Читать интересную книгу Мастер мокрых дел - Лев Пучков

– Богатая?

– Ага – не бедствует. Расплачивается сотенными купюрами, сдачу не считает. А! Ее ж три дня не было! А вы ее ищете… пропала, что ли?

– Когда была в последний раз?

– Так… Ага – в воскресенье. Точно, в воскресенье. Обычно утром заправляется, а тогда, значит, подъехала к вечеру – уже темнело…

– Ну ништяк, – довольно буркнул Мамон, вставая и направляясь к выходу. – Ништяк – все в масть… – Немного подумав, он достал из кармана пятидесятирублевую купюру, протянул хозяину заправки: – На, заслужил. Знай – мы не только пером да волыной! Мы и добром можем, когда честный фраер встречает красным базаром. Понял, в натуре?

– Понял, спасибо. – Мужик сунул купюру в карман, подмигнул: – Засаду будете делать?

– Догадливый больно – такие долго не живут,-беззлобно буркнул Мамон. – Ну, постоим малость у обочины. Посечем…

Часов в девять к АЗС подъехал темно-синий «БМВ». Мамон и пацаны, сидевшие в «99-й» неподалеку от заправки, замерли – Лука полез зачем-то за стволом, вспомнил, что не надо, чертыхнулся.

– Яйца оторву! – всхлипнул Мамон. – Всем молчать!

Из «БМВ» вышла симпатичная барышня до тридцати, приблизилась к оконцу, протянула хозяину деньги.

– Так это ж Лилька! – прошептал Лука. – Бля буду, Лилька!

– Сам вижу, – мрачно буркнул Мамон. – Ну, хрен с ней – тачка та. Сядем на хвост, поглядим…

Заправившись, Лилька поехала в сторону пригородного поселка Южный, в котором проживают в основном одни пенсионеры и среднего достатка дачники. Выдержав дистанцию, «99-я» Мамона пристроилась сзади.

Остановившись у усадьбы № 54 по улице Вавилова, Лилька посигналила. Из калитки вышла еще одна дама, осмотрелась по сторонам и седа в машину. В руках у дамы была большая сумка.

– Чтоб мне век воли не видать, – хрипло прошептал Мамон. – Это она. Мы ее впалили, пацаны…

…На следующий день, часов в восемь утра, егерская «Нива» стояла метрах в пятистах от парка – при въезде на Большой мост, что неподалеку от лодочной станции. Желающих прокатиться на лодке не было – «Нива» пребывала в удручающем одиночестве. Троим приятелям, находившимся в машине, было немного не по себе – казалось, что они вылезли на открытую местность из траншеи во время боя и вот-вот поплатятся за столь необдуманный поступок.

– Не дрейфь, парни, – уловив общее настроение, ободрил Рудин, не отрываясь от бинокля, все это время он наблюдал за павильоном игровых автоматов, расположенным в центре паркового круга. – Они нас в парке ждут. Они не знают, на какой мы машине. Они не знают, что наши псы обведут их вокруг пальца. Они вообще много не знают… Масло, ты след хорошо набил?

– Как обычно, – рассеянно пожал плечами Масло и озарился смутной улыбкой. – В двух местах им придется продираться дай Бог – кустиками прошелся.

– Не перемудрил? – озабоченно поинтересовался Рудин, оторвавшись от бинокля и остро глянув на соратника. – Ты чего такой задумчивый, а? Жениться не захотелось? – И плутовато подмигнул сонно позевывавшему Соловью.

Соловей махнул рукой и с хрустом потянулся: этой ночью он ударно радовался встрече с молодой женой – за тонкой перегородкой «детской» в егерской избушке почти до рассвета были отчетливо слышны весьма характерные проявления эротосодержащего характера.

– Нет, со следом все путем, – опроверг сомнения старшего Масло. – Я вот все думаю, где ту бабу видел – ну, что на кладбище приходила…

– Да брось ты это дело, – легкомысленно отмахнулся Рудин, прикладываясь к биноклю. – Не забивай голову – этой проблемой сейчас занимается специалист…

– Что за специалист? – заинтересовался Масло.

– Классный специалист, – заверил его Рудин. – Молодой и, насколько я представляю, вполне симпатичный… А вот, кстати, и наш зоопарк…

Из боковой аллеи на пятачок перед павильоном игровых автоматов вышла техничка школы Татьяна, тащившая на коротких поводках спаниеля Джека и Ингрид. Впрочем, это спорный вопрос: кто кого тащил. Во всяком случае, Татьяне приходилось проявдять чудеса ловкости и сноровки, чтобы четвероногие своенравные особи не уволокли ее в первые попавшиеся кусты.

Появление дамы с собачками вызвало нездоровую активность в соседствующих с павильоном зарослях. В бинокль можно было рассмотреть, как в нескольких местах возникли бритые головы, оживленно озиравшиеся по сторонам.

– Закопошились, фимозы! – удовлетворенно констатировал Рудин. – А где же Пес с пацанами? Ну-ну, покрутите черепами, покрутите – может, чего и накрутите…

Намотав поводки на правую руку, Татьяна достала левой из кармана какую-то тряпку, дала понюхать псам и, скомандовав что-то, отщелкнула карабины на ошейниках.

– Следи за руками, Масло! – торжественно провозгласил Рудин, наблюдая, как псы помчались куда-то в кусты, оживленно взлаивая и прядая ушами. – Исторический момент – Татьяна дала нашим зверям занюхать твои трусы.

– Сроду трусы не бросал на рабочем месте, – отперся Масло, прикладываясь к биноклю. – Это футболка или, на худой конец, носки. Хотя это уже не важно – ты посмотри, как резвятся наши приятели!

Рудин посмотрел – действительно резвятся. Из кустов разом стартовали около десятка бритых хлопцев и понеслись вслед за собаками, на ходу разбираясь в цепь. Перед павильоном возник немолодой мужик, схватил Татьяну за руку, встряхнул, что-то резко спросил. Техничка пожала плечами – потыкала пальцем куда-то в кусты. Мужик отпустил ее, махнул рукой и пошел прочь, сокрушенно покачивая головой. Присмотревшись, Рудин присвистнул:

– Какая честь, парни! Сам Вор тут. И не сидится ему дома?

– Он нас так сильно хочет, что не сидится, – констатировал Масло. – Ох как они нас будут любить, если не дай Бог отловят! Я представляю – сплошная эротика!

– Нет, скорее порнография, – возразил Рудин, поглядывая на часы. – С часто повторяющимися элементами садонекрофилии.

– Садо чего? – удивился Соловей.

– Запытают до смерти, а потом будут над трупами глумиться, – охотно пояснил Масло. – А вообще нет такого термина – это Пес придумал.

– Ну и шутки у тебя, Серый, – недовольно бросил Соловей и, в свою очередь посмотрев на часы, спросил: – Заводить, что ли?

– Заводи. – Рудин распахнул дверь со своей стороны, кивнул Маслу: – Принимай! – и уставился на близлежащие кусты. Из кустов тотчас же, словно ждали команды, выскочили запыхавшиеся Ингрид и Джек и, счастливо подвывая, бросились к машине.

– Да ну вас в задницу, фимозы недоделанные! – вскричал Рудин, с большим трудом уворачиваясь от слюнявых проявлений нежности и пропихивая своих питомцев на заднее сиденье. – Соловей, газу! Груз в комплекте…

…Ли сидела в своем «БМВ», который стоял на улице Полины Осипенко, лениво наблюдала за усадьбой № 36 и отвлеченно размышляла. В палисаднике перед усадьбой буйно росла черемуха. На черемухе сидела девчонка лет десяти и неспешно собирала спелые ягоды в литровую банку, закрепленную тесемкой на шее. Беззаботно этак собирала: горсть в банку – горсть в рот, что-то напевала и в такт мотала головой. Наблюдательница приложила к глазам бинокль – ну так и есть, губы, нос и подбородок у девчонки черные, значит, собирает довольно долго.

Ли вдруг стало жалко себя. У матери дома тоже есть черемуха. Они с Лисой в свое время часами сиживали осенью на ее раскидистых ветвях, собирая ягоду на варенье и компоты. Вдвоем собирать было интереснее – рассказывали друг другу всякие истории, выдуманные на ходу, перешучивались, хохотали… Вдвоем всегда интереснее. Особенно если эти двое – близняшки, равновеликие половинки единой биоэнергетической сущности…

Ли тяжко вздохнула и потащила из сумочки сигарету. Бросить курить не получалось – времена больно суровые. Вчера ее половинка смотрела зверем – сожрать готова была. Втемяшилось ей в голову, видите ли, что этот вредоносный Пес, будь он неладен, нуждается в их помощи. А когда Ли имела неосторожность легкомысленно заявить, что спасение утопающих – дело рук ОСВОДа, но не хрупких прекрасных дам, Лиса закатила истерику.

– Ты ведешь себя как чужой человек! – крикнула она в припадке ярости. – Временами мне кажется, что ты мне не сестра! Ты только о себе и думаешь! Что тебе я с моими проблемами?! Ноль! Пустое место! – и в таком духе – далее.

Пришлось уступить стремительному натиску: Ли вообще не умела ссориться со своей половинкой. Она, универсальный боевой агрегат, не считала себя вправе обижать это комнатное растение, на долю которого выпало больше испытаний, нежели она того заслуживала.

– Ну, хорошо, хорошо – успокойся, радость моя. Я помогу – подумаю, что сделать. И черемуху эту проверю…

Надо сказать, что Ли была согласна: Рудину требовалась экстренная помощь. Но на этот счет у нее имелась своя точка зрения. Лучшая помощь Псу – это выстрел в голову с близкого расстояния, чтоб не мучился славный парень. Все равно не жилец… Однако оказать эту экстренную помощь Псу Ли пока не торопилась – он должен был сыграть в последний раз на заключительном этапе ее плана. Поэтому приходилось изображать участие в сердечных делах Лисы, которая по простоте душевной сама не ведала, что творит.