позвала его в шатер, сама стала раздеваться. Лицо у нее было при том такое заносчивое и высокомерное, что Волков удивлялся. Казалось, и не нужны ей ласки его, а делает это она для какого-то дела. Но Волков не отказался от прекрасной женщины: плевать, что она там думает и какое там у нее лицо. Солдат в боевой молодости своей брал женщин и не с такими лицами. Хоть Брунхильда и делала вид, будто все это ее не касается, он наслаждался красавицей, пока силы были.
А на следующий день дом был готов. Архитектор поделил его на три части: кухню и обеденный стол он отделил от спальни, а еще, настелив на стропила доски, под потолком у камина сделал комнату, прорубив в крыше и застеклив большое окно. Получилось очень уютно.
– Тут я буду жить, пока замуж не выйду, – едко сказала Брунхильда. – Велите мне сюда кровать купить.
– Денег нет у меня на кровати, – буркнул Волков. – Архитектор и так из меня все серебро вытряс.
– Ой, не врите мне! – сказала красавица с раздражением. – Серебра у вас мешки, а в сундуке еще и золото имеется.
Ничего ей не ответив, кавалер пошел торговаться с молодым архитектором. Хотел договориться с ним по поводу большого амбара и пристани на реке, что течет по востоку его владений. Да не успели они поговорить, как во двор, в распахнутые ворота, въехала карета графа. Волков даже расстроиться успел, думая, что опять придется слушать вздохи влюбленного старика, но, слава богу, то был не сам граф, а всего лишь нотариус. Тот самый, с которым Волков обсуждал свою женитьбу на Элеоноре Августе. С нотариусом был еще один ученый человек, только моложе.
– Рад приветствовать вас, кавалер, – кланялись приехавшие господа, выбравшись из кареты. – Мое имя Меделус, я нотариус гильдии нотариусов и адвокатов графства Мален. Это мой помощник, Финкель.
– Я вас помню. Чем же обязан, господа? – без излишней любезности осведомился Волков.
– Мы здесь по поручительству его сиятельства Конрада Густава Малена, восьмого графа фон Мален, с предложением для кавалера Фолькофа относительно его сестры, девицы Брунхильды Фолькоф. Граф готов сделать вам предложение.
– Уже? – удивился Волков. – Быстро вы.
– Граф в этом деле проявляет удивительную поспешность и настойчивость, – улыбнулся нотариус.
– Ну что ж, проходите в дом, господа. – Прежде чем войти в дом, кавалер крикнул Сычу, что сидел у забора на бревнах и грелся на солнце: – Сыч, быстро найди мне брата Семиона.
– Сейчас, экселенц.
Кавалер провел юристов в дом и усадил за стол, но предлагать им ничего не стал.
– Слушаю вас, господа.
– Господин Конрад Густав, восьмой граф фон Мален, проявляет большое уважение к вам, господин кавалер, и почтение к прекраснейшей вашей сестре, предлагает ей, в случае принятия госпожой Брунхильдой предложенной господином графом руки, во Вдовий ценз имение Грюнефельде.
– Не понял, ничего не понял, – нахмурился кавалер, – больно мудрено говорите. Что такое Вдовий ценз?
– Вдовий ценз – форма договора о наследовании женой имущества мужа после его смерти, – пояснил молодой нотариус под одобрительное кивание старшего товарища.
– То есть?
– То есть госпожа девица Брунхильда Фолькоф после вступления в брак с графом фон Маленом унаследует после его смерти поместье Грюнефельде. То есть она не останется без имущества после того, как станет вдовой, – продолжал молодой юрист.
– Мало того, согласно цензу, госпожа Фолькоф после кончины графа сохранит право на титул графини, – сообщил мэтр Меделус.
Волков помолчал, обдумывая услышанное, и спросил:
– Хорошо, и каково это поместье?
– Поместье сие невелико, но превосходно, – заговорил юрист, разворачивая бумагу.
А тут и брат Семион пожаловал. Поклонившись нотариусам, он сел рядом с кавалером.
Меделус начал читать:
– «Девице Брунхильде Фолькоф в случае, если примет она руку графа фон Малена, будет передано в имение во Вдовий ценз поместье Грюнефельде. В поместье том пахотной земли четыре тысячи десятин. Лугов, покосов, выпасов, опушек и полян пять тысяч десятин. Охотничьих угодий и лесов двенадцать тысяч десятин. Мужицких хозяйств двадцать два, семнадцать дворов в крепости, остальные свободные. Также имеется мельница на воде, что принадлежит владетелю поместья. Через поместье проходит хорошая дорога, стоят там трактир и кузня. Но те имеют своих хозяев и только приносят аренду. Поместье дает доход до четырех тысяч талеров в год урожайный». – Юрист сделал паузу, посмотрел на Волкова и продолжил: – «После кончины графа графиня вступит во владение Вдовьим цензом, если к тому времени разродится ребенком любого пола или будет обременена».
– Дозвольте взглянуть документ, – попросил брат Семион, когда нотариус закончил чтение.
Девятьсот талеров годового дохода! Семнадцать дворов крепостных мужиков! Это в два раза больше, чем было мужиков у него самого. Да, не мелочился граф. Видно, и вправду Брунхильда крепко присушила его. Волков даже стал уважать старого графа. Не жадничал старик. Уж если что-то хотел, то не скупился.
– Что ж, – произнес брат Семион, – вижу, что на этом документе печать гильдии нотариусов города Малена. Значит, намерения графа серьезны.
– Смею вас заверить, – поклонился Меделус, – что намерения графа более чем серьезны. Граф в нетерпении ждет вашего ответа и молит Господа, чтобы вы были к нему благосклонны. Граф передает вам, что все расходы по свадьбе берет на себя. И в свадебный дар передаст невесте еще и две тысячи талеров серебра. А приданого от вас потребует две перины и две нижние рубахи для девицы Фолькоф, больше ничего. Но просит вас об отказе от пышных свадебных тожеств. Свадьба окажется проста и тиха. Он не хочет большого шума. У него и так будет много прений по поводу этой женитьбы с его родственниками. – Нотариус понизил голос: – Сами понимаете, кавалер, его наследники окажутся не в восторге от того, что такой лакомый кусок, как Грюнефельде, уйдет вашей сестре.
– Я подумаю. Прошу на размышление три дня, но, коли согласие дам, выставляю условие. Я хочу, чтобы таинство венчания проводил сам епископ Маленский, – твердо говорил Волков. – И чтобы венчание было в кафедрале города Малена, а таинство записали в кафедральную регистрационную книгу.
– Сие приемлемое требование, – согласились нотариусы, переглянувшись. – Мы передадим его графу, и думается нам, что никто против вашего желания возражать не станет.
– Ну, раз так, то теперь, господа, прошу вас быть моими гостями и отобедать со мной.
– Мы бы с радостью, – заверил его старший нотариус, – но хотим вернуться к графу сегодня, чтобы передать ваш ответ, а если сядем тут обедать, так до ночи приехать не успеем.
Как уехали они, Волкову стали подавать обед, а сидевший рядом монах в какой уже раз перечитывал бумагу.
– Очень щедрое предложение, – говорил он. – Госпожа