацией.

Криса в Абенгарте не знали, кто он и откуда – дело темное. После книги из особняка Тарликенц ему понадобилась китонская серебряная шарманка, купленная на аукционе богатым вельможей, потом статуэтка, потом чужой дневник… Что ж, зато он хорошо платил и вдобавок учил вора-амулетчика всяким полезным приемам. Повторять он не любил, но ученик все схватывал на лету. Лишь сейчас, отогреваясь возле чуть теплой печки, Кемурт подумал, что его, похоже, в течение всего этого времени целенаправленно готовили к заброске в Конгат.

Ждать пришлось долго. Луна зарылась в тучи, словно в ворох тяжелых рваных одеял, а потом и вовсе уплыла. Наконец послышались шаги, заскрипели половицы, и появился Шикловен с захватанным стеклянным пузырем переносной лампы.

Они обменялись паролями, как в авантюрной книжке про заговорщиков. Потом Кемурт достал амулет в виде булавки и воткнул его себе в шею, не сводя глаз с Шикловена. Тот отшатнулся и заморгал, увидев вместо молодого парня своего двойника – худого долговязого мужчину с седыми висками, изможденным лицом и бородавкой на том месте, куда вонзилась зачарованная булавка.

– Похож… – Он покачал головой. – Вылитый я. Главное, горным козлом не скачи, а то я хвораю, хожу потихоньку. И когда будешь работать, дыши тяжело, чтоб было заметно.

Шикловен прослыл малость тронутым, поэтому в последнее время ему поручали самую простую работу. Он был из примерных старых слуг, еще его прапрапрадед вытирал пыль и топил камин в покоях у прапрапрадеда нынешнего господина Ферклица, вот его и оставили в замке, не ожидая с его стороны никакого подвоха.

«Молодец старикан, – мрачно подумал Кемурт. – Тебя после тихого помешательства на авантюры потянуло, а отдуваться мне».

Впрочем, он понимал, что ввязался сам, поддавшись на уловки Криса.

– Ты небось считаешь меня предателем? – проницательно осведомился Шикловен и тут же заверил: – Я не предатель. Не стал бы я мудрить против господина, если б дочурку мою Клотобию не погубили! И красавица была, и умница, и книжки читала, и все успевала, жить бы ей и жить, а вместо этого что натворила, дрянь подлая… Нету ее больше. – Лицо слуги горестно сморщилось.

Кемурт украдкой вздохнул сквозь зубы, догадываясь, что сейчас придется выслушать историю о коварном соблазнителе и забеременевшей от него деве. Причем можно побиться об заклад, что папаша, увидев круглый живот, сам же прогнал ее с глаз долой, а то и проклял, чтобы после, когда из речки выловили объеденный топлянами труп, свихнуться на мести обидчикам – словно сам он тут ни на полушку не виноват.

«Ты именно что предатель и дурак. Отступиться от близкого человека в беде, да еще от себя добавить – это хуже, чем мудрить против господина», – с неприязнью подумал молодой вор и убрал руку, когда Шикловен попытался ухватить его за рукав.

Девица тоже дура. Могла бы сочинить благовидный предлог и смотаться куда-нибудь подальше на время беременности, а после подкинуть ребенка Надзору за Детским Счастьем да вернуться домой. Надзор – сволочная служба, испытано Кемуртом на собственной шкуре, но для круглых сирот и брошенных детей это спасение: пропасть не дадут. Пораскинь девчонка мозгами, все бы обошлось.

– Ты меня послушай, – снова хватая за рукав, жарко прошептал собеседник, вознамерившийся во что бы то ни стало рассказать ему о своих злоключениях. – Ее мать была сурийкой. Шанийма, красавица моя, в услужение сюда ее взяли, рано померла, добрых ей посмертных путей… А Клотобии добрых путей не будет, не заслужила!

Он вытащил из кармана мятый платок и высморкался. Его сутулые плечи вздрагивали.

«Вот ведь жлоб, до сих пор ее не простил», – с осуждением отметил про себя вор, слегка отодвинувшись.

– Без матери-то плохо, присматривать некому, а я тоже целыми днями по замку хлопотал, проглядел беду, – торопливо и с гнусавой невнятностью заговорил Шикловен. – Спуталась она с этими… Понял, с кем?

– Нет, – бросил слушатель.

– С этими, которым господин Ферклиц щедрой рукой денег отсыпает, чтоб они за границей баламутили. Но об этом – молчок, не подавай виду. Клотобия была по матери сурийкой и лицом на них похожа. Вот ее и втянули, заморочили голову, что боги-де только их любят, а все остальные люди – мусор, от которого надобно избавляться, и если совершишь такое деяние, заживешь после смерти в светлых чертогах, потому что, мол, душа у тебя чистая. После грязного убиения неповинных людей – чистая душа! – Он издал то ли смешок, то ли всхлип. – Дуреха моя в это поверила и захотела стать ходячей смертью. Когда исчезла, я сперва думал, к тетке погостить, а потом уж узнал, что она поехала в Ларвезу. Не помню, как тот город называется, там она заявилась на вокзал, в толпу народа, и разбудила колдовство, которое маг из этих на нее повесил. На куски ее разорвало, на много кусков, и всех, кто был рядом, тоже… – Его голос задребезжал. – Что ж она сделала, стервь окаянная, сука подлая… Доченька моя бедная…

Кемурт сидел истуканом, внутри у него все заледенело. Ждал одну историю, а получил совсем другую. Если б он мог сказать что-нибудь мало-мальски утешительное, он бы, конечно, сказал, но не было таких слов. Вдобавок авантюра, в которую втравил его Крис, представала теперь в новом свете: похоже, тут все куда опасней, чем ему думалось, и наниматель кое-что утаил, чтоб его не спугнуть.

Вляпался.

– Господин Ферклиц знал. Он всегда все знает, ты об этом не забывай. Не стал он им препятствовать, когда они Клотобию сманили, ему было все равно. А с их кровавых дел ему выгода, и Овдабе польза, потому что с иностранцами всяческое торговое соперничество… Это уж не нашего ума дело, господские это дела, только зачем было для этого Клотобию губить?! – Шикловен повысил голос до визгливого выкрика, но тут же испуганно умолк и начал ожесточенными дергаными движениями стаскивать свою потрепанную тужурку.

Они обменялись одеждой, вплоть до нижнего белья. Кемурт перед этим выложил из карманов все амулеты и отдал сообщнику пузырек с зельем от Криса. Он дважды стукнулся макушкой о низкий потолок, а потом начал копировать движения обитателя комнаты, который привычно пригибался.

– Почем знать, что со мной после этого станется, – пробормотал Шикловен, разглядывая в тусклом свете лампы маленькую склянку. – Может, помру. Веришь ли, парень, мне все равно. Я отплатил им, как сумел, за Клотобию. Хотя, по разумению, не должен я помереть, я тут многое видел, могу еще пригодиться твоему господину, не с руки ему сейчас меня травить.