Читать интересную книгу Земля, и всё остальное — по списку - Вадим Астанин

Каждый из четырёх отрядов, не считая моего, находился на расстоянии в пять километров друг от друга. На пять километров в начальной точке и ежедневно удалялся на энное количество метров от отряда, идущего за ним следом. Я управлял и координировал действиями пяти отрядов и неплохо справлялся с возложенными на меня обязанностями.

Это был первый десант, в котором я исполнял функции заместителя командира бригады. Первый, и смею думать, не последний, ибо в произошедшей с бригадой катастрофе нет моей прямой вины. Основной причиной случившегося на планете Вальдшнеп инцидента был признан пробой биоизолирующей прослойки защитного костюма под воздействием неустановленного негативного фактора, сила и мощность которого многократно превысила заявленные производителем предельно допустимые нормы и характеристики биоизолирующего материала, используемого в защитных костюмах данного типа.

Вследствие чего часть личного состава СИБ «Вальдшнеп-GC» была спешно эвакуирована из звёздной системы «Вальдшнеп» и помещена в сектор строгого карантина зоны «К» планеты Сенсор. Следственная комиссия провела тщательное расследование и выдала на гора пухлые тома, заполненные кучей красиво разрисованных графиков, показаниями свидетелей и потерпевших, авторитетными заключениями привлечённых экспертов, ответивших на все заданные, поставленные, подразумеваемые и несформулированные явным образом вопросы.

На все, кроме одного. Основополагающего. Фундаментального. Животрепещущего. Что за неустановленный негативный фактор вызвал столь катастрофические для человеческого организма последствия? Какова его природа? Ведь последствия-то были нешуточные. Поражение центральной нервной системы различной степени тяжести. Галлюцинации, навязчивые состояния, вспышки немотивированной ярости, перемежающиеся с периодами полной релаксации, переходящей в абсолютную прострацию.

И всякой дряни по-паре на закуску: повышенная температура, озноб, сыпь, лихорадка, понос. Пардон, диарея. У некоторых недержание мочи. М-м, энурез. Сорок пять человек валялось на больничных койках под капельницами, пока деятели из следственной комиссии пытались доказать себе и окружающим, что не напрасно получают свои зарплаты. «Неустановленный негативный фактор, к тому же вызвавший…» — мать вашу, дайте мне компьютер и я буду шлёпать вам подобные заключения пачками! Причём без всяких дипломов и учёных званий. Не говоря уже о командорских звёздах.

Кстати, о звёздах. Председатель комиссии, удостоивший меня посещением (выглядевший особенно мужественно и значительно в костюме высшей защиты) на прямо заданный вопрос ответил по-солдатски просто: «Не бери в голову сынок. Отдыхай, выздоравливай. Флот и командование о тебе позаботиться!» После чего торжественно объявил, что мне предоставляется двухмесячный оплачиваемый отпуск, присваивается внеочередное звание капитан-командора и вручается ведомственный наградной знак «За личное мужество» I степени, с дубовым венком и серебряными лучами. К чёрту! Лучше бы он мне объяснил, отчего я писаю в постель и чешусь, как блохастая макака.

В первых числах сенсорного? сенсорийского? лета я был выпущен из стерильных боксов спецкарантина и переведён в сектор «СК» (Санаторно-курортный) на Острова. К тому моменту нас оставалось тридцать два человека. Восемь умерло, пять впало в безвозвратную кому. Со мной на Острова перевели десятерых. Двадцать два остались в зоне «К».

…С высоты парящего в небе ястреба Острова напоминали позвонки доисторического гиганта, брошенные в изумрудно-голубые воды океана. Коричневые, покрытые малахитовой патиной кости, рассыпанные по вытянутой дуге от континента до континента, полузатопленные обломки древнего трансконтинентального перешейка. Коричневые там, где некогда текли и остывали языки пышущей жаром лавы и зелёные там, где стараниями ландшафтных дизайнеров буйным цветом расцветала и ширилась укоренённая в неприветливую инопланетную пустынь земная растительность. Я мог бы любоваться открывающимся с высоты птичьего полёта видом, если бы пребывал на борту пассажирского лайнера или суборбитального челнока, но я, вместе с товарищами, сжатый тисками противоперегрузочного кресла, падал вниз по баллистической кривой, сидя в сверхпрочной десантной капсуле, выводимой к посадочной шахте диспетчерской электроникой аэропорта зоны «СК».

Проходя сквозь выставленные автоматикой гравитационные маты капсула заметно снижала скорость падения и вскоре она, мягко покачиваясь, соприкоснулась с направляющими штангами посадочного комплекса. Гулко лязгнули замки магнитных фиксаторов и капсула плавно скользнула по шахтному стволу к шлюзовому терминалу. Сложная механика шлюза, переведя обтекаемый снаряд в горизонтальное положение, вытолкнула его к причальному мостику. С шипеньем раскрылись створки люка. Блокирующие замки кресел с мокрым чмоканьем отключились. Я выдрался из прокрустова ложа кресла, неверной походкой протопал по звенящей решетчатой палубе, разминая по ходу затёкшие ноги, вытащил из грузовой ячейки сумку с вещами и на выходе с облегчением сдался в заботливые руки ожидающих нас медсестёр.

…Меня определили в санаторий «Пихтовый». Санаторий был похож на затейливую конструкцию, собранную из разноцветных, разноразмерных и разноэтажных кубиков великанского детского конструктора, забытую неведомым проказником посреди соснового бора. Дорожки, покрытые крупным жёлтым песком, пересекали бор во всех направлениях. Разветвляясь, они сжимались до узких тропинок, тропинки же выводили путников к волейбольным площадкам, футбольным полям, беговым рингам, зелёным холмистым равнинам и великолепным безупречно-чистым пляжам.

Сад разбегающихся тропок, а вокруг сплошная пастораль и иддилия. Буколика и аркадия. Серенада Эдема. Однако не расслабляйтесь. Приметы жёсткого контроля не заметны, но определяемы. Сеть следящих камер; предупреждающие надписи на стенах: «Бокс-изоляторы расположены на нулевом уровне» и «Пользование пранк-связью исключительно с разрешения администрации»; индивидуальные медицинские браслеты и жёсткий распорядок дня, предписывающий выздоравливающим находится в своих комнатах с 23.00 ночи до 6.00 утра. И обязательное прохождение всех назначенных процедур и определённых персональными санаторными графиками осмотров. Нарушителю грозит недельное пребывание в изоляторе. В остальном ты вольная птица и можешь делать всё, что тебе вздумается. В пределах установленных правилами границ.

Граница пролегала точнёхонько по центру бегового ринга. Цветовая линия делила стометровый круг надвое. Выходило так, что бегун из сектора, в котором оздоравливались лежавшие в карантине и на стационаре (зоны «К» и «С») неизбежно попадал в сектор, в котором поправляли здоровье «отпускники». «Отпускники» считались привилегированной группой на Островах. У них тоже были проблемы. Стрессы, переутомление, максимум — синдром хронической усталости. Такие болезни прекрасно лечатся где-нибудь в районе альпийских горнолыжных курортов или на Багамах. Ветреные лыжницы, знойные островитянки, лёгкое вино, лёгкий флирт, безопасный секс. Неудачники. Они выбрали службу на Флоте. Флот живёт по регламенту. Уставы, предписания, инструкции. Поэтому они отдыхают на Сенсоре, а не на Земле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});