Читать интересную книгу "Призрак - Виктория Блэк"

ее не отпущу. Нас сможет разлучить только смерть. Да, я помешался на ней, Алана – единственный человек в этом мире, который для меня имеет цвет, вкус и запах, она для меня трехмерна, многогранна. Влюблен ли я? Нет. Любовь – это химия, когда реакция закончится, все угаснет. Мои чувства выше всех слов. Я хочу обладать Аланой полностью, единолично владеть душой и телом.

Пора сваливать.

Я аккуратно вытаскиваю руку из-под ее головы и отстраняюсь. Ее спина оголена наполовину, и я могу разглядеть розовые рубцы. Они такие небрежные, неаккуратные… Забираю свои слова обратно – Оливер отлично заштопал мою кожу.

Но меня не отталкивает этот неправильный вид, а наоборот, я еще больше убеждаюсь, что Алана – Ангел. Эти шрамы так похожи на крылья… Она – мой Темный Ангел.

Я надеваю маску и слезаю с кровати, забираю ствол, оставленный на комоде, и снова смотрю на нее. Маленькая упругая попка так и напрашивается, чтобы по ней шлепнули.

Может, к черту все? Взять ее прямо сейчас? Вставить кляп в рот, чтобы ее никто не услышал, и трахать, трахать, трахать, видя, как ее девственная кровь льется на мой член и пачкает всю ее светлую постель.

Твою мать! Себастьян! Прекрати думать!

От разыгравшейся фантазии член встает колом, больно даже сделать шаг.

Тихо. Спокойно. Нужно подумать о чем-нибудь другом. О чем-то мерзком и противном, например, о розовых бантиках и воздушных шарах. Ненавижу все такое приторно-сладкое.

Мог ли я подумать два года назад о том, что потеряю голову от этой испуганной маленькой девочки? Ни черта подобного. Это показалось бы мне таким абсурдным, как существование параллельных миров – я в такой бред не верю.

Я отодвигаю от двери стул, который служил защитой от ее соседки, и сталкиваюсь с другой проблемой: если подружка Аланы сейчас выпрется в коридор, что мне с ней сделать? Убивать нельзя – Алана расстроится. Вырвать язык и выколоть глаза? Как вариант. Вообще, забота Джессики о подруге мне нравится, они ведут себя как родные сестры. Пусть лучше эта моделька и дальше спит в своей кровати, как-никак еще очень рано – нет и пяти часов.

Джессике повезло не проснуться.

Я беспрепятственно выхожу в подъезд и закрываю за собой дверь. Спускаюсь на пару ступенек и слышу чье-то дыхание снизу, кладу руку на ствол, готовясь сразу вытащить его, если понадобится, – в такую рань здесь вряд ли могут быть соседи Аланы.

Сняв пистолет с предохранителя, я продолжаю спускаться и понимаю, что ошибся. Тут на самом деле сосед Аланы. Мой старый добрый знакомый с зажившим лицом.

Он преграждает мне путь и смотрит в упор. Вообще Дэвид не сильно уступает мне в комплекции, просто у него нет опыта в самозащите и немного не хватает мозгов.

– Какого хрена ты тут ошиваешься? Тебе мало было в прошлый раз? Хочешь пулю в лоб?

– Я не к ним, – мямлит Дэвид, кивнув на дверь Аланы.

Я удивленно выгибаю бровь.

– Неужели меня ждешь? Хочешь отомстить?

Я вытаскиваю пистолет и направляю прямо ему в голову. В его щенячьих карих глазах сразу же вспыхивает испуг, и он вытягивает ладони перед собой.

– Нет! Стой! Ты не так понял. Да, я караулил именно тебя, твой байк стоит неподалеку. Я его запомнил, когда ты увозил Алану.

– И что? Вызвал копов? – усмехаюсь я, посмотрев на Дэвида, как на дурачка.

– Нет. Даже не собирался, – насупившись, отвечает он.

– Ладно, выкладывай, что тебе нужно? Деньги?

– Да. То есть нет. То есть… все же да. Но не совсем так…

– А наполовину, – шучу я и закатываю глаза к потолку. – Ты все еще у меня на мушке, не забыл?

– Ты – киллер! Я знаю.

– Высший балл за сообразительность! Браво! – я показываю большим пальцем «класс». – Хорошо, что ты не принял меня за полицейского. Дальше что?

– Возьми меня к себе в напарники! Пожалуйста! Я тоже хочу стать таким, как ты.

– Прости, что? – у меня натурально лезут глаза на лоб. – Что сделать? Взять в напарники? Ты свихнулся, парень? Ты же безобиден, как муха. Какой из тебя киллер?

Ну точно не дружит с башкой.

– Я смогу, правда! Я уже начал ходить на бокс и учусь обращаться с пистолетом, даже в тир ходил стрелять.

Я оценивающе прохожусь по чуваку взглядом и прикидываю, как можно его использовать. Если его поднатаскать, смогу ли я сделать рокировку кадров: выйти из братства, а взамен предложить им Дэвида? У него глаза горят, не похоже, что он блефует.

– Ты знаешь, что тебе придется полностью отказаться от своей жизни? Забыть о родных, друзьях… Да и вообще, сможешь ли ты убить человека просто потому, что за это платят?

– Я справлюсь! Вот увидишь! – заверяет он, кивая.

– Давай так: ты дальше ходишь на бокс и в тир. Тебе есть восемнадцать?

Дэвид кивает головой и хмурит лоб.

– На днях исполнилось, – добавляет он.

– Хорошо, тренируйся пока, а я потом решу, что с тобой делать. Идет?

– Да! Да! Да!

Этот идиот не соображает, на что подписывается, но мне это только на руку.

Ангел

Иногда по ночам моя мама уходила из дома.

Мне до сих пор не известно, куда и зачем, ведь она это делала тайно, и выяснилось это случайно, когда мне было одиннадцать. Мне приснилось, что на наш дом напали чудовища и подожгли его. Из сна меня вырвал собственный крик, я побежала к маме в комнату, залезла на кровать, но та была пуста. Решив, что она молит у Господа прощение, стоя на коленях в подвале, я вернулась к себе и долго не могла уснуть. После хлопка входной двери стало понятно, что мама куда-то уходила, но по возвращении она сразу же спустилась в подвал и занялась самобичеванием. Этот мерзкий звук до сих пор стоит в ушах – плеть со свистом разрезает воздух и вонзается в оголенную кожу. Мама сдавленно кричала, чтобы я не услышала, а наутро у нее было на удивление приподнятое настроение. Мне это показалось очень странным, но я так и не осмелилась у нее ничего спросить.

Через несколько дней мама заглянула ко мне и застала за чтением книги. Это был «Маленький принц» Экзюпери – момент, где принц разговаривает с Лисом. Мне хотелось узнать, что будет дальше, а мама разозлилась на меня и заставила лечь спать, грозясь отправить в подвал молиться, если я не засну. Вот тогда я и научилась притворяться спящей. Мама уходила, а я могла спокойно читать и рисовать, пока