Осторожно покачав жёлтые усики, он определил, что кольцо двойное и половники движутся в противоположные стороны, что было логично, если считать символы установкой времени задержки детонации. Сместив двумя пальцами усики до полного схождения и добившись того, что все символы перестали моргать и горели постоянно, он сжал шар, сдвигая половинки на место и услышал тихий писк.
Не теряя времени, Второй отбросил гранату подальше от машины и упал на траву, отсчитывая про себя секунды. Любопытные, видимо домашние овцы, гурьбой бросились проверять что там упало и через пять секунд прогремел мощный взрыв, в воздухе пахнуло чем-то странным, а животные превратились в кровавую пыль.
— Херасе игрушки! — Второй встал, с уважением покосился сперва на кучу гранат, а потом на огромную воронку, на дне которой остался странный конус из спрессованной земли и песка.
— Что это? Кто здесь?! — из открытой двери машины раздался скрежещущий голос, заставивший Второго подпрыгнуть от неожиданности и развернуться к буханке, выпучивая глаза от изумления…
Глава 16. Дух машины
Если это и есть то самое посмертие, то я уже жалел, что был атеистом. Моё сознание не растворилось и я не перестал мыслить, что было особенно мучительно без ощущения времени. Гадское небытие не давало покоя, а постоянно тянуло, крутило, толкало мой разум и даже “понимание” ничего не понимало, поскольку не получалось осмыслить окружение.
Внезапно, всё моё “небытие” тряхнуло и появилось остаточное ощущение звука, а “понимание” быстро зацепилось за чёткие границы “небытия”, за которыми что-то происходило и я заорал со всей мочи:
— Что это? Кто здесь?! — не уверен, что ожидал услышать голос Бога с пояснениями, но всё же…
— Эй! Митяй, это ты? — донёсся до меня тихий, невероятно искажённый голос, но сомнений не было — это голос Второго!
— Я! — заорал я в пустоту, — Где я?!
— Хер знает, — прозвучал уже громче неуверенный голос напарника, — где-то в машине..
Я хотел рыкнуть на него за шуточки, но внезапная молния осознания пронзила меня — я и есть машина! “Понимание” раскрутило этот факт и вот я уже чувствовал свои границы — борта, катки гусениц и даже частично прицеп. А говорил и слышал благодаря вибрации звука, но если я мог вибрировать частями машины, чтобы “говорить” то и остальные механизмы… Получившее целую кучу данных, “понимание” расширяло моё мироощущение с геометрической прогрессией и вот уже снаружи слышится крик:
— Стой! Куда?!
— Чух-чух, бугага! — радовался я тому, что жив, и каким-то образом, по наитию, заставляя своё новое тело двигаться, но тут была одна проблема — я ни черта не видел и сразу врезался во что-то.
— Получено локальное расширение восприятия.
— Первый, сука, это ты управляешь машиной? — напарник ворвался в салон и попал в зону моего влияния. Ради интереса попробовал дёрнуть его за ухо, чем вызвал панический крик и вмахи рук: — А, бля, чё за херня?!
Не успел я порадоваться за друга, вновь ставшего самцом, как внезапно почувствовал слабость и никак не мог понять причину, превратившую меня в невнятный огрызок сознания. Мысли ворочались туго и не получалось пошевелить ни одной запчастью.
— Эй, ты тут? Митяй? — вопрошал Второй, но на ответ у меня не было сил, хотя…
В буханке были динамики и я уже почти сконцентрировался на них, но хлопнул себя по воображаемому лбу и стал напрямую терзать барабанную перепонку Второго предсмертным шопотом:
— Слабость… сил нет…
С озадаченным выражением лица он энергично прочистил ухо пальцем и задумался, осматривая “мои” внутренности. Через пару секунд на него снизошло озарение и он хлопнул себя по лбу и бросился к печи. Я тоже “прозрел”, но лупить себя по лицу было нечем, да и лица больше не было.
Напарник быстро зарядил в печь порцию топлива и я моментально ощутил прилив сил, за что сразу его и поблагодарил:
— Спасибо! — прохлопала дверца топки, вызвав округление человеческих глаз.
— Твою мать, ты стал полтергейстом шутником?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Знаешь, — задумчиво вибрировала его левая барабанная перепонка, — после того ада я готов радоваться каждой секунде жизни хоть червём, но есть небольшая проблема…
— Какая? — поковырял левое ухо Второй.
— Я нихрена не вижу снаружи — у меня гла́зок нет! — ответил я ему в правое ухо, которое он тоже сразу поковырял.
— Ну, гла́зок мне тоже не попалось, но есть ручки.
— Какие ручки? — не понял я, заодно проверяя могу ли я самостоятельно контролировать наличие топлива в печи — оказалось могу.
— Хер знает, вроде славянские… Ща!
Он выскочил наружу за пределы «видимости», откуда вскоре послышался визг болгарки, а я почувствовал, как появилась дополнительная ниточка энергии, идущая от генератора, в который поступала мощным потоком от паропровода. «Понимание» быстро сложило два и два, выдав мне готовую концепцию преобразования теплоты сгоревшего топлива в энергию.
Пока я пытался разобраться, каким именно образом моё сознание взаимодействует с железом машины, вернулся Второй с окоченевшей рукой в руке.
— Вот тебе рука помощи! — хихикнул он, а я заметил излишнюю влагу в его глазах и понял, что совершенно не различаю цвета, да вообще, все объекты виделись как рябь разных оттенков серого — больше пятидесяти точно…
— Ты чё?! — я почти начал орать на шутника, но вовремя заметил, что рука не моя и задал закономерный вопрос: — Откуда?
— Да у меня их целая коробка, — загадочно хмыкнул Второй и помахал той рукой в воздухе: — А ей можешь управлять?
Я попробовал и сложил в дулю окоченевшие пальцы. Энергии ушло многовато, для такого простого действия, и я сообщил об этом напарнику, выкинув подозрительную конечность из салона.
Мы обсудили ситуацию, он рассказал то, что видел со своей стороны и про добычу из кубов, я — про личный опыт переселения души. Покумекали про моё зрение, глянули цену доставки разных систем наблюдения из Афедрона, приуныли…
Второй загрузил гранаты, консервы и четыре непонятные высокотехнологичные фигни, честно признавшись, что понятия не имеет, что это, поскольку находился в состоянии аффекта когда оно появилось и не слушал Кубовича. Забытая туша овцы была мной переехана и потеряла товарный вид, а что касается движения, сошлись на том, что поведёт человек, а я не должен вмешиваться в работу механизмов, пока окончательно во всём не разберусь. На том и порешили.
— Песок ступичный натирает, на задней правой… — жаловался я на неудобство прямо в ухо напарнику.
— Гусеницы не жмут? — он хрюкнул от смеха и помотал головой.
— Я, между прочим, тебе сочувствовал от всего сердца, когда ты сиськи отрастил! — возмущался я вслух, но на деле совершенно не испытывал дискомфорта в новом обличии. Напрягала только полная слепота, вызывая лёгкое чувство клаустрофобии, но мы активно размышляли над этой проблемой.
— Ты не выглядишь несчастным… — улыбнулся последний из Митрофанов и начал куда-то поворачивать.
Я ударился бампером обо что-то твёрдое и услышал:
— Слиток чистого золота.
— Эй, человек, — полюбопытствовал я, памятуя о его фишке с плотно набитыми кубами — большой ли куб? И чего это его тебе засчитали?
— Косяк, однако… — задумчиво почесал затылок Второй, — Рулил я, а тебя, видимо, за инструмент посчитали! Куб, хер знает, метров десять, пятнадцать…
Он взял коммуникатор и полез смотреть стоимость золота в кубитах на рынке Афедрона, но через минуту разочарованно вздохнул — один кубит за килограмм. Мало! Открыл поисковик и выяснил плотность золота, перемножил на примерный объём, прикинул подпространственную доставку и вновь разочарованно выдохнул:
— Шестьдесят пять миллионов кубитов за шестьдесят пять тысяч тонн золота…
— Неплохо, а доставка? — напомнил я, поскольку это было очень дохрена веса!
— Лярд триста, минус наша скидка пятьдесят процентов, итого… — он заржал, я тоже.
Тариф, установленный Афедроном на подпространственную доставку в один кубит за перемещение тонны груза на тысячу километров, был очень низким, при условии что ты где-то неподалёку, но мы находились уже в двадцати тысячах километров от человеческих территорий, где был ближайший, и пока единственный, стационарный подпространственный переход в город-улитку.