Жерар сделал круг над парусником и с удивлением обнаружил, что на палубе железного воина не было. Офицер снизил скорость ковра-самолета и подлетел ближе к кораблю. На палубе ничего не изменилось: куча из ящиков и пустых бочек здесь была и раньше. А вот большой люк открыт! Железному воину зачем-то понадобилось спуститься в трюм. Наверняка Термидадор внутри корабля, но стоит убедиться, что он вообще на корабле. Жерар решил подлететь поближе к люку и ждать, пока не появится железный воин.
Все, что произошло потом, случилось за три секунды. Последние в жизни офицера мгновения.
На палубе рассыпалась верхняя часть кучи, упали несколько ящиков и бочек. Изнутри кучи поднялся Термидадор. В левой руке он держал маленький, почти игрушечный арбалет, который железный монстр нашел прошлой ночью в капитанской каюте. Щелкнула пружина арбалета, стрела пронзила горло офицера. Почти одновременно с выстрелом, правой рукой Термидадор с силой катапульты метнул "кошку" на длинной веревке. Один из крюков "кошки" пробил ткань ковра. Умирая, Жерар Карнье нажал ладонью на пластину скорости. Ковер резко дернулся, но толстая веревка выдержала: Термидадор крепко держал ее в руках. И вот уже мертвая рука офицера соскользнула с пластины, Жерар упал на бок, придавив плечом пластину тормоза. Ковер-самолет застыл в воздухе.
Термидадор подтянул ковер к себе и взобрался на него.
- Я не беру пассажиров, - сказал железный воин, сбрасывая тело офицера в воду.
Термидадор знал, как управлять ковром-самолетом и каким курсом следовать.
* * *
Когда из патрульного полета не вернулся капитан Карнье, командование объединенного штаба европейских армий серьезно обеспокоилось. Собирались послать другой патрульный ковер, но над океаном разыгрался жуткий шторм с ливнем и громадными молниями. Шторм бушевал двое суток, а когда на третий день в район наблюдения прибыли ковер-самолет и маленькая летающая ладья, разведчики обнаружили на водной глади лишь обломки корабля.
Это был очень неприятный поворот событий. Наступило самое страшное, что могло произойти. То, чего боялись и стремились избежать: неизвестность. Где сейчас Термидадор? В каком районе побережья Европы он появится?
В штабе рассматривалось несколько версий. Самая оптимальная из них заключалась в том, что корабль просто погиб во время шторма и железный воин сгинул в глубинах океанской пучины. А капитан Карнье также стал жертвой непогоды, в него попала молния, или ковер-самолет сильно намок из-за ливневых дождей и не дотянул до берега.
Другая версия более мрачная, но более реальная: корабль погубил шторм или сам Термидадор, но он не погиб, а идет по дну океана. А что касается гибели офицера - причина та же, что и в первой версии.
В этом случае есть надежда, что железный воин израсходует в кромешной тьме глубин всю энергию и до Европы не доберется.
Все очень хотели верить в первые две версии. Но были причины выдвинуть третью версию и принять ее за основную.
Дело в том, что шторм начался через пять часов после того, как разведчик обязан был вернуться на базу. Офицер мог задержаться, но ненадолго. К тому же, шторм шел с Запада и если бы настиг ковер-самолет, то совсем близко от побережья Европы. Во всяком случае, капитан Жерар Карнье и в непогоду имел все шансы благополучно вернуться домой. Напрашивался трагический вывод, что пропажа офицера, гибель корабля и исчезновение Термидадора как-то связаны между собой. А это значит, что железное чудовище захватило ковер-самолет и уже на нем отправилось в Европу. А корабль, оставшись без управления, разбил шторм.
Но тогда Термидадор уже в Европе!
Однако ни воздушные патрули, ни наземное наблюдение не видели ни одного чужого ковра-самолета. К тому же все полеты из Европы на Запад и обратно были запрещены. Над побережьем Европы летали теперь только ковры и ладьи объединенного штаба.
Информация о последних событиях просочилась в сплетные грамоты и пошла гулять слухами в народ. Нервозность, помноженная на неизвестность, переросла в массовый психоз. Женщины в спешном порядке меняли имена с Елены на любое другое, надеясь, что эта уловка их спасет. Но в одной сплетной грамоте написали разговор с ведуном первой категории Юрисом Лонгим, который утверждал, что имя у человека единственное, дается при рождении и прилипает к нему на всю жизнь. Те, кто побогаче, собирали вещи и спешно уезжали на восток или на юг.
Все новые войска перебрасывались на побережье. Наиболее опасными участками считались Южное побережье Англии, Западное и Северное побережье Франции и Север Испании. Впрочем, были отданы приказы привести в полную готовность крепости и заставы на всей территории королевств Западной Европы. А между тем Термидадор уже топтал землю Шотландии...
Завладев ковром-самолетом, железный воин сразу направил его на север. Немногим не долетев до Исландии, пилот повернул ковер на юг, к самой северной части Шотландии - мысу Рат, где не было ни патрульных ковров-самолетов, ни наземных наблюдательных постов. Так Термидадор обошел особо охраняемые районы незаметно, и шторм с ливнем помогли ему в этом. Правда, и навредили тоже. Ткань ковра сильно промокла, одна молния угодила в пилота, другая попала в ковер. Железному воину удар молнии не принес вреда, он только хорошо подзарядился. А в ковре образовалась большая дыра с обгоревшими краями. Подлетая к Шотландии, ковер еще раз попал под проливной дождь. Все нормы нагрузки на летательное средство были превышены в несколько раз. Ковер-самолет стал терять свою силу. Он опускался все ниже, потом летел у самой земли и, наконец, шлепнулся в ста километрах от границы Шотландии и Англии. До Лондона оставалось больше шестисот миль.
Для Термидадора, который мог идти без остановки днем и ночью, это путешествие займет не больше двенадцати дней.
Всего двенадцать дней!
АЛЕКСАНДРИЯ
Громадная, шумная и богатая столица Египта бурлила жизнью одного из крупнейших центров торговли и мореплавания.
Одни военные, торговые и пассажирские суда прибывали, другие - убывали из гостеприимного порта. Именно здесь, в порту Александрии, была самая большая платная стоянка для ковров-самолетов и летающих ладей.
Ковры-самолеты хранились свернутыми в трубочку, в специальных закрытых сейфах, хорошо защищенных от солнечных лучей и влаги. Так что стоянку вернее было назвать камерой хранения. В этой камере сейчас содержалось более пятидесяти ковров.
А летающих ладей на стоянке было всего три - генуэзского ростовщика, мадьярского купца и самая большая - ладья русского княжеского флота. На ней прибыли воевода Илья Муромец и капитан Матвей Русанов. В таможенной декларации значились конь богатыря и говорящий попугай-лоцман.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});