Капитан Го-Данго взялся их провожать. Несмотря на то, что он был дважды ранен – в руку и голову – он остался таким же громогласным и общительным, как и в первый день, только иногда на несколько кокой внезапно замолкал. И вообще, похоже, его могла свалить только бочка сакэ. Он шел, не очень вглядываясь в каменистую и скользкую тропу, и рассуждал:
– Даже если Юка не Юка, а, как уверял меня кантё Гампэй, – госпожа Тамуэ-сан, жена Камаудзи Айдзу, то ничего страшного. Жена не ведает, что творит муж.
Всякий раз Натабура ему возражал:
– Ты понимаешь, что городишь? – и поглядывал сбоку на великана.
Здоров был капитан Го-Данго. Здоров, как сосна. Немного простодушен, немного легковесен в суждениях, поэтому и нравился Натабуре. Любил Натабура понятных людей, поэтому ему и нравился Язаки, хотя в нем жила хитринка обжоры, но это не мешало их дружбе.
– Да, – соглашался Го-Данго. – Я просто рассуждаю. Если бы понимал, то не послал бы гонцов…
Действительно, как только кантё Гампэй заявил, что знает, кто такие заговорщики, где они и что собираются делать, капитан Го-Данго, не долго думая, отправил гонцов на следующую заставу. Вопрос, дошли ли они или сгинули в горах? Лучше бы сгинули, думал он, для пользы дела. Иначе придется выворачиваться и хитрить, ибо донесение могут послать дальше по команде, и оно добежит до столицы раньше, чем они сами явятся в нее.
– Ага, а зачем тогда придумали дзигай? – саркастически напоминал Натабура.
Логика капитана казалась ему неправильной, лишенная привязки к реальности. Из этой логики получалось, что Юка и есть какая-то Тамуэ-сан, которую они в глаза не видели.
Отряд как раз поднялся на очередной каменистый пригорок. Далеко внизу шумел прибой, и ветер свистел в голых кустах, на которых дрожали капли дождя.
– Дзигай?! – тупо переспрашивал капитан Го-Данго. Казалось, он только и думает, что о свой промашке.
– Нет, это не выход, – вступал в разговор Акинобу, не очень-то веря в действенность своих слов – такие большие люди часто бывали упрямее диких слонов. – Надо обойти все заставы, а это невозможно.
В этой стране можно было жить вне закона, но только не на равнинах, а в неприступных горах. Множество ронинов бродило там – голодных, сирых, босых, но отчаянных и свободных, как ветер. Иногда они объединялись в большие шайки и грабили окраины больших городов, если, конечно, им удавалось незаметно проскользнуть мимо многочисленных застав. Судя по содержимому листовок, госпожа Тамуэ-сан находилась где-то там, может быть, даже с этими ронинами, и грабила вместе с ними города.
– Как?! – возмущался Го-Данго. – Как? Вы понимаете, это невозможно, – и широким жестом показывал на окружающее пространство.
Тропа вилась вдоль гранитных скал, поросших мхом и черным лишайником. Справа под сумрачным небом набегали бесконечные валы с белыми гребешками. Темнела тонкая бесснежная полоска и валуны, блестящие, как уголь. Иногда ветер приносил крепкий запах водорослей и еще чего-то неуловимого, что приятно щекотало ноздри. Так пахнет морская рыба на костре, вспомнил Натабура.
Капитан Го-Данго еще не знал, что ему сделать с этими путешественниками. С одной стороны, он верил, что Юка – это Юка, что она действительно родилась в стране Чу, в монастыре Танамэ. Но где эта страна? И как проверить? Нет, для себя-то он решил, что она Юка, и все. Но как доложить по команде? С другой стороны, она очень и очень похожа на его госпожу Тамуэ-сан – жену Камаудзи Айдзу, субэоса над восемью провинциями: Мусаси, Сагами, Кадзуса, Симоса, Муцу, Кодзукэ, Симодзукэ, Хитати. Правда, Го-Данго по молодости лет и роду службы никогда не был приближен к субэоса и видел его жену всего лишь пару раз. Он запомнил, что она прекрасна и цвет ее волос отливает медью. Первый раз это случилось в тот день, когда его отряд отбывал на север завоевывать новые территории и усмирять непокорных эбису и других дикарей.
Они стояли в каре на площади, и вдруг Гёки сказал одними губами:
– Посмотри… посмотри направо. Да не туда, болван!
Го-Данго, тогда еще совсем юный самурай, голенастый и сутулый, еще без уродливого шрама, скосил глаза на балкон. Там из-за ширмы выглядывала женщина необычайной красоты. Черные брови вразлет, бледная кожа и волосы с рыжинкой – необычные для японских женщин. Свет солнца падал на нее, и она стояла в золотистом ореоле.
Второй раз он увидел ее в ставке, когда явился с докладом, уже будучи командиром. Прекрасная госпожа стояла во всем белом на крутом берегу и смотрела вдаль и на лагерь в долине. Ее внимание невольно привлек богатырь с обезображенным лицом. Свежий шрам через все лицо, цвета сырого мяса придавал ему зверский вид. Самурай был настолько огромен, что ему даже не нашлось лошади, и он вышагивал рядом с конным воином, возвышаясь над ним на целую голову.
С тех пор прошло почти пять лет. Шрам превратился в тонкую белую полоску. Головные боли уже не мучили. Он привык к походной жизни и был счастлив, но госпожу Тамуэ-сан забыть не мог. За эти годы у него были и любовницы, и трофейные женщины. Однако только госпожа Тамуэ-сан снилась ему по ночам. Поэтому как только он увидел Юку, то решил, что она и есть госпожа Тамуэ-сан, хотя все говорило об обратном. Но удержать свое воображение он уже не мог и пребывал в великих сомнениях. Оттого и выглядел рассеянным и печальным. Юка шла позади в компании Акинобу и Афра, и капитана Го-Данго так и подмывало оглянуться на нее. Но сделать это он себе не позволял, не потому что боялся пришельцев или из уважения к Натабуре, а потому что понимал, что все это глупо и безрассудно и ни к чему хорошему не приведет. Он даже спрашивал себя, не влюбился ли он? Но не находил ответа. Для него вообще было странно влюбиться. И хотя у госпожи Юки кожа была не белая, а напротив загорелая, обветренная, а волосы заметно выгорели под солнцем пустынь, к собственному ужасу он все больше узнавал в ней черты госпожи Тамуэ-сан и все больше терял голову.
Когда-то Го-Данго был сёки и командовал отрядом в полторы тысячи человек, но однажды его разжаловали и оставили служить в самый дальний гарнизон. Ссылать дальше уже было некуда. Пожалели, хотя жалости от императора ждать не приходилось. Он маялся не у дел, предаваясь безделью и пьянству. Забросил читать "Искусство войны" Суньцзы и искусство тайного убийства 'Кодзики' Ига Ясутакэ о синоби-мэцукэ. Даже всерьез подумывал жениться на местной рыбачке – Отикубо, славящейся своими рыбными порогами. И не понимал жизнь. Он не понимал, зачем живет, все чаще испытывая одно единственное, всепоглощающее чувство – скуку. Ему еще повезло – большинство его старших товарищей были вынуждены совершить сэппуку. Повезло еще и в том, что он не дослужился до следующего звания и всю службу проводил в походах. Весть о том, что субэоса Камаудзи Айдзу поднял восстание, застала Го-Данго далеко на севере. Но ровно через две луны к нему, словно случайно и словно бы по долгу службы, приехал давний товарищ – Гёки, с которым они исходили три похода и часто укрывались одной дзимбаори и делили последнюю гость риса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});