— Подождите за дверью…
Ее накрашенное грубой косметикой лицо очень не понравилось магу. Она гнала его, значит, боялась лечить. Дерьмовый доктор — этим все сказано. Жаль, что девушка-мечта послала именно сюда. Но ради того, чтобы избавиться от синеватого оттенка кожи, а твердые, как медная проволока волосы, вновь стали бы мягкими и шелковистыми, маг готов был терпеть все.
— Да я тут посмотрю, я не заразный, — тихо сказал Идалгир, сев на стул рядом со столом, где лежала вся бухгалтерия. Женщина еще несколько минут что-то сверлила, а потом долго разводила цемент (да-да, именно цемент, т. к. это и было написано на мешке, стоявшем в дальнем углу кабинета) и чего-то штукатурила.
'Неужели еще кто-то есть с металлизированной или, не дай боги, с каменной как у голема кожей', - все время думал Идалгир. Похоже, в мире с отсутствующей магией приходится не целительством заниматься, а латать дыры на теле. В какого ж уродца превратится человек с кучей латок к старости. Единственная радость, останется живым. Не прошло и десяти минут, как накрашенная женщина-шкаф закончила штукатурку. Идалгир чуть не подскочил на месте, чтобы тут же занять кресло, когда оттуда встал очень высокий блондин с настолько правильными чертами лица, что можно было запросто усомниться в его реальном существовании. Он выглядел словно красивая картинка: таких образчиков элегантности и стиля невозможно встретить на улице. Он мог пленить любого своим обаянием: мужчину — чтобы тот сделал все по его указке, женщину — чтобы завоевать окончательно и бесповоротно. Его холодный отстраненный взгляд был направлен куда-то вдаль, поверх голов лекарши и приютившегося на стуле мага, который рядом с таким человеком смотрелся маленьким и беспомощным, хотя и был, несомненно, намного сильнее. Обычно за душой у людей с красивой внешностью таится пустота, все, на что они способны — радовать толпу на базарной площади, выступая в спектаклях. Некоторые находят себя в нечестной торговле, им под силу своим обаянием заставлять людей платить втридорога. Красивой должна быть женщина — это Идалгир давно понял. Мужчине красота всегда мешала: боишься сражаться, чтобы не оставить на лице лишний шрам, отказываешься трудиться, как бы руки не замарать и дальше в том же духе. Красота… Идалгиру б не красоту вернуть, а кожу сделать бы обыкновенной, человеческой.
— Так, оплата, — грузным басом сказала лекарша, вымыв руки, и взяла со стола листок, который положил маг.
Она устроилась на явно не соответствующем ее габаритам стуле и начала выписывать блондину счет за лечение на адрес того мальчика из коридора.
— Но… — попытался остановить ее Идалгир, внимательно читая все закорючки, которые выводила дама на большом белом листе.
— А вас, молодой человек, я вообще в коридоре ждать попросила, так что, молчите уж.
Идалгир бы убежал, потому что ему теперь и платить нечем, и мальчишка якобы подлечился, получается. Но, с завистью посмотрев на гладкую кожу высокого блондина, маг решил, что эта шкафообразная дама — попросту гений, что она не только зубы лечит (если верить многочисленным плакатам, украшавшим стены). Неужели она, наконец, превратит его металлизированную кожу в человеческую! Только что же делать с деньгами? 'Как я расплачусь… А что, если…' — в голову Идалгира пришла преступная, но такая гениальная идея…
Неотразимый блондин, довольный обслуживанием и так неожиданно удавшимся мошенничеством, поспешил уйти. Когда дверь захлопнулась за его спиной, Идалгир было кинулся следом, поймав себя на мысли, что человек, стремящийся выглядеть в лучшем свете, не стал бы столь нагло обманывать незнакомую ему женщину. Но, вспомнив, как Лариса живописала историю о мошеннике, забравшем у нее последние деньги якобы за оформление дорогого подарка, маг приуныл. В страшный мир он попал. И, что хуже всего, он до сих пор не нашел ни одного магического окна, через которое можно было бы уйти в Вейлингское королевство.
Пускай тут вместо колдунов живут мошенники, но если есть окна, значит, сюда способны проникать магические сущности из других миров. Возможно, им приходится скрываться от вездесущих мошенников и обманщиков, но они просто должны быть. Кто знает, вдруг эти гастролеры и смогут вернуть его в пещеру Зверроса. Но мысли мага прервала тучная лекарша, которая, обратившись к Идалгиру, настойчиво пригласила его устраиваться в кресло.
А, ну да, дерьмо-доктор, к которому он пришел, освободился, и теперь займется его кожей. Вдруг да и вылечить удастся. Судя по необычному интерьеру в кабинете, дама запросто могла быть заезжей магичкой.
— У меня проб… — начал объяснять Идалгир, устраиваясь в кресле.
Но лекарша одним резким движением руки пригвоздила его левое плечо к терракотовому кожзаму и волевым тоном приказала:
— Открывайте рот, все равно проблемы там.
— Но у меня… — Идалгир не унимался, стремясь выразить мысль до конца.
Шкафообразная дама знала, что делает. Она не любила разговорчивых пациентов. Поэтому не успел маг договорить, как лекарша резко оттянула нижнюю его челюсть и оперативно, со знанием дела, заполнила пациенту весь рот ватой.
— Во-вя-во-ве-мы-в-во-вой… (у меня проблемы с кожей) — кричал Идалгир сквозь ватные шарики, когда тетка с любопытством ковырялась кривоватой палочкой с зеркальцем на конце в зубах у мага.
О, да, теперь он прекрасно понимал, почему мальчишка в коридоре назвал эту тетку именно дерьмо-доктором и по какой причине он с превеликим удовольствием сложил все муки на плечи незнакомца.
— О! Кариес! — возликовала лекарша, зацепившись палочкой за один из зубов.
Она даже облизнулась от удовольствия, когда отбросила инструмент и завела дрель. Та взвизгнула на повышенных тонах. Она приближалась ко рту Идалгира, а тот только и мог, что мямлить нечленораздельное:
— Ве-ва-до-вои-вубы-вевить!
Маг в ужасе от приближавшейся к его рту штуковины начал безрезультатно пытаться выплюнуть шарики. Но они, пропитавшиеся слюной, сопротивлялись, предательски приклеились к щекам и языку. Жаль, что Идэ не в Вейлинге, там бы Офелия с легкостью справилась с гнильцой в зубе и не стала бы называть банальнейшую болезнь неизвестным словом 'кариес' и пытаться высверлить дырку.
Лекарша негодовала. Оставив дрель включенной, она взяла пару ремней и привязала неугомонного пациента к креслу. Он бы поколдовал чуточку, только вата во рту мешала. Заклинание, прочитанное с искажениями в дикции, могло натворить немало бед. Поэтому приходилось терпеть и разрешить доктору делать то, что она считает нужным.
А тетка тем временем вытащила из пакета новые тампоны и запихала их вместо старых. И вот сверло снова приближается к больному зубу Идалгира. Страшно! Когда лекарша работала с блондином, со стороны это не выглядело столь ужасающим. Несчастный Идалгир вытаращил глаза, и закричал бы, но вата во рту мешала. Скорее всего, такое количество затычки и предназначено для того, чтобы пациент орал не так громко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});