Фотограф сделал паузу, чтобы сменить пленку в фотоаппарате.
Малвек покачал головой.
– Давайте поставим все точки над «i». Значит, так: миссис Либен должна была рано или поздно прийти домой и, войдя в комнату, увидеть эту распятую женщину и сообразить по сходству, что этот психопат на самом деле хотел распять на стене ее.
– Да, – подтвердил Джулио. – Во всяком случае, я так думаю.
– Да, – поддержал Риз.
– Милостивый Боже, – Малвек зябко передернул плечами, – да понимаете ли вы, насколько черной, горькой и глубокой должна быть его ненависть? Кто бы он ни был, что такого миссис Либен могла сделать, чтобы он ее так ненавидел? Почему у нее такие враги?
– Очень опасные враги, – согласился Джулио. – Это все, что я знаю. И… если мы ее быстро не найдем, то вряд ли найдем ее живой.
Опять полыхнула вспышка. Фотограф возобновил работу. Казалось, труп продолжал подергиваться. Вспышка, подергивание. Вспышка, подергивание.
Глава 11
Рассказ о призраке
Когда лопнула правая передняя шина, Бен почти не снизил скорость. Сражаясь с рулевым колесом, он проехал еще половину квартала. «Мерседес» подпрыгивал, трясся и дергался, бедный инвалид, старающийся выручить.
Фар за ними пока не было видно. Преследующий их «Кадиллак» еще не успел свернуть за угол на расстоянии двух кварталов за их спинами. Но он покажется. И скоро. Бен с отчаянием смотрел то вправо, то влево.
«Интересно, какую лазейку он ищет», – подумала Рейчел.
И тут он ее нашел: одноэтажный оштукатуренный дом с табличкой «Продается» на фасаде. Дом стоял на большом участке в пол-акра, трава не скошена. От соседей его отделяла стена из бетонных блоков высотой в восемь футов, тоже оштукатуренная, и за ней вполне можно было спрятаться. На участке также росло множество деревьев и кустов, остро нуждающихся во внимании садовника.
– Эврика! – воскликнул Бен.
Он свернул на дорожку, ведущую к дому, потом по лужайке за угол и оказался с задней стороны. Там он поставил машину на бетонированную площадку под деревянным навесом террасы. Выключил мотор и фары. Они оказались в полной темноте.
Остывая, горячий металл машины издавал тонкий свистящий звук.
В доме никто не жил, так что некому было выйти посмотреть, что происходит. И поскольку участок был изолирован от соседей с обеих сторон стеной и деревьями, никто из них тоже не поднял тревогу.
– Дай-ка сюда пистолет, – велел Бен.
Рейчел протянула ему пистолет со своего места за сиденьями.
Все еще дрожа, Сара Киль наблюдала за ними. Она уже вышла из транса.
Бен открыл дверь и собрался вылезти из машины.
– Куда ты? – спросила Рейчел.
– Хочу убедиться, что они проехали мимо и, не вернулись. И нужно найти другую машину.
– Мы можем сменить колесо…
– Нет. Эта груда металла слишком приметная. Нам требуется что-нибудь попроще.
– Но где ты возьмешь другую машину?
– Украду, – просто ответил он. – Ты тут сиди и не дергайся, я постараюсь вернуться побыстрее.
Он тихо закрыл дверцу, свернул за угол дома и исчез.
Когда Бен, пригнувшись, продвигался вдоль стены, он услышал вдалеке целый хор сирен. По-видимому, машины «Скорой помощи» и полицейские стекались к тому месту на Палм-Каньон-драйв в миле или двух отсюда, где изрешеченные пулями полицейские вогнали свою патрульную машину в витрину магазина.
Добравшись до фасада дома, Бен увидел приближающийся «Кадиллак». Он нырнул в густые заросли олеандра и, осторожно раздвигая ветви, усыпанные розовыми цветами и ядовитыми ягодами, выглянул. «Кадиллак» медленно проехал мимо, дав ему возможность убедиться, что там находились три человека. Хорошо разглядеть он смог только одного, сидящего впереди рядом с водителем, – начинающаяся лысина, усы, грубоватые черты лица и злой рот с тонкими губами.
Разумеется, они искали красный «Мерседес». У них хватило ума сообразить, что Бен мог свернуть куда-нибудь в тень и подождать, пока они проедут мимо. Он от души понадеялся, что не оставил ясных следов шин, когда пересекал нескошенную лужайку между дорожкой и стеной дома. Лужайка была засажена очень выносливым сортом бермудской травы, к тому же ее нечасто поливали, и то тут, то там виднелись коричневые высохшие участки, служившие естественной маскировкой следов от шин «Мерседеса». Но, возможно, люди в «Кадиллаке» – тренированные охотники, способные заметить даже легкий след добычи.
Прячась в кустах олеандра в крайне не подходящих для обстановки деловом костюме, жилете, белой сорочке и съехавшем набок галстуке, Бен чувствовал себя полным идиотом. Хуже того – абсолютно беспомощным. Он был не в состоянии справиться с брошенным ему вызовом. Слишком долго он торговал недвижимостью. И уже не годился для этих игр, уже давно не годился. Ему сейчас тридцать семь, а действовать последний раз пришлось, когда ему было всего двадцать один, и казалось, что то давнее время затерялось где-то в тумане эры палеолита. Хотя он и старался все годы держать себя в форме, он явно заржавел. На Рейчел произвело впечатление, как он обошелся с человеком по имени Винсент Бареско там, в кабинете Эрика, и его умение водить машину, но сам-то он знал, что его реакция далеко не такая, как когда-то. К тому же он понимал, что эти люди, его безымянные противники, народ серьезный.
Он был напуган.
Они разделались с двумя полицейскими с такой легкостью, словно прихлопнули надоедливых мух. Господи!
Какая общая тайна может быть у них и Рейчел? Что, черт побери, может быть настолько важным, что для сохранении тайны они готовы убить любого?
Если он через час будет еще жив, он так или иначе заставит ее рассказать. Хватит, черт побери, больше он не позволит ей тянуть.
Мотор «Кадиллака» мягко мурлыкал или, скорее, урчал, и машина медленно кралась по улице. Какое-то мгновение парень с усами смотрел прямо на Бена, во всяком случае, ему так показалось, прямо ему в лицо меж олеандровых ветвей, которые он слегка раздвинул. Бен хотел было отпустить ветви, но побоялся, что движение, даже незначительное, привлечет их внимание. Поэтому он просто смотрел в глаза этому парню, ожидая, что «Кадиллак» остановится, дверцы распахнутся, раздастся автоматная очередь и осыплет листья олеандра тысячей пуль. Но машина медленно продолжала ползти мимо дома и вниз по улице. Наблюдая, как исчезают хвостовые огни, Бен наконец с дрожью перевел дыхание.
Он вылез из кустов, вышел на улицу и остановился в тени высокой джакаранды, росшей у дороги. И не сводил глаз с «Кадиллака», пока тот, проехав три квартала, не взобрался на небольшой холм и не исчез за его хребтом.
В отдалении все еще ревели сирены, только их стало меньше. Раньше их звук казался сердитым, теперь же в нем звучала скорбь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});