— Ты любила его? — зачем-то спрашиваю я.
— Мне так казалось, — Бэлла плечами пожимает, — чувство долга я путала с любовью, Артем Боев. И поняла это, когда по-настоящему влюбилась.
— В музыканта?
— А тебе уже рассказали? — фыркает Бэлла. — Да, получается, что я Йонаса предала. Изменила. Только вот и он все это время был женат. К слову о его жене я узнала не сразу… И я честно пришла к нему и сказала, что полюбила другого и что хочу уйти. Йонас не отпустил. Он никогда меня не отпустит.
— И ты до сих пор хочешь уйти, — это не вопрос, это я факт констатирую.
— Да хоть улететь, — печально вздыхает она, — только он же меня найдёт. Запрет. И накажет.
— Он… бил тебя? — аккуратно предполагаю я. И вспоминаю следы на ее тонкой шее и царапины на спине.
— Чего он только со мной не делал, — истерично хмыкает Бэлла и гладит себя по плечам.
А мне ее жалко. Ужасно жалко. Блядь. Никто такого не заслуживает.
А еще злость и гнев во мне просыпаются. Как прибалт обидеть ее посмел? Спас, обогрел, накормил, приучил и на поводке теперь держит?
Какого-то черта беру и обнимаю девушку. Она утыкается носом в мое плечо. Мы сидим так несколько секунд. Но тепло, которым мы обмениваемся в этот момент, начинает становиться жаром. У меня. В сердце. Мне наши объятия слишком уж приятны.
Бэлла поднимает голову и в лицо мне смотрит.
Близко. Опасно. Я словно в ее глазах тону. Глубоких, манящих. А потом опускаю взгляд на женские губы. Трепетные и чуть приоткрытые.
Блядь!
Вот какого я тянусь сейчас своими губами к ее? Какого начинаю это прикосновение? Влажное и немного неловкое. Но такое вкусное. И короткое.
Это не поцелуй еще. Но уже. Почти.
Бэлла резко встает с места и подходит к столу, ставит на него пустой стакан упирается руками.
— А теперь ты, Артем Боев, ответь на мой вопрос, — неожиданно произносит она.
— Задавай, — киваю.
— Что тебя связывает с полковником полиции?
— С каким?
— С таким. С которым ты сегодня в кафе встречался. И он что-то тебе передал.
Свожу брови у переносицы, изображая удивление.
Выходит, Бэлла видела нас. Какая наблюдательная, однако.
— Ни с кем я не встречался.
— Не надо, Артем. Я еще у тебя два телефона заметила. Зачем они тебе? — я плечами пожимаю. — Вот интересно, что ты ответишь, если подобные вопросы тебе задаст Леха? Или Йонас?
— Ты меня шантажируешь?
— Нет. Я просто хочу знать правду. Свою я тебе рассказала.
Думаю. Сомневаюсь.
А потом тоже резко поднимаюсь с дивана. К Бэлле подхожу.
Валерьевич говорил не влюбляться. И что бабам доверять нельзя.
Бля. Но я Бэлле доверяю. Минимум потому что знаю, что она не на стороне Йонаса. Она не хочет быть там.
А максимум… потому что я видел ее взгляд, когда мы чуть не поцеловались. Подозреваю, что и я примерно так же на нее смотрел.
— Я не просто так устроился к Йонасу, — признаюсь я. — Я работаю с полицией. С честной полицией, с той, которая хочет посадить Йонаса в тюрьму.
Бэлла начинает смеяться. Истерично.
— Знаешь сколько раз уже пытались? — почти кричит она. — Это невозможно. Он хитрый. Ловкий. Сильный. И беспощадный.
Беру ее за локти, легонько трясу. Бэлла вырывается, сопротивляется. Злится. Но я не отпускаю рук.
— Всегда найдётся тот, кто сильней. Мы можем помочь друг другу. Ты свободной станешь. Слышишь? Я все сделаю.
Бэлла перестаёт дёргаться. Поднимает глаза и впивается ими в мои. Смотрит, как будто что-то ищет. Защиты. Она нужна ей.
Я шаг делаю. Молнеиносно расстояние между нами сокращаю.
Я держу ее в руках. Это еще не объятия, но уже на грани. Хочу быть ближе, максимально, но… смотрю в ее необычные глаза и понимаю, что совершил ошибку.
Я не должен был в нее влюбляться. Не должен был, и все. Эта девочка не моя.
Да и не в этом дело. Чья. Я просто пропал уже. Я это понимаю.
— Нам нельзя, — шепчет она, но не вырывается, а наоборот, тянется ко мне. Губы наши становятся близко, опасно близко. — Если он узнает, то убьёт нас.
А мне уже все равно. Я даже спорить не хочу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А хочу начатое закончить.
Поцеловать.
Тем более Бэлла не против.
Потому что она с желанием мне отвечает, едва наши губы соприкасаются.
И кажется мне, что так я еще никогда не целовался.
Что так я еще ни разу не влюблялся.
Бэлла
— Нельзя! Нельзя! Нельзя! — стоит звон в моей голове.
Но я подаюсь порыву. Я позволяю себя целовать. И себе позволяю целоваться.
Потому что хочу.
Потому что Артем мне нравится. Он вызывает у меня чувства. Точнее — пробуждает. Те самые, которые Йонас похоронил тогда вместе с телом Славы.
Но я все же останавливаю поцелуй. Он был пыткой. Как и взгляд Артема, которым он сейчас изучает меня.
— Он убьёт нас, — повторяю я. — Правда убьёт. Поэтому давай без всего без этого.
— Без чего?
— Без чувств. Без эмоций.
Артем качает головой, смотрит в пол и тихо спрашивает:
— А помочь ты мне согласна?
— Я подумаю, — отвечаю честно. И не потому что сомневаюсь в Артеме. А потому что… черт! Вот как меня опять угораздило? — И я клянусь, что не выдаём тебя. Клянусь. Ни слова. Никому.
— Ты боишься, — замечает он. — За кого?
Я отвожу взгляд и качаю головой.
— За меня не надо бояться, — ласково говорит он. — Скажи, тот музыкант…
— Его звали Слава.
— Йонас его убил?
— И заставил меня смотреть, как закапывают его тело.
После моего ответа Артем психует, швыряет со стола стакан, но не удачно. Вижу кровь на мужской ладони.
Но Артем кажется этого не замечает. Словно ему не больно.
Какой он импульсивный, оказывается. И красивый, когда злится.
— Я смогу тебя защитить, — произносит он слишком уверенно. И мне хочется верить. Но…
Достаю с полки аптечку и обрабатываю Артему порез. Приклеяв пластырь, я произношу:
— Тебе пора уходить. Поговорим завтра. Приезжай за мной как обычно. Только вместо занятий мы в парке погуляем.
— Боишься оставаться со мной наедине? — усмехается он.
— Не без этого, — киваю я с улыбкой.
Мы идем к двери, я ее открываю, Артем обувается, а выпрямившись, он вдруг резко наклоняется и целует меня в губы. Легко. Невесомо. Нежно.
— До завтра, — говорит он и уходит.
А я так и замираю на месте, трогая подушечками пальцев след нашего поцелуя.
За что, господи?
Зачем ты опять позволил мне влюбиться?
Полночи я думаю над предложением Артема.
Н-да, органы цепко взялись за Йонаса. Даже лазутчика послали. И какого! В том плане, их общее детство и дружба Артема с Лешей — они сыграли важную роль. Просто бы так, человека с улицы так близко не подпустили бы.
Только бы Артема не вычислили.
Только бы он себя никак и ничем не подставил.
То, что он мне признался — приятно. Значит доверяет.
Да, он ищет союзника, это понятно. Даже нормально. И логично, что выбрал он меня. Понял, прочувствовал, увидел, что я хочу уйти. Хочу сбежать. Хочу не существовать, жить.
Неужели есть шанс?
Неужели Артем сможет?
Сомневаюсь. И поэтому злюсь. Так не хочется ошибиться. Как не хочется вновь по округам ада пройти.
Хотя, хуже чем было со мной уже не будет.
Просыпаюсь утром разбитая. Алкоголь сказывается. Несмотря на то, что голова моя была ясной, шампанского я вчера выпила прилично. Да еще бокалом виски зашлифовала.
Смотрю на часы — половина десятого. Артем должен приехать уже через полчаса.
Подрываюсь. Бегу в ванну, принимаю быстрый душ. Он помогает немного убрать разбитость. Еще бы кофе. Его можно купить в кафе, что находится в соседнем доме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Выхожу их дома, когда вижу машину Артема под окнами.