Читать интересную книгу "Угроза эволюции - Коркханн"

Рассчитываю на внимательность.

— Конечно, Sanctum superior, — я сдержанно кивнул.

Затем последовал ещё ряд указаний, которые новоиспечённый старший ликтор в моём лице принял к неукоснительному исполнению.

Выйдя в приёмную Главы и традиционно подмигнув глядящей на меня неоднозначным взглядом Арите, я решил спуститься на памятный и дорогой мне четырнадцатый этаж.

Там, в моём прежнем кабинете, расположился как дома какой-то молодой холёный ликтор с наглой усмешкой и всего лишь, как я успел сразу почувствовать, второй ступенью личной силы. Кивнув ему через открытую дверь, я прошёл в соседний кабинет, где обитал давний друг Вэрм Квинтис. Тот уставился на меня, скривив такую рожу, будто к нему вдруг заползла м2-саранча, воняющая стайным феромоном.

— Ты водки из Фармины привёз? — спросил он вместо приветствия.

Это было вполне в духе нашего общения, и я порадовался, что прошедшие месяцы ничего не поменяли.

— А то! Но её у меня Сам отобрал, — я ткнул пальцем вверх в предполагаемом направлении кабинета Вартимуса. — И выпил с ходу, пока меня с дерьмом смешивал.

— Не верю, — встав из-за стола, покачал головой Вэрм, — что жизнь в Фармине сделала из тебя идиота, который не способен спрятать от начальства хорошую выпивку.

Он подошёл, и мы тепло обнялись.

— Рад тебя видеть.

— Взаимно. И да, ты прав, водка внизу, в машине, — ухмыльнулся я.

— Другое дело, — он хлопнул меня по плечу. — Потом выпьем и всё расскажешь про эти северные еб… гм, края. А пока вот что…

Квинтис между делом закрыл дверь и псиэм-сигналом врубил быструю ритмичную музыку на инфопанели.

— Не доверяю пока этому хрену, которого к тебе в номер вселили, — показал большим пальцем в сторону моего бывшего кабинета. — Из новой поросли. Говорят, имеет отношение к семье Луциллиев.

Я понимающе кивнул. Бьянка Луциллиус, одна из наших соправителей — Триумвиров, возглавляла разветвлённый клан, влияние которого простиралось на многие государственные, коммерческие и общественные структуры. Как, впрочем, и семей двух других Триумвиров. Конгрегация старательно берегла свои ряды от подобных аффилированных лиц, пользуясь изначальным правом на автономию, обусловленную спецификой нашего статуса и призвания. Но полностью оградиться от проникновения тех, кто служил кланам, было невозможно — это представили бы как открытое неповиновение Триумвирам и Сенату.

— Вот что тебе скажу: среди ребят ходят слухи, что после того, как мы мэрию и Институт нейроисследований протрясли, делом и всеми причастными заинтересовались кланы. И таких, как этот щенок из Луциллиев, немало стали в наши ряды пропихивать. Сам пыхтит, как может отсеивает, но совсем отбиться не может, ты понимаешь. Так что думай пуще прежнего, с кем и о чём тут языком чесать. Да и в провинциях тоже.

Я молча кивнул и поблагодарил псиэм-выплеском.

— Кстати, — продолжил Вэрм, — колись теперь, тебя в столице оставляют или опять куда спихнут?

— А что, Вартимус приказ ещё не выкинул? — удивился я, тут же проверив базу общего доступа Конгрегации.

— Тишина, — развёл руками Вэрм.

Убедившись, что он прав, я удивлённо пощипал кончик носа. Нетипично. Раньше Глава сразу выдавал приказы в базу, если они не были секретными.

— Видишь? — подмигнул Квинтис. — Что я говорил? Темнит Сам, не хочет, чтобы засланные говнюки сразу всё узнавали. Ну так что?

— Нова Аркадия, старший ликтор, — коротко отчитался я.

— Ох ё, так то курорт! — расплылся в улыбке Вэрм. — За такое одной водкой не отделаешься, Sanctum senior lictor[27].

В тот вечер мы приговорили не одну бутылку, и я узнал от Вэрма немало полезного и интересного о новшествах в жизни столичной Конгрегации за время моего пребывания в Фармине.

Я вынырнул из воспоминаний и, наконец, остановил выбор на классической псиэм-лекции о концепции обращения и причастий. Не знаю почему, ведь каждому ликтору это прекрасно известно с первого курса Академии Конгрегации, но мне вдруг захотелось фоном для собственных размышлений послушать всё в системном изложении.

Погрузившись в окутывающее псиэм-поле, расслабился, перевёл спинку кресла в полулежачее положение и закрыл глаза. Приятный ровный женский голос зазвучал в голове одновременно с трансляцией визуала.

— В первое десятилетие жизни на Нова Роме колонисты с Земли обнаружили, что царящие в атмосфере проникающие излучения оказывают системное воздействие на человеческий организм. Ни с чем подобным люди не сталкивались на других освоенных экзопланетах. Вреда зафиксировано не было, напротив, это дало части общества доступ к тому, что стали именовать псиэмом, — способностям мозга к телепатическим и телекинетическим воздействиям, экстраординарной чувственной перцепции и разносторонним коммуникациям с другими разумами. Потенциал стал проявляться по-разному, усиливаясь в поколениях, рождённых уже на Нова Роме. Однако в случае полёта в космос, отбытия на другую планету, то есть выхода из зоны атмосферных излучений, у человека обретённые возможности за исключением некоторых базовых коммуникативных навыков быстро пропадали (слушай: "Редукция псиэма").

Я дал сигнал пропустить ссылку. Тем временем вспомнил, что одним из направлений работ по проекту "Буддхи" в Иггардском Институте нейроисследований, как нам выдали восемь месяцев назад допрошенные инсектанты, было как раз обретение возможности сохранять силу псиэма вне планеты. Космическая экспансия инсектантов, полулюдей-полунасекомых — что могло быть мерзопакостней для жителей Земли и других колоний? Этого нельзя допустить. Пришла мысль: а ведь всего несколько месяцев осталось до того дня, когда Иггардский астропорт примет один из крайне редких грузовых астроковчегов. Не заготовили бы какой пакости наши "клиенты".

Мягкий голос тем временем успел поведать об обнаружении проторазумов у насекомых и паукообразных Нова Ромы, а также о радикализации части людей, обретших силу псиэма. Она заключалась, помимо крайней агрессивности, в трансформации поведенческих схем и склонностей к доминированию по аналогиям с местными насекомыми, которых отличала сильная, но извращённая социальность. Я снова вслушался, позволяя лекции подталкивать мысли к чему-то новому и полезному.

— Выяснилось, что радикализация имеет корреляцию с половым диморфизмом, различаясь у лиц женского и мужского пола. Некоторые девочки рождались со склонностью к искажению псиэма, которое проявляло себя в период полового созревания. Они получили название "альсеиды" (слушай: "Дискуссия о терминах, отказ от названия "ведьма").

Вновь пропустил ссылку. Этические аспекты разных наименований меня мало волновали. Псиэм-голос вещал дальше:

— Радикализация девочек в пубертате приводила либо к самостоятельному превращению в полноценную альсеиду при накоплении достаточной силы (слушай: "Автообращение", — вновь мой сигнал на пропуск), либо к возникновению пограничного состояния потенциальной альсеиды. Во втором случае требуется проведение обряда обращения полноценной альсеидой. Интуитивно женщинами был подобран соответствующий псиэм-ритуал, нередко сопровождающийся лесбийской сексуальной связью для достижения требуемого эмоционального всплеска.

Моя богатая фантазия услужливо предложила на выбор пару образов на эту тему (гораздо более откровенных, чем транслируемый визуал), но я их быстро прогнал, вслушиваясь в ровный бесплотный