Читать интересную книгу Княжья травница (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

Сейчас я додумаюсь до развитой цивилизации за десять тысяч лет до нашей эры где-то в арктических льдах!

Покрутив головой, я ощутила, как мне стало жарко от подобных мыслей. Дёрнув за верхнюю завязку тулупа, я распахнула его, ловя морозный воздух голой шеей, ещё дёрнула. Цветок упал на снег. Ох ты ж, космические силы. Я наклонилась, чтобы подобрать его, и вдруг остановилась в позе «зю».

Цветок лежал совсем не так, как должен был упасть. Он не мог развернуться в полёте. Не имел права по всем законам физики и земного тяготения. Однако он это сделал. Интересное наблюдение. Я подняла его осторожно и — ну а как же без этого — решила провести серию экспериментов. Бросила прицельно — головкой вперёд. Цветок упал перпендикулярно тому направлению, что я ему задала. И ещё раз. И ещё десять раз. Каким бы образом я не бросала это чудо божественной технологии, цветок упрямо приземлялся головкой в одну сторону. Как будто стрелка компаса показывала на север.

Путеводный цветочек какой-то... А куда он ведёт? За Борей. Ага. Куда же ещё?

Не, ну а чо. Где логика? А тут. Мокошь разбрасывает цветочки, чтобы кто-то нашёл их и пришёл туда, куда поведёт цветок. Зачем так сложно? А почему делать просто, если можно сложно? И вообще, история богов не знает слова «просто». Почему бы и нет? Если этот цветок — компас, всё будет гораздо легче провернуть. Надо только уговорить Ратмира.

Бодрым шагом я добралась до ворот города и застучала в деревянные доски, а на меня сверху осыпался снег. Отряхнувшись, прижала цветок покрепче под тулупом и крикнула:

— Эй! Отворяй!

Створка двери в воротах скрипнула, и выглянул один из дружинников:

— Чего тебе?

— Опять не узнал? — фыркнула я. — Впускай, я из леса пришла!

— Травница, — осклабился он. — Бабы все ночью вернулись, а ты утром! Признавайся, в медвежьей норе нашла любодея?

— Ой отвали, — грубо буркнула я и протиснулась мимо него в ворота. Нашла, ага. И даже почти в норе. Но это его не касается. Быстро пошла по направлению к княжьему терему, но услышала:

— Тебя уж искать собрались.

Обернулась, смерив дружинника взглядом — не издевается ли? Нет, он был серьёзен. Тем более, надо поспешить, чтобы дружина зря не гоняла в лес.

На женской половине было довольно тихо, только где-то плакал младенец, где-то кого-то отчитывала баба визгливым голосом, а где-то пели хором девушки. Я быстро поднялась к себе, сбросила тулуп и валенки, переобулась в свои сапожки и принялась искать, куда бы спрятать цветок. За печкой не рискнула — вдруг нагреется и расплавится — зато нашла самый доступный и изящный вариант. Заодно и к Ратмиру отправилась. А что? В проходе никого не бывает, потому что о нём никто не знает. Даже Забаве туда не надо ходить — она может легально находиться на мужской половине.

Кстати, она там и была — в комнате князя. Обрадовалась, увидев меня, но не стала ни о чём спрашивать. Только сказала:

— Он умирает, травница. Твой отвар не спасает от боли, она его убивает.

На секунду я замерла, пытаясь осознать смысл её слов. Мой князь умирает? Червь? Проклятый паразит убивает хозяина? Нет, так не пойдёт. Я не согласна. А если я не согласна, никто не умрёт.

Подсев к Ратмиру, который показался мне серым с лица и измученным, я обняла ладонями его голову. Ну, покажись, дерьмо поганое! Покажись, сволочь, я посмотрю в твои глаза... Хотя у червя нет глаз. Да неважно.

Паразит был на месте. Но это и неудивительно. Паразит вырос, заняв ещё больше места. Вот это плохо. Операция нужна немедленно! Лучше вообще вчера. Так что отправляться в путь нам придётся сейчас. Тем более, что я понятия не имею, на каком расстоянии находится от Златограда земля богов. Цветок послужит нам указателем, я привяжу его на ветку и подвешу в воздухе, чтобы показывал направление. Но сначала.

— Забава, пойди распорядись, чтобы оседлали Резвого и мою верблюдицу, — сказала я ключнице, не обращая внимания на её изумлённые глаза и открывшийся рот. Она хотела что-то спросить, но я продолжила, не дав ей время опомниться: — Нам нужна провизия на несколько дней пути, вода и пара одеял. Да, мой мешок с травами на всякий случай тоже принеси.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Забава наморщила лоб, но я добавила с нажимом:

— Побыстрее! От этого зависит жизнь твоего брата!

Ключница охнула, подхватилась, насколько позволяло её грузное тело, и выбежала из комнаты. Я склонилась к Ратмиру:

— Князь, мой князь, ты меня слышишь?

— Слышу, травница, — ответил он слабо. — Худо мне, любая. Помираю.

— Не помрёшь! Слушай. У тебя в голове паразит. Он растёт. Его надо удалить оттуда, но я сама не могу. Ты понимаешь?

— Понимаю . Говорю же, помру. И наследника не оставлю .

— Да погоди ты со своим наследником! Слушай же! Нам надо отправляться к богам, только они могут тебе помочь!

Ратмир приподнялся на локте, глянул на меня остро и пристально, потом помотал головой:

— Ты никак с ума съехала, травница. Надо же! В Ирей попасть хочет! Да разве ж смертные могут богов видеть, а ещё и в гости к ним ходить!

— Могут, Ратмир. Я видела Мокошь, — сказала ему тихо, но убедительно. — Я нашла её цветок. Я знаю дорогу к Ирею.

— Почему я должен поверить тебе, травница? — так же тихо спросил он, морщась от боли. А я ответила просто:

— Потому что я люблю тебя.

Он долго смотрел мне в глаза, словно силился найти в них сомнение или ложь. Но не нашёл. Потянулся ко мне, притянул к себе с полпути и поцеловал. Так крепко и чувственно, что я поняла — он поверил.

Он поверил мне, он готов следовать на край света!

— Давай, — отстранившись, сказала я ему. — Надо одеваться, пока Забава хлопочет о лошадях.

Ратмир кивнул, помедлил и с трудом встал. Я смотрела, как он натягивает поверх рубахи жилет из толстой дублёной кожи, и думала. Права ли я? А если ошибаюсь? Если цветок никуда не приведёт, если он просто ненужная игрушка? В этом случае мы оба сгинем, замёрзнем в белой пустыне северных земель...

Рассердившись на саму себя, я вскочила. А ну, хватит дурацких мыслей! Я права! Мы найдём Мокошь, и она нам поможет! Она вылечит Ратмира. И он женится на мне, вот и всё. Да, снежный цветок принесёт мне женское счастье.

Мы выдвинулись в путь почти в полдень. Хотя солнце и выглянуло из-за туч, стояло оно зимой низко, и вычислить время по нему я не могла. От белизны снега заболели глаза, и Забава протянула мне платок:

— Повяжи на глаза, Дана, а не то ослепнешь.

Князь в полном боевом вооружении взобрался на Резвого, я уже сидела на Асели, которая ворчала:

— Идти куда-то. Холодно. Ноги мёрзнут. Почему не остаться дома, а, травница?

— Молчи, Асель. Нужно ехать, — ответила я. — В конце концов, я тебе жизнь спасла, ты мне должна.

Она только вздохнула, поводя большой головой и закатывая верхнюю губу, но я не тревожилась за верблюдицу. Она мохнатая, не замёрзнет, да и отъелась на княжеском сене. Снизу послышался голос:

— Я с вами.

Глянув под ноги верблюдице, я увидела делового Бурана, который уже успел вываляться в снегу. Комья налипли на его шерсть, и я вздохнула:

— Оставался бы ты дома. Мы сами как-нибудь.

— Я следую за хозяином, — рыкнул пёс. — Вас одних оставлять нельзя.

Рогатину, которую принес мне по просьбе один из конюших, я пристроила между горбов Асели, верёвку привязала к седлу. Цветок покоился под лёгким полушубком, который я натянула на ещё три одёжки. Забава велела. В дальнюю дорогу нарядила меня, как капусту, в сто «листьев». Ну да, чем позже холод доберётся до меня, тем больше шансов у нас попасть в Ирей.

Я глянула на князя. Он посмотрел на меня, словно спросил: что дальше-то? Я кивнула:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тронулись, что ли.

И мы тронулись. В первые несколько километров пути я оглядывалась часто. Смотрела, как город тает в снежной пелене. Лес тянулся серой лентой справа, слева берёзовые рощицы, замотанные в белые платки, обозначали русло реки. А потом даже эти ориентиры закончились. Мы выехали в чисто поле.