Читать интересную книгу Плавать по морю необходимо - Сергей Крившенко

В письмах из Владивостока своей сестре, «голубушке», «бесценному другу» Лизе, Костя Станюкович также упоминает о Бурачке, о своем пребывании в лазарете. Письма эти очень подробные, заполнены выписками и из дневника, который не сохранился. А письма, двенадцать сестре Лизе и одно отцу, сохранились и впервые полностью опубликованы в шестой книге «Литературного архива» (1961).

«Чтобы тебе дать понятие об этой сторонке, куда меня занесла судьба и где, между прочим, предполагается главный южный порт Восточного океана, — обращается Костя Станюкович к своей сестре, — я выпишу тебе несколько строк из моего дневника». И начинается владивостокская экзотика: следуют выписки за 6, 7 и 8 января 1862 года. Сюжеты разные. Один из них о приходе тигра. Ночью на скотный двор, где были лошади, тигр пробрался через соломенную крышу и удавил троих лошадей, сложив их в кучу. Солдаты идут в засаду на хищника. Прапорщик Меньчук приглашает с собой и Костю Станюковича. Охота опасная. Но Станюкович успокаивает сестру: «Меньчук предлагает вечером идти в засаду, но я не пойду; к чему мне рисковать жизнью даром. Мне 19 лет, а ему 50 — разница ведь большая». «Только что я дописал эти строки моего дневника, моя дорогая Лиза, как вбежал Мартын и сказал, что тигр у бани (это сто шагов от казармы). Раздалось три выстрела; тигр ушел. Вот мой друг, куда занесло меня». Но Станюкович не очень-то сетует на опасности своей морской жизни. Опасности не обойдешь, хотя и на рожон лезть нельзя. И чувство иронии не оставляет Костю Станюковича: занесло на край света, ну и что ж… «И к пользе, потому что навык к опасностям не лишен для людей. Теперь я понимаю, как можно жить спокойно, как живут в Индии, и там, где соседи не хорошенькие Гурьевы…» «Навык к опасностям» не раз пригодится Станюковичу в жизни. Не раз он восхитится этим навыком у простых матросов; это отразится в морских рассказах. А историю с тигром впоследствии Станюкович опишет в рассказе «Во Владивостоке» (печатался и под названием «Тигр идет»), где выведен обаятельный образ матроса Артюшки. Жизнь не обделяет опасностями и трудностями ни дома, ни в дороге. Навык к опасностям, еще в большей степени, чем на суше, приобретается в море. Об этом впоследствии писатель скажет, что он «был и есть, выражаясь метафорически, одним из матросов, не боящихся бурь и штормов и не покидавших корабль в опасности».

После ухода из Владивостока, с 22 мая 1862 года до августа 1863 года, Станюкович плавает на различных кораблях Тихоокеанской эскадры. Молодого гардемарина приближает к себе адмирал А.А. Попов. «Тогда находились редкие адмиралы и капитаны, которые умели делать службу осмысленною, а не каторгою или тоской», — говорится в рассказе «Море».

Одним из таких редких адмиралов был Попов. Его имя связывают с именами Корнилова и Нахимова, к которым он был близок, его называют в числе учителей адмирала Макарова. Попов был хорошо знаком с семьей Станюковича. Он знал, что молодой гардемарин проявил свои литературные способности. Заинтересованное отношение Попова позволило Станюковичу увидеть гораздо больше, чем если бы он был на своем корабле. Адмирал Попов поддерживал литературные начинания молодого моряка, будущего писателя. Но такое положение не во всем устраивало юношу, стремившегося к полной самостоятельности. Его взгляды были чужды карьеризму. В письмах сестре он сетует, что близость к адмиралу тяготит его: «Крайне невесело бывает иногда… Я обедаю и пью чай у него… Помогаю ему в письменных его работах…», «…Он человек деятельный и добросовестный, любит меня очень, да мне-то это не по нутру — состоять при нем… Обидно предпочтение перед другими… Что все скажут… Правда, еще ничего дурного не говорят, потому что я держу себя с ними свободно и хорошо…», «Где я буду дальше, не знаю, но желал бы не с адмиралом. Как ты ни пиши, что выгодно или невыгодно, я, по счастию, нахожусь в летах, когда благородство и независимость — стоят по одним уже влечениям — выше всяких выгод по службе… Что мне с выгоды…»[158]. В своих взглядах семнадцатилетний Костя Станюкович тяготел к Белинскому, Герцену. Об этом говорят факты: во Владивосток он будет просить прислать журнал «Искра» и сочинения Белинского. По пути на восток, когда судно 5 ноября 1860 года бросило якорь на Темзе в Лондоне, он тешит себя надеждой: «Может быть, проскользну к Герцену. Очень хотелось бы этого…» Знаменательно, что Герцен в «Былом и думах» давал положительную оценку настроенности некоторых военных моряков. Он писал: «Между моряками были тоже отличные, прекрасные люди», «вообще между молодыми штурманами и гардемаринами веяло новой, свежей силой»[159]. Они, по словам Герцена, «по великому закону нравственных противодействий, под гнетом деспотизма корпусов, воспитали в себе сильную любовь к независимости». К числу этих «отличных, прекрасных» людей, несомненно, принадлежал и Станюкович.

В литературе не раз отмечалось, что прототипом Корнева в повести «Вокруг света на „Коршуне“» и в рассказе «Беспокойный адмирал» был адмирал Попов (именем его назван остров). В творчестве писателя «беспокойный адмирал» Корнев противостоит «грозному адмиралу», как противостоят образы капитана «Коршуна» Давыдова и ему подобных образам тех господ, которые, в насмешку называя Давыдова «филантропом», утверждали, что такое обращение еще несвоевременно, что матросу без линька и жизнь не в жизнь (очерк «От Бреста до Мадеры»). В Корневе живет подлинная морская душа. Он, как истинный моряк, много сам плавал, понимает и ценит отвагу, решительность и мужество и знает, что эти качества необходимы моряку. Он не боится ответственности, умеет поддержать моряков, одобрить их хорошие дела. «Морской дух, — пишет автор, — беспокойный адмирал считал главным достоинством моряка». Образ морской души, который возвышен по-своему в морских произведениях советского писателя Леонида Соболева, пришел в литературу еще с произведениями Станюковича: традиция не была утрачена.

Основная мысль в произведениях Станюковича — мысль о духовной силе и красоте народа. Она связана прежде всего с простыми людьми, с простыми моряками. Станюкович говорит об особенности русского матроса, «дельного, сметливого, но нисколько не страстного к морю». И в то же время, как бы споря с этим своим положением, он показывает, как этот матрос борется со свирепой непогодой, с честью выходит из самых жестоких испытаний («В шторм»).

Заметно стремление показать не столько внешние приметы морского быта, сколько душевные особенности матросов: желание скрасить тяжелую жизнь, представления о любви, о семье, тоска по дому. У Станюковича появилось то, чего не было у его предшественников: он все чаще смотрит на вещи глазами простых матросов. И одновременно вглядывается в их души, стремится понять эти души изнутри. Подобно Гончарову, Станюкович всюду, куда бы ни заносила его судьба, обращен к мысли о трудной доле русского мужика. Рассказывая о тяжелой работе негров, о заунывной песне, которой скрашивает один из встреченных им негров свою участь, писатель подталкивал читателя подумать и о судьбе русского мужика: «Мне показалось, что характер этой песни мне несколько знаком… Те же жалобы заунывные, те же мольбы однообразные». Так он писал в очерке. А в повести «Вокруг света на „Коршуне“» эта же мысль будет выражена с еще большим публицистическим напором. «Невольно напрашивалось сравнение с нашими деревенскими избами… Чем-то знакомым, родным повеяло от этой песни на русских моряков. Им невольно припомнились русские заунывные песни». И у Гончарова мы встретимся с мыслью о родной почве, о постоянном сравнении своего с чужим, об освобождении мужика от крепостной зависимости. Но у Станюковича мысль эта становится социально острее. Так, рисуя жизнь в море, в чужедальних странах, писатель стремится поставить социальные проблемы, характерные для русской жизни 60-х годов XIX столетия.

Неприятие Станюковича вызывали люди, пронизанные буржуазной торгашеской моралью, «господа, отечество которых, по выражению одного из них, — доллар». На образ этот дельца и торгаша указывал и Гончаров. Колониализм в его лице находил острого критика. Бывая в китайских портах и наблюдая картины феодальной жестокости, Станюкович замечает: «Нигде, как в феодальном Китае, жизнь, это высшее благо, не ценится так легко». Примечателен и очерк «В Кохинхине». Станюкович посетил Южный Вьетнам в пору франко-вьетнамской войны (1858–1862). Французские колонизаторы оккупировали шесть южных провинций Вьетнама и превратили их во французскую колонию Кохинхин. Как известно, вторая франко-вьетнамская война (1883–1884) на долгие годы превратила Вьетнам в колонию Франции. Станюкович побывал в деревне, поселке, наблюдал жизнь в Сайгоне. Раздумывая о судьбе колонии, осуждая колониальный деспотизм, он трезво усматривал, что здесь «много еще прольется крови». Эти страницы написаны с большим сочувствием к вьетнамскому народу, который встал на героическую борьбу за независимость и свободу. Критика колониалистской политики европейских цивилизаторов приобретает еще больше остроты в повести «Вокруг света на „Коршуне“», где Станюкович напишет о своем отвращении к войне и к тому «холодному бессердечию», с каким колонизаторы относятся к местным народам. Чужие пришлые люди, они, выдавая себя за спасителей, «жгли деревни, уничтожали города и убивали людей». «И все это, — с едким сарказмом замечает Станюкович, — называлось цивилизацией, внесением света к дикарям» (глава «Юный литератор»).